«Великие укры», кто они?
И вот уже год, как я начал изучать это явление, пытаясь понять кто они. Пытаюсь определить, где была точка сдвига в массовом сознании, которая за короткий срок наследников героев, расписавшихся на стенах Рейхстага, довела до состояния стада, с благоговением поедающего булочки из рук американцев.
Постепенно жизнь мне подбрасывает экземпляры Homo euroukrus для изучения.
Недавнее наблюдение
Мерно стучат колёса поезда. Качается плацкартный вагон. В вагоне немного душно, но тепло и все дремлют, а за окном неспешно проплывает Россия. За стеной общаются две женщины и мужчина. Они — дамы в пёстрых лосинах, колеблющиеся между кокетством и гламурным апломбом, а мужчина бодрый пенсионер из отставных словоохотливых дамских угодников, тех, кто по случаю не откажется тряхнуть стариной.
Разговор постепенно исчерпывает три базовых темы светской беседы, и после того, как обсудили погоду, перешли на политику. И тут выясняется, что дамы из Украины и в придачу обладают уникальным «благомыслием» украинского телеящика. Они, конечно, за единую Украину и в шоке от зверств «сепаратистов Путина», а сами они… Ну, правильно! Едут на заработки в Москву. Классика расслоения сознания. Дальше темы их разговора перешли на науку и историю. Дедуля их подстёгивал историями из жизни, и они почти 11(!) часов кряду блистали своей эрудицией на темы от Достоевского до Атлантиды.
Это было похоже на перелистывание подшивки бульварного журнала. Практически в любой теме их знания умещались на полстраницы! Воплощение самого серого невежества с лошадиной дозой великоукропной «элитарности». Даже галантного дедушку начало как-то штырить от них. И тут он возьми да и спроси, кто вы, милые дамы, по профессии? Дамы как-то неуклюже заткнулись и кисло промямлили что-то про офисный менеджмент. Дедок это понял по-своему и встрепенулся аки боевой конь: «Неужели коллеги! Так я сам всю жизнь бухгалтером пахал!». И принялся с увлечением рассказывать о работе всей его жизни, щедро делясь с молодёжью (и ничего что им где-то по 37-40, для него они дети) тонкостями профессии.
Вид у дамочек был жалкий и забавный — ни дать ни взять, две пробки с глазами, округлёнными мукой. И бравый пенсионер делает «контрольный в голову» вопрос: а на заработки едете по профессии работать, как специалистов в Москву позвали? Кажется, я не один был в вагоне, кто хрюкнул от сдерживаемого хохота. Дамы не сговариваясь, молча поднялись и вышли в тамбур курить. Беру сигареты и иду туда же, но становлюсь между вагонами. Приоткрыв дверь, слушаю. Как они хаяли бедного старичка! И одежда «совковая», и очки дурацкие, и говорит он как «совок» и т.п. Вот уж точно две т.п.! И лица дамочек были перекошены «цивилизованно-европейской» ненавистью.
Типичное мясо майданов это посредственности, серые и недалёкие. Они ещё со школы привыкли тянуться «на троечку, чтоб отцепились». А потом также на работе. И это не бунтари-идеалисты, которым душно в косных рамках общества и они, ненавидя его, скрепя сердце идут, на сделку с ним ради куска хлеба, не аскеты, как те же советские «философы из кочегарки», отрываясь душой в легендарных кухонных разговорах. Нет, эти серости обожают комфорт, тряпьё и трёп в френд-лентах. Мещанство.
Когда-то Шопенгауэр о таких точно сказал: «Самая дешевая гордость — это гордость национальная. Она обнаруживает в зараженном ею субъекте недостаток индивидуальных качеств, которыми он мог бы гордиться, ведь иначе он не стал бы обращаться к тому, что разделяется кроме него еще многими миллионами людей. Кто обладает крупными личными достоинствами, тот, постоянно наблюдая свою нацию, прежде всего, подметит ее недостатки. Но убогий человек, не имеющий ничего, чем бы он мог гордиться, хватает за единственно возможное и гордится нацией, к которой он принадлежит, он готов с чувством умиления защищать все ее недостатки и глупости. Так, например, из 50 англичан едва ли найдется один, который согласится с вами, если вы с должным презрением отзоветесь о глупом и унизительном ханжестве его нации, если такой найдется, то он окажется, наверное, умным человеком». Они ненавидят людей, которые влюблены в своё дело жизни, ненавидят профессионалов, считая их выскочками.
Они чувствуют на себе снисходительное отношение людей умных, но, не желая меняться, в тайне мечтают, что придёт их час, и они из грязи прыгнут сразу в князи. И вот наступает «Евромайдан», который одним махом возводит офисный планктон в статус «великих укров». Ну как не заскакать? При других обстоятельствах они бы просились в масоны.
Есть и иной типаж укропов. Жила-была девочка Оксана. Хотя и не глупая, но, как говорят некоторые женщины «удачно вышла замуж» и необходимости работать не было, а потому по своей профессии юриста ни дня не работала, что, в прочем, не преступление. И всю себя она посвятила политике и «несению в народ европейских ценностей», благо времени вагон, а детей нет. Само по себе оно и не плохо, когда кто-то разоблачает коррупцию и требует верховенства права. А она ведь единственно в это и верила.
Беда в другом: закон это минимальная планка нравственности, ниже которой человек представляет опасность для общества, а те кто пытается заменить совесть законом, по сути отрицают необходимость совести, занижают планку, так сказать. И когда вслед за Западом повторяют «можно всё, что не запрещает закон», то уже завтра появляется соблазн ещё понизить планку законодательства до однополых браков и взращивания ИГ. Духовный вакуум ломает все рукотворные преграды, и противопоставить ему можно только нравственность.
