Правила жизни Андрея Кончаловского

АНДРОНОМ МЕНЯ НАЗЫВАЛ МОЙ ДЕДУШКА. А когда меня Андроном называет журналист, мне хочется дать ему по соплям. Я Андрей Сергеевич.

ВАС ИНТЕРЕСУЕТ СУММА НАКОПЛЕННОГО ОПЫТА? Однажды учитель дзен собрал своих учеников, чтоб поделиться с ними суммой накопленного опыта. Открыл рот, и в это время на ветку села птичка и запела. Учитель посмотрел на птичку и заслушался, и все сидели и слушали. Птичка кончила петь и улетела. Учитель сказал: урок окончен. Вот это и была сумма накопленного опыта. Больше, чем птичка, которая спела, рассказать нельзя. А я расскажу про другое.

ЭВАКУАЦИЮ В АЛМА-АТУ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ Я ПОМНЮ ПЛОХО. Помню только Эйзенштейна, коридор, титан в конце коридора, деревянное ружье, которое мне сделали, и сливочное масло, которое растаяло в кармане. Оно мне очень понравилось, и я кусочек положил в карман, а оно растаяло.

Я КАЖДЫЙ ДЕНЬ ДЕЛАЮ ЧТО-ТО ТАКОЕ, за что мне становится стыдно.

ПОСЛЕДНИЙ РАЗ Я ДРАЛСЯ, КОГДА МНЕ БЫЛО ЛЕТ 15. Наверное, дрались из-за девочки, хотя девочку эту я не помню. А мальчика помню — его звали Володя. Здесь, на Николиной горе, мы порвали друг другу рубашки. А вообще я не умею кулаками решать вопрос. Эта очень мужская черта мне, очевидно, не свойственна.

МУЖЧИНЕ ВСЕГДА ШЕСТЬ ЛЕТ.

ЭТО ТОЛСТОЙ СКАЗАЛ: «Барышни любят, когда их тискают». Это не я сказал.

РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК УМЕЕТ ТОЛЬКО ЛЮБИТЬ И НЕНАВИДЕТЬ. А европейский человек умеет, в основном, уважать. Русский не уважает никого.

Я РУССКИЙ, но я русский европеец.

ПОЧТИ ТРИ ГОДА, ЧТОБЫ ЗАРАБОТАТЬ НА ЖИЗНЬ, Я ПРОДАВАЛ В ГОЛЛИВУДЕ ИКРУ, которую сам привозил в больших банках. Мне Милош Форман помогал — вместе фасовали. Он и Джером Хеллман — продюсер «Полуночного ковбоя». Мы расфасовывали икру и продавали потом звездам. Нужно было на что-то жить.

ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН ЖИТЬ В ОТНОСИТЕЛЬНО НЕБЛАГОПРИЯТНЫХ УСЛОВИЯХ — тогда он человек. Абсолютное же богатство делает человека животным, и наступает варварство — современное варварство.

МОЖНО СКАЗАТЬ, ЧТО У МЕНЯ БЫЛА ЛЕГКАЯ ЖИЗНЬ. Могу повторить за Львом Толстым: «Я никогда не унижался из-за куска хлеба».

ОБЩЕСТВЕННАЯ БАНЯ — это институт общения мужского или женского, это институт сближения. А личная баня — это институт любви к самому себе. Я отношусь к типажу «личная баня».

СМЕРТЬ ВКРАДЫВАЕТСЯ В ЖИЗНЬ НЕЗАМЕТНО. Если не узнаешь о существовании смерти в чрезвычайной ситуации, то она вползает в твое сознание потихоньку. Это как тихий стук в дверь, который ты долго не хочешь замечать.

Я БОЮСЬ СМЕРТИ, ПОТОМУ ЧТО У МЕНЯ ЕСТЬ ЖЕЛАНИЯ. Пока есть желания, человек боится смерти. А когда желаний нет — перестает.

Я НЕ ИГРАЮ С ВНУКАМИ. Я вообще не люблю играть с детьми, потому что мне не интересно. Я люблю играть с детьми, которым уже лет 16, вот тогда я начинаю с ними играть.

Я СВИСТУН, люблю свистеть, и никаких суеверий у меня нет. Свист — это всего лишь вибрации звуковых волн.

НЕ МОГУ СКАЗАТЬ, ЧТО ЗНАЮ СЛОВА НОВОГО ГИМНА НАИЗУСТЬ. Старый помню, а новый не выучил. Когда спросят, есть ли у меня грехи, отвечу, что не знаю нового гимна.

ОДНО ВРЕМЯ САМЫМ ДОРОГИМ ДЛЯ МЕНЯ ПРЕДМЕТОМ БЫЛА БУТЫЛКА КОКА-КОЛЫ, которую отец привез из Америки. Полгода она стояла на полке, и я не решался ее открыть, а потом все же решил выпить. Ну, мыло — и все. Сладкое мыло.

МИРОВЫХ ЗЛОДЕЕВ БОЛЬШЕ НЕТ. Самый главный злодей сегодня — это политическая корректность. Это она порождает абсолютную посредственность — в политике и во всем остальном.

ПТИЧКА РАССКАЗЫВАЛА ПРО ТО, О ЧЕМ НЕЛЬЗЯ СКАЗАТЬ СЛОВАМИ, а это самое большое знание.

ЧЕСТНО ГОВОРЯ, мое любимое блюдо — это майонез.