Разработанная в США колониальная стратегия «Ничего святого» уже реализуется в России Глобальная геополитическая технология, направленная на овладение чужим суверенитетом и ресурсами, основана на тотальном контроле конкретной страны с помощью масштабного применения невооруженного (экономического, политического, идеологического) насилия. Социология учит нас, что для функционирования общества характерны его постоянное самовоспроизводство, наличие устойчивого процесса воссоздания базовых элементов, структур, функциональных связей, сохранение общих принципов организации, поддержание самотождественности. Все это зависит от способности людей соответствовать статусно-ролевым предписаниям, институциональным, культурным, групповым, правовым нормам, ценностным ориентациям, обучению которым способствуют механизмы социализации. Наличие в любом обществе девиантов, действующих не по правилам системы, а также неизбежных нарушений нормативного порядка не нарушает динамического равновесия. Но при определенных обстоятельствах (возникновение новых ценностей, экономический кризис и т. п.) нарастают отклонения, равновесие нарушается, общество утрачивает способность воспроизводить себя, теряет качественную определенность, идентичность и разрушается. Наступает состояние аномии (франц. аnomie – отсутствие закона, организации), общество атомизируется, личность десоциализируется, утрачивает навыки моральной, правовой регуляции своего поведения, мотивация становится утилитарной, примитивно-гедонистической, на уровне физиологических потребностей. В обществе наступает состояние, когда, по определению французского социолога Эмиля Дюркгейма, «никто не знает в точности, что возможно и что невозможно, что справедливо и что несправедливо, нельзя указать границы между законными и чрезмерными требованиями и надеждами, а потому все считают себя вправе претендовать на все». Разрушение общества не только может быть вызвано экономическими причинами, но и стать результатом целенаправленной стратегии. Мир движется в русле глобализма, в котором уничтожаются различия, унифицируются вкусы, взгляды, ценности, принудительно создаются искусственные нормы и формируется новая личность единого образца. Информационное общество создает иные возможности для захвата многообразных ресурсов. В мир входят войны нового типа. Еще в 2002 году президент США Джордж Буш ввел понятие «преэмптивная война». Ее структура в единстве трех элементов была представлена в Стратегии безопасности США-2006: смена режима (regime change), строительство новой нации (nation building), восстановление страны (remaking the country). Результаты преэмптивной войны являются окончательными, без возможности последующего пересмотра, поскольку в результате «смены режима» и «строительства новой нации» сопротивление оказывать некому. За соответствующими корпорациями закрепляются территория и ресурсы определенной страны. Сценарий преэмптивной войны был успешно отработан на Украине, где реализовались все составляющие этого процесса: «смена режима» («Долой Януковича!») с уничтожением государствообразующих механизмов (сжигание милиции и «Беркута»); «переидентификация нации» – деформация языка (введение «мовы»), замещение культурных ценностей, фальсификация истории, мифологизация социума, создание визуальных маркеров «свой – чужой» (псевдокульт «вышиванок»), уничтожение христианства (разграбление Православной церкви) и замещение духовного пространства многочисленными сектами; последующее «восстановление страны» в новом качестве с легализацией ЛГБТ, ввозом ГМО и прочее. Основные направления в стратегии разрушения государств – денационализация (на Ближнем Востоке) и деимпериализация (царская Россия, Советский Союз). Болонский эксцесс Элементы преэмптивной войны реализуются и в России. Сегодня это этап «смена режима», который проявляется в виде «болотных» митингов, шествий и «прогулок», в манипулятивных настройках сознания наиболее пассионарной части общества на противостояние с властью. Происходит уничтожение системы централизованного управления путем максимального отключения государства от социальной жизни (его функции и обязанности превращены в возмездные услуги), разрушения силовых структур, ликвидации планирования, принудительной трансформации политического устройства, автономизации различных ветвей власти, коррупции и неисполнения принимаемых решений. Одним из ключевых механизмов деструкции становится изменение отечественного правового поля, обусловленное закреплением в Конституции принципа приоритета международного законодательства над национальным. Важнейшим элементом системы управления является развитая наука. Стратегия ее уничтожения в России включает в себя сокращение финансирования, реформу РАН, «экспорт мозгов», иностранный контроль над вузами (через введение иностранцев в ректораты), навязывание постмодернистской философии с отрицанием положительного содержания науки, а также очередное втягивание последней в войну с религией (хотя еще Ломоносов подчеркивал: «Наука и религия никак в распрю прийти не могут... разве кто из некоторого тщеславия и показания своего мудрования на них вражду восклеплет»). Происходит планомерная деструкция системы образования с помощью псевдопроекта «Реформа российского образования», а также «Стратегии инновационного развития РФ до 2020 года», форсайт-проекта «Образование-2030», программы «Развитие образования на 2013–2020 годы», «Концепции целевой программы развития образования на 2016–2020 годы» и других подобных документов. Образование трансформировалось в сферу услуг. Происходит редуцирование языка, литературы, истории, отсечение школы от духовно-нравственных истоков и традиций, в первую очередь от русской классики, устранение воспитательной функции, сокращение объема академической компоненты, примитивизация, сведение технологий образования на уровень игр или проектов, постоянный рост стоимости обучения на всех ступенях. В Забайкалье в пилотном режиме реализуется проект Фонда Кудрина по разделению детей на основании «портфолио» (списка достижений) на касты: рабочий, колхозник, обслуга, креативный класс с последующей корректировкой школьных программ. Оценка деятельности губернаторов будет зависеть от успешности реализации проекта. После «обкатки» опыт должен распространиться по всей стране. Тестовая система «ЕГЭ», являющаяся частью политической стратегии под названием «Болонский процесс», базируется на умении угадывать верный ответ из предложенных вариантов. «Дублинские дескрипторы» этого процесса превратили высшее образование в два не связанных между собой модуля: бакалавриат с сокращенным количеством учебных часов и магистратура с невнятной концептуальной основой. С 2013 года по проекту «5-100» происходят реорганизация вузов, сокращение их общего числа, объединение региональных заведений в базовые университеты с последующей ликвидацией факультетов и направлений, потеря преподавательского состава, унификация и редуцирование учебных курсов, ранжирование высших учебных заведений с последующим вычленением из их числа «пяти самых лучших», которые потом должны создать в своем пространстве англоязычную научную среду (публикации статей, создание учебников, чтение лекций, проведение исследований, защита диссертаций) и встроиться как российский сегмент глобальной системы в число «ста лучших вузов мира». Толерантность вместо духовности Постоянно подчеркиваемый либералами отказ России от идеологии как от пережитка тоталитарной эпохи противоречит простой логике. Идеология – смысл существования общества, и отсутствовать она может только в случае его гибели. Но смысл существования может варьировать от примитивного, физиологического до высокого, порой мессианского. Для России он за последнюю четверть века редуцировался от имперско-охранительной миссии до принципа экономической целесообразности («рынок решает все») и фетиширования Запада. Этому способствуют многочисленные технологии, осуществляющие дегероизацию прошлого страны и фальсификацию ее истории. Дальнейшее нахождение России в этом пространстве приведет ее к необратимому саморазрушению. В 90-е лозунг «Что не запрещено, то разрешено» стал маркером запуска в обществе девиаций и последующей аномии. «Переиндентификация нации» – это замена культурно-цивилизационной сущности народа, когда традиционные ценности заменяются универсальными. В России она направлена в первую очередь на деформацию языка: введение суррогатов (американизмы, компьютерный сленг, наркоманский жаргон, феня), легитимизацию ненормативной лексики (программа «Культурная революция», выставки Гельмана, обращение нескольких деятелей культуры с призывом вернуть нецензурную брань в кино), сокращение учебных часов на изучение русского в школе, отсутствие нравственного контроля в СМИ. Насаждаются мультикультурализм и субкультуры, создаются псевдоинституты («Центры толерантности», «Дома новой культуры» (ДНК), «Многофункциональные центры культуры»), вносятся сомнительные законопроекты. Один из них – «О культуре» – ведет к размыванию единого поля, превращению его во множество культурных пространств, провозглашает главной ценностью права человека, каких бы взглядов ни придерживался и какие бы ценности он ни продвигал, отменяет право государства на контроль содержания культуры. Не прекращается растление общества путем навязывания «полового просвещения» детей и сексуализации их сознания через СМИ, эстраду, рекламу и мультфильмы, что продуцируют девиации, легитимизирует асоциальное поведение и формирует патологические ценностные установки. Маркетинговые проекты создают псевдотрадиции и подменяют смыслы. Компьютерные игры и технологии меняют реальность и разрушают табу. Детские игры и игрушки при отсутствии лицензирования и сертификации создают для ребенка извращенный интегральный образ мира. В целом просматривается единая стратегия, направленная на приватизацию уже не только политического устройства отдельных государств, но и механизмов формирования ценностных доминант наций. Главный вектор переидентификации цивилизации состоит в уничтожении христианства с заменой веры псевдодуховностью (секты, оккультизм, экуменизм, обновленчество), демонизации массового сознания (Хеллоуин). В результате возникают десоциализация – разрыв традиционных связей, атомизация, уничтожение ценностных установок, привитие норм гедонизма, насаждение индивидуализма, исключение созидающего труда из жизни человека, формирование общества потребления. Символом XX века стало верховенство прав человека над правами народа и законом, их принудительная сакрализация: симулякр прав ребенка в ущерб первородному праву родителя, ювенальная юстиция как защита прав человека внутри семьи, атомизация культуры как приоритет прав человека над интересами общества, приоритет прав извращенцев как защита прав человека, агрессивно навязывающего свою патологию. Под предлогом защиты прав человека в Западной Европе и США был запущен проект нравственной деградации человека. Вот основные вехи. В 1969 году в США прокатились Стоунволлские бунты, давшие старт легализации извращений. В 1995-м принята «Пекинская платформа действий», где понятие «биологический пол» было заменено на «гендер» (социальный пол). В 1997-м Евросоюз закрепил Амстердамским договором Gender Mainstreaming в качестве своей официальной стратегии, а ООН определила его как «основную глобальную стратегию содействия гендерному равенству», обязательную для всех государств – членов ООН. В 2000 году Ниццкая хартия ЕС по основным правам сделала Gender Mainstreaming входным билетом в Евросоюз. Провозглашение США в 2011-м курса на «защиту прав ЛГБТ во всем мире» стало новой геополитической доминантой, обозначившей принципиально иные ценностные критерии и осуществившей жесткую маркировку «свой – чужой». Расчленить и расчеловечить Во всех культурах отношение общества к понятию семьи, к отправным жизненным точкам человека – рождению и смерти – издавна было трепетным и уважительным. Осознавая их как таинства, человек придавал им священный смысл. Сейчас в мире активно осуществляется десакрализация семьи через продвижение так называемой ювенальной юстиции, когда признается приоритет прав ребенка, отмена первородности и незыблемости прав материнства или отцовства, насаждение презумпции их вины и представлений о некомпетентности. Утверждается необходимость профессиональной подготовки родителей, навязывается их сертифицирование. Происходит захват их прав на воспитание с перспективой огосударствления детей. Десакрализация смерти набирает ход в публично исполняемых ритуалах глумления над умершими (субкультура «зомби»), выставках мумифицированных трупов («Тайны человеческого тела»), принципах и стратегиях так называемого посмертного донорства. Расчеловечивание в полной мере проявляется в превращении тела в объект ресурсной борьбы, в товар. Так, право на тело еще живого человека – посмертное донорство базируется на провозглашенном принципе презумпции согласия (все согласны по умолчанию) и установке, что человек считается мертвым, если у него по какой-то причине (временно или необратимо – не уточняется) не функционирует в должной степени мозг, но бьется сердце и есть дыхание. Тогда у него можно (по закону!) изъять до 26 донорских органов, сведения о которых с июня 2015-го собираются в единый российский регистр, который уже частично входит в американский. Изменение образа тела человека происходит через навязывание миру отмены биологического пола, замены его социальной ролью, через экспансию извращений, легализацию содомитских союзов, наделение их правом на воспитание детей, отобранных у кровных родителей. Общественное движение «Россия 2045» пропагандирует идеи трансгуманизма, то есть постчеловечества. Вся информация о человеке (биометрические данные, работа, учеба, пристрастия, привычки, покупки, поездки, здоровье, лечение, органы для трансплантации) хранится в персональных данных, которые объединяются в электронные базы и могут быть уничтожены или фальсифицированы, проданы, украдены. Информация становится товаром, и ключ к ней дает доступ к человеку, угрожая суверенитету личности, что ведет к тотальному контролю над индивидуумом, всеми этапами его жизни. Перевод личности в сферу механистичного и товарного девальвирует ценностную сущность человечества. Расчеловечивание – короткий путь к переидентификации цивилизации и фатальному закреплению убийственных результатов за новыми хозяевами мира.