И вот начинается «Евромайдан». Оксана его принимает с восторгом и едет на майдан. Встретив её по её возвращении спрашиваю:
— За что стояла там?
Естественно в ответ:
— За европейские ценности!
— А что это? — спрашиваю опять. А Оксана мне:
— Эх, ты! Ты знаешь, какие в Европе цены в сэкондах?…
И подробный прайс на пол часа зачитывает. Да простят меня верующие, но смахивало это на молитву так, что я, весьма едкий по характеру человек, не удержался и сказал «Аминь!». И опять спрашиваю:
— Так ты за дешёвый сэконд на майдане стояла, что ли?
— Нет за то, чтобы законы у нас были, как в Европе, тогда и коррупции не будет и бизнес никто не отожмёт, и уровень жизни европейский будет, — пылко промитинговала Оксанка.
Христос говорил «кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской».
Наверное, Госдепу и европейцам только из-за одного «Евромайдана» надо забронировать себе Марианскую впадину. Понятно, что Оксана сейчас живёт на Украине, но её страница в Facebook теперь не пестрит панегириками ЕС, как год назад, а только бездомными собачками и котятами. Видимо, «европейские ценности и законы» в коррумпированной, нищей и замордованной укропскими боевиками Украине, сработали как-то не так…
Наверно, дорогие читатели, вы заподозрите меня в том, что я рисую пропагандистский образ типа «все украинские националисты априори тупые, инфантильные, необразованные и бездуховные?»
Не всё так просто, увы
Однажды познакомился в довоенное время с Николаем. Точнее с Мыколой. Убеждённый украинский националист-казак. Ему было что-то около 60-ти, два высших образования и второе высшее богословское католического толка. Рукастый. В 90-е собрал аппарат и стал делать в гараже макароны, которые продавал почти не наваривая соседям, пока не нагрянула налоговая. Тогда занялся сваркой и пошёл к нему поток клиентов с машинами.
Для меня было делом принципа опровергнуть его мировоззрение. Он в интернете мне, коммунисту, присылал длинные статьи о «зверствах сталинизма», а я идейно громил его теории и разоблачал Бандеру, Шухевича и униатов. Не могу похвастать тем, что мне удалось его разубедить, но однажды он (ещё до войны!) написал: «Наверное, моей Украине действительно нужен сегодня Сталин, чтобы прекратить весь этот беспредел». Его тогда как раз исключили из «Свободы» за то, что он поднял скандал из-за разворовывания партийной кассы их «проводником». Больше года я о нём не слышал, а затем началась война, и я вообще забыл о его существовании. Представьте себе моё удивление, когда я недавно узнал о том, как сложилась его судьба на Украине.
Он плюнул на политику и ушёл из всех организаций. Переехал в село под Сумами. Ему выделили дом, и он стал зарабатывать сваркой. В селе из шести тракторов работал только один, и он отремонтировал ещё четыре. Теперь у него процветает большое хозяйство, есть много живности. Из села молодые парни уходили в АТО и хвалились, что вернутся богатыми. Возвращались не все и не целиком. И уже без псевдопатриотической бравады, а хая Порошенко на чём свет стоит. И этот Мыкола и говорит им: «Я на вашей земле за год поднялся, всё у вас есть и земля хорошая и хозяйство, только руки нужны не из ж…пы и тогда всё у вас и без АТО наладится. Вот как надо Украину поднимать».
А что им теперь, когда калеками стали? Я, конечно, не утверждаю, что есть плохие националисты типа Яроша и «хорошие» типа Мыколы, «идейные националисты» могут натворить беды со своими «благими» намерениями зачастую побольше других, подобно той же инквизиции. Дело тут в другом.
Сначала от общей массы нациков отошли те, кто понимал, что «Слава ниции» не вышла и Украина идёт в бездну. Ушли более вменяемые типа Мыколы, хунта потеряла «мозги», а с ними и критическое осознание самоё себя и национализм как общность утратил, так сказать, инстинкт самосохранения.
На втором этапе ушли «евроидеалисты — легаломаны» типа Оксаны, а с ними и приверженность хоть к какому-то подобию правовой системы, и хунта стала плевать даже на европейский авторитет.
И остались только самые недалёкие, серые, жадные, с бездонным комплексом неполноценности, готовые, не думая пожрать всё и вся любой ценой. Это коллективная амёба, голем. О нём писал харьковчанин Игорь Губерман:
И мерзко, и гнусно, и подло,
и страх, что заразишься свинством,
а быдло сбивается в кодло
и счастливо скотским единством.
Пока ещё Порошенко водит голема за нос пропагандой, но если вдруг погаснет свет, пропадут вода и тепло, не станет зарплат, шмоток и френд-ленты, то этот голем сожрёт его первым. Точнее его скормят голему с вил того же Ляшка и ему подобных. А затем и самого Ляшка. И всех последующих «калифов на час».
Минские соглашения не смогут вечно удерживать амёбу на расстоянии от Донбасса. Амёба подобна раковой опухоли, ей плевать на остальной организм украинского государства. Чем раньше удалить опухоль, тем больше шансов выжить. У Украины появится надежда на будущее только тогда, когда солдат-антифашист распишется, как на рейхстаге, на стене Верховной Рады. Вопрос в том, как это сделать?
Дмитрий Молчанов