Дветысячипятнадцатый - обманчивый

Под конец года принято подводить его итоги; внезапное вынужденное сидение дома 31 декабря только способствует этому. Если обозначть отбывающий последние