«И много, много радости!» Восемьдесят лет назад отменили запрет на проведение ёлок
«Магнитогорский рабочий» в 1936–1937 годах активно поддержал первые новогодние кампании. Рожденные в СССР помнят, как любил устраивать новогодние елки для ребят Владимир Ленин. Но уже в 1926 году традиция была осуждена большевиками как старорежимная и антисоветская. Рождество и Новый год в 1929 году стали рабочими днями, а за организацию елок полагалось наказание.
Так продолжалось до 1935 года, когда в газете «Правда» от 28 декабря появилась статья второго секретаря ЦК КП (б) Украины, первого секретаря Киевского обкома партии Павла Постышева «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку!». Вскоре правительством было принято решение о возобновлении празднования Нового года в СССР. Первая елка состоялась в 1935 году в харьковском Дворце пионеров. А в дни празднования нового 1937 года первая советская елка была наряжена в Колонном зале Дома Союзов. Тогда же массовые детские праздники проходили и в Магнитогорске.
«Новогодние елки и елочные украшения продаются в универмаге Магнитгорторга на 1-м участке (против трамвайной остановки). Цены комплектов украшений от 28 руб. 80 коп. до 250 руб.», – сообщал «Магнитогорский рабочий» 26 декабря 1936 года.
А 27 и 29 декабря газета призывала желающих «весело и культурно встретить Новый год» спешить «заказать место в ресторане при Центральной гостинице треста столовых», где «в зале играет джаз», или «заказать столик в кафе треста столовых на 1-м участке». 28 декабря «МР» предлагал заказать новогодние подарки на фабрике-кухне №2 5-го участка, а магнитогорское отделение Челябпищетреста сообщало об открытии 31 декабря «в комфортабельно-отремонтированном помещении Госцирка» кафе-ресторана с джаз-оркестром и танцами.
Из газеты узнаем, что 1 января 1937 года в Магнитогорске был общим выходным днем, поэтому основная масса новогодних торжеств пришлась на него. А 2 января детвору приглашали на костюмированный карнавал-елку на центральном катке. В первый день нового 1937 года «МР» опубликовал фото украшенной елки Бориса Ерофеева в сопровождении стихов Михаила Люгарина – очевидно, для тех читателей, которые еще не видели этого чуда.
В номере «МР» от 3 января 1937 года опубликован краткий отчет о елках, проходивших в детских садах и школах. В 16-й школе «вечер открылся массовыми танцами масок. Затем были самодеятельные музыкальные и балетные выступления. Особенно понравилась детям декламация поэмы «Мороз, красный нос». В школе №41 «в белых коротеньких платьицах кружились вокруг елки «снежинки», группа маленьких матросов исполнила «Яблочко». Ученица 1-го класса Степанова исполнила вместе со своей трехлетней сестренкой балетный танец». И повсюду елки заканчивались вручением кульков детям.
В школе №12 еще только собирались устроить «большой вечер» с елкой, балом-маскарадом и танцами под духовой оркестр. «Цена билета 3 руб. с отчислением в пользу детей Испании», – уточняла газета.
Репортаж с замечательного праздника в школе №5 «Когда зажглись огни новогодней елки» размещен в «МР» за 5 января 1937 года. Автором его была Людмила Татьяничева, писавшая под псевдонимом «Фиолетова». «Школа №5 похожа на разбуженный улей, – рассказывала Людмила Константиновна. – Дети полны нетерпеливого ожидания: сейчас, через несколько минут, они увидят «виновницу торжества» – елку».
Дети вошли в зал под марш «Веселых ребят» и увидели ЕЁ! Автор с восторгом и почти в стихах описывала убранство школьной елки – блестящие бусы, фрукты, стеклянные шары, грибы и зверьков. А под елкой сидел… живой кролик! На елке побывал румынский мальчик Боря Мрамор, с восторгом отозвавшийся о празднике советской детворы.
После танцев снежинок и матрешек Галя Морозова станцевала гопак, Лида Берина и братья Чоо сыграли на скрипках, а четвероклассницы спели «Веселый ветер». Потом были коллективные танцы и песни, инсценировка, а также физкультурное выступление. А в конце ребята затянули «Широка страна моя родная…» и пошли хороводом вокруг елки.
«Эта песня говорит о прекрасной стране, где живется легко и радостно, где детство похоже на сказку и зимой в новогодний вечер для всех детей необъятной родины зажигаются нарядные веселые елки, а сказочные деды-морозы с легкой руки «дедушки» Постышева раздают детворе лакомства и подарки», – писала Фиолетова. Фото к материалу свидетельствовало, что на елку приходил с поздравлениями секретарь горкома партии Хитаров.
Так возродились новогодние традиции.
«В культмаге Магнитторга (на 1-м участке) поступили в продажу елочные украшения», –сообщал «Магнитогорский рабочий» спустя год, 28 декабря 1937-го. Тогда же вошло в традицию к Новому году открывать продажу мандаринов. Грузинские фрукты на ветке были изображены на последней полосе «МР», ниже указывались цены: «крупные за штуку – 60 коп., средние – 40 коп., мелкие – 20 коп. Требуйте во всех магазинах Магнитторга. Внимание! На днях поступят в продажу испанские апельсины и лимоны», – сообщала газета. Недаром советские военные сражались тогда в Испании! А в январе 1939 года на фото «МР» впервые был запечатлен добрый новогодний волшебник Дед Мороз.