Главная: О прослушанном и прочитанном. Часть 2.

Часть 2. "Стань таким, каким ты не был, но останься тем, кем был"

По мнению Талеба, искусственное подавление переменчивости опасно не только тем, что делает систему чрезвычайно хрупкой и уязвимой для "черных лебедей", но и тем, что устраняет видимые основания для своевременного беспокойства. Системы, которые выглядят неколебимыми и почти не меняются, на деле аккумулируют скрытый до поры риск. В качестве примера автор выявляет противоречие между образованием, которое любит порядок, и инновациями, которые любят беспорядок. Более того, именно формальное образование он считает источником производства хрупкости и деградации многих сложных систем. Одна из глав его трактата так и называется: "Советско-гарвардская кафедра орнитологии". Подразумевается, что подобные структуры, имеющие место в любых общественно-экономических системах, учат птиц летать. Автор развивает свою "птичью" метафору следующим образом: профессора читают птицам лекции о том, как правильно летать; после лекций птицы улетают; профессора несутся на кафедру писать научные статьи, утверждающие, что птицы им подчинились, устанавливая тем самым непогрешимую причинно-следственную связь. Особенно преуспевает в этом "гарвардская кафедра орнитологии", обгоняя всех в вопросе изучения птичьего полета. Талеб выступает и против "злоупотребления играми для моделирования реальных ситуаций", к которому склонны многие американские университеты. Он называет это "лудическим заблуждением" (от лат. ludus - "игра"), возникающим в случае переноса результатов лабораторного эксперимента в сложную экосистему.

В этой же главе Талеб описывает два типа знания. Первый тип - это не совсем знание. Это, скорее, образ действия, основанный на методе проб и ошибок, который не всегда возможно внятно и точно выразить в словах, но который тем не менее вполне эффективен. Второй тип - это и есть знание, приобретаемое в школе и университете. Это то, за что ставятся оценки и что систематизируется. Это знание объяснимо, академично, рационализуемо, формализуемо, теоретизируемо, бюрократизуемо, советизуемо, гарвардизуемо, доказуемо и т. д. Проблема заключается в том, что знание второго типа становится тормозом в развитии сложных нелинейных систем и реальной причиной их деградации. При этом Талеб обращает внимание на несоразмерно огромный вклад необразованных технарей и бизнесменов, обладающих знанием первого типа, в различные технологические прорывы - от индустриальной революции до Силиконовой долины.

Автор подвергает критике, казалось бы, незыблемые вещи. Например, тезисы о том, что именно целенаправленное научное знание приводит к прорывным открытиям и новым технологиям; или что образование приводит к богатству и экономическому росту страны. Здесь он ссылается на массу исторических и современных примеров, подтверждающих, что самые великие открытия стали результатом не целенаправленного, а побочного (или случайного) знания или опыта (искали Индию, а открыли Америку); что многие страны сначала становятся экономически независимыми и богатыми, а затем уже - "образованными" (Саудовская Аравия). Линейная модель "Научное сообщество => Прикладная наука и новые технологии => Практика", по мнению Талеба, работает только в очень узких, но раскрученных областях. Например, таких как создание атомной бомбы. Затем он уточняет: "научное сообщество может развивать науку и технологию, которые, в свой черед, движут вперед практику, но не намеренно, не телеологически".

Талеб уверен: утверждение о том, что теории превращаются в практику, неверно. Теории создаются на основе практики, но история науки об этом часто преднамеренно или по неведению умалчивает. Здесь он также обращается к фактам. Например, все считают отцом кибернетики Норберта Винера, изобретшего эту науку в 1948 году.

Однако американский специалист по истории инженерного дела Дэвид Минделл смог это документально опровергнуть. Он представил доказательства того, что концепции регулирования с обратной связью и вычислений в цифровой форме были известны инженерам и приняты ими на вооружение значительно раньше 1948 года. (В эмоциональном порыве автор "Антихрупкости" не замечает, что противоречит сам себе, ведь поправку внес не кто иной, как представитель истории науки.)

В своем трактате Талеб критикует и экспертное знание, и стратегическое планирование, и научный менеджмент как таковой. И даже прогнозирование, если оно представляет собой простую экстраполяцию настоящего в будущее.

Альтернативой им он считает эвристическое знание, "бриколаж" или "прилаживание" (метод проб и ошибок), а также "фланирование" (постоянный пересмотр "маршрута" в связи с поступлением новой информации). Любопытно, что в качестве независимого лектора, приглашенного в Сколково, ему удалось почти не коснуться подобных моментов, способных вызвать ответную критику со стороны аудитории, большую часть которой составляли представители именно университетского и экспертно-управленческого сообществ! На лекции он сосредоточился на других интересных, но менее спорных для академиков и экспертов вещах. Среди них следующие:

Фактор времени. С точки зрения Талеба, возраст многих сложных структур (систем, ...