Эльдар Рязанов в своей книге "Неподведенные итоги" : "Делать длинный, двухсерийный фильм о любовных похождениях пьяненького доктора — да кому это надо? Началось с того, что мы со сценаристом Эмилем Брагинским решили банально заработать денег и написать комедию с минимальным количеством персонажей, действие которой происходило бы на одной декорации. Вспомнили историю, как один человек 31 декабря пошел в баню, там выпил, потом зашел к друзьям, которые отмечали годовщину свадьбы. В гостях он быстро надрался. Пьяный шутник, один из гостей (говорят, это был Никита Богословский, знаменитый своими розыгрышами, но он не раз от этого публично отрекался) отвез его на Киевский вокзал, дал проводнице общего вагона десятку. Бедолага очнулся на третьей полке, когда поезд уже подходил к Киеву. Как дальше сложилась судьба этого человека, мы не имели понятия. И стали сочинять…При экранизациях больших романов в порядке исключения еще шли на двухсерийность, но при переводе пьесы на экран — никогда! И потом, «Ирония судьбы» — комедия! А комедия должна быть короткой, темповой, стремительной. Поэтому мое намерение поставить двухсерийную комедию встретило сразу же сильное и, вероятно, разумное сопротивление. Я же кроме благих намерений и смутных объяснений ничего противопоставить этой системе взглядов не мог. Но изменять своей интуиции и уродовать наше с Брагинским детище тоже не желал. И тогда возникла идея предложить постановку телевидению. Поскольку телевидение, в отличие от кино, любит многосерийные зрелища, «Ирония судьбы» стала телевизионной и двухсерийной… Мне хотелось создать ленту не только смешную, но и лирическую, грустную, насыщенную поэзией, приближающуюся к трагикомедии. Хотелось сделать ее максимально жизненной, чтобы зритель безоговорочно верил в реальность невероятных происшествий. С другой стороны, хотелось, чтобы эта лента стала рождественской сказкой для взрослых. Хотелось наполнить картину печальными песнями и щемящей музыкой. Мелодии Микаэла Таривердиева, контрастируя с комедийным ходом фильма, придали ему своеобразную стереоскопию, оттенив смешное грустью и лирикой. Конечно, помогли в этом тщательно отобранные стихотворения прекрасных поэтов. Мне кажется, что волшебные стихотворные строчки, насытившие ткань фильма, создали интимную атмосферу, своего рода «магию искренности и задушевности», которая, несомненно, проникла в зрительские сердца, задевая сокровенные струны души.Солирующими инструментами в режиссерской партитуре должны были стать исполнители главных ролей — Евгения Лукашина и Надежды Шевелевой. Острые, гротесковые, эксцентрические актеры не годились для трактовки, которую я избрал. Чисто драматические артисты тоже не подходили. Мы искали актеров, в равной степени владеющих как органичным, мягким (так и хочется скаламбурить — «мягковским») юмором, так и подлинной драматичностью. Кроме того, от исполнителей требовалось обаяние и привлекательность, умение обнажать свои чувства, оставаясь при этом деликатными и целомудренными, требовались тонкость, душевность и трепетность, потому что фильм рассказывал о любви. Андрея Мягкова из театра «Современник» я знал как хорошего драматического артиста, но в его комедийные возможности не очень–то верил. Поэтому к предложению снять кинопробу Мягкова я отнесся довольно скептически. Однако с первых же репетиций мне стало ясно, что Мягков — основной кандидат на роль Лукашина. А после кинопробы съемочная группа единодушно его утвердила — герой был найден!Меня часто спрашивают: «Почему на роль ленинградки, учительницы русской литературы вы пригласили польскую актрису Барбару Брыльску? Нет, мы не против, нам нравится, как она исполнила роль. Но неужели среди наших, отечественных актрис не нашлось такой, которая смогла бы хорошо сыграть Надежду Шевелеву?».Кандидаток, которых я хотел привлечь на роль Нади, я считал одними из лучших наших актрис. Из них нужно было выбрать ту, в которой максимально сконцентрированы качества, необходимые героине — женщине с неудачной судьбой, горьким прошлым, красивой, но уже чуть тронутой безжалостным временем. Актриса должна совмещать в себе комедийные, драматические и музыкальные способности, быть обаятельной, лишенной какой бы то ни было вульгарности, независимой, но немножко при этом и беззащитной. Короче, требовалась такая тонкая, душевная, прекрасная женщина, чтобы мужская часть зрителей завидовала бы Жене Лукашину. Как видите, букет предстояло подобрать весьма редкий.Кинопробы сменяли одна другую, и постепенно выяснялось, что идеальной претендентки нет. Все актрисы работали превосходно, точно, талантливо. Но помимо дарования существуют еще психофизические данные. Личные качества актрис в каких–то важных ипостасях не совпадали со свойствами героини.И тут мне вспомнилась актриса из польского фильма «Анатомия любви» (некоторые, правда, утверждают, что запомнилась Брыльска Рязанову в этом фильме исключительно из–за участия в эротических сценах), которая превосходно сыграла и очень мне понравилась. Я сохранил в памяти ее имя и фамилию — Барбара Брыльска. Раздобыв телефон, я позвонил ей в Варшаву. Она как раз оказалась свободной от съемок и сказала, что с нетерпением ждет сценария. Роль Нади и сценарий ей понравились, и она согласилась сниматься. Мы вызвали ее в Москву и устроили ей кинопробу точно на таких же условиях, как и всем нашим актрисам. Ее версия роли оказалась самой убедительной, и мы ее утвердили. Так получилось, что популярная польская актриса Барбара Брыльска попала в советский фильм «Ирония судьбы». Единственным, но серьезным препятствием для актрисы оказался ее хриплый, прокуренный голос и неискоренимый акцент. А ведь ее героиня — учительница русского языка, да еще и поющая! Менять национальность и профессию Нади Шевелевой Рязанову не хотелось, он решил совместить внешность Барбары с голосами Аллы Пугачевой и Валентины Талызиной. Правда, забыл упомянуть их в титрах, что породило немало обид. Талызина никогда не скрывала своей нелюбви к "этой польке", а на одной из актерских тусовок открыто заявила о своих правах: "Я за Брыльскую говорила, Пугачева — пела. А она получила государственную премию. За что?" Барбара спорить не стала: "Ты права, но я себе этой премии не давала", однако так и не переубедила актрису.Знаменитую сцену в бане, где перед Новым годом собираются друзья, снимали после первомайских праздников. — Эта история уже стала хрестоматийной, – рассказывает Ширвиндт. – «Банные» сцены мы снимали поздней ночью в холодном павильоне «Мосфильма», а вовсе не в Сандунах, как многие думают. Из настоящей бани нам привезли лишь две бочки настоящего пива и пальмы в кадках. А поскольку было холодно, и был день рождения у Саши Белявского, каждый для нас принес с собой по бутылке сорокаградусной. Этими бутылками мы заменили бутафорские и сложили их к Жоре Буркову в портфель. Так что в кадре мы пили по–настоящему. Конечно, после очередного дубля мы здорово захмелели, и Рязанов, заметив это, съемку прекратил. На следующий день мы сыграли несколько дублей трезвыми. Однако в фильм попал тот, который отсняли именно в первую ночь!Телепремьера одной из самых популярных картин Эльдара Рязанова состоялась 1 января 1976 года. Аудитория первого показа достигла 100 млн зрителей, а уже 7 февраля фильм повторили по многочисленным просьбам. Кинокартина стала лучшей по опросу журнала «Советский экран» в 1977 году, а Андрей Мягков – лучшим актером.Так уж получилось, что в этом году, когда не стало Эльдара Рязанова, телефильм отмечает свой очередной юбилей. И почему–то кажется, что именно из–за смерти режиссера картина будет смотреться немного иначе — не совсем так, как обычно. Что жизненно важные вопросы будут решены именно в эту новогоднюю ночь. Что серьезные, глубокие и действительно необходимые вещи наконец–то смогут вознестись над ежедневной рутиной и суетой. И что именно в следующем году воплотятся все эти "бесконечные" надежды и "глупые" мечты. В конце–то концов!С наступающим Новым годом тебя, dirty.ru!
Написал
на
/
