«Коммивояжер» Асгара Фархади: Чужая душа - потёмки
«Коммивояжер» начинается со сцены панического бегства людей из разрушающегося жилого дома. Авария случается из-за проводимых рядом строительных работ, дом трескается, вот-вот рухнет, жильцы в спешке эвакуируются. Среди прочих – семейная пара, Имад (Шахаб Хоссейни) и его жена Рана (Таране Алидости). До этого момента они вели простую жизнь: он работал школьным учителем литературы, а по вечерам вместе с супругой участвовал в репетициях любительского театра.
Пара вынуждено переезжает на съемную квартиру, из которой только что съехал предыдущий арендатор - неизвестная женщина, предположительно с дурной репутацией. В новом жилище все хорошо, только одна комната оказывается запертой и заполненной личными вещами той самой женщины, которая не торопится их забрать. Рана распоряжается вскрыть комнату, а вещи выставить у входа и в коридоре. Вскоре после этого в квартире происходит трагический случай: пришедший с работы Имад видит кровавые следы на лестнице и узнает от соседей, что жена в больнице - те прибежали на крик и нашли ее с разбитой головой в душе. Нападение совершил неизвестный мужчина, предположительно заявившийся к женщине, которая жила здесь до того. Что именно произошло в ванной комнате, не уточняется: он напал на нее, изнасиловал и избил, или она упала, испугавшись, и ударилась головой?
Вернувшаяся домой со швами на голове Рана отказывается заявлять в полицию, а также не намерена рассказывать коллегам и друзьям о случившемся, но ее нарастающая тревожность и страх оставаться одной серьезно беспокоит Имада. Он пытается успокоить жену, но ее невроз продолжается, и мужчина в конце концов теряет терпение. Лицо нападавшего жена не видела, но, чтобы облегчить их душевные терзания, Имад становится одержим поиском преступника, чему способствуют найденные в квартире ключи от машины, которые насильник обронил, убегая. Имад достаточно быстро выходит на виновного, однако ему предстоит придумать, как наказать подонка.
Напряженная атмосфера поисков преступника вносит в картину детективные ноты, и все-таки перед нами сверхреалистичная драма человеческих отношений - и основное действие происходит в сердцах героев. Трещина в семейных отношениях предваряется появлением трещин в стенах дома в начальной сцене фильма и опасно разрастается при любых резких движениях, будь то чувство стыда и униженности, проявления гнева или даже естественное желание отомстить. Так суровые обстоятельства врываются в жизнь героев и наносят им смертельные раны, которые будут напоминать о себе зримыми швами даже после того, как перестанут кровоточить.
Но Фархади, в отличие от своего героя, виноватых не ищет, рассеивая зерна сомнений в привычном нам мире оценочных суждений и непоколебимости. Неясные обстоятельства человеческих поступков не позволяют ему никого осуждать. Ни проживавшую в квартире проститутку (её здесь застенчиво называют женщиной, у которой было много знакомых), из-за которой произошел инцидент. В фильме она так и не появится, но в ее защиту безмолвно, но убедительно свидетельствуют детский велосипед, который она не успела забрать, а также детские рисунки на обоях в той самой комнате с личными вещами. Нельзя винить одинокую женщину с ребенком, которую ты никогда не видел, про которую ничего не знаешь. Вид же насильника и вовсе шокирует: когда Имаду представится возможность вернуть жене потерянное чувство безопасности, Рана сама будет умолять его отпустить преступника. Нет, не преступника - проливающего слезы грешника.
Все произошедшее находит обратное, перевернутое отражение в театральной постановке по классической пьесе Артура Миллера «Смерть коммивояжера», написанной в жанре «домашней трагедии», в которой принимают участие наши герои. Имад исполняет в ней главную роль - стареющего коммивояжера Вилли Ломана, а Рана – его жену Линду. Драма жизни оформляется в театральные рамки не только на сюжетном уровне, но и композиционно: начальные титры «Коммивояжера» помещены на кадры пустой театральной сцены с угловатыми декорациями, подсвеченными тревожным красным, а последняя сцена спектакля, в которой жена оплакивает умершего мужа, является и последней сценой фильма. Удивительно, но, похоже, реалист Фархади утверждает, что ключи для понимания друг друга и самих себя следует искать в точёных формулах искусства. Лишь оно может расставить все по местам и примирить с этим недобрым хаосом, который мы называем жизнью.
Ссылки по теме
Иранского режиссёра Асгара Фархади не пускают за вторым «Оскаром»
«Золотой глобус»-2017. Все номинанты и победители
Каннский фестиваль-2016: Итоги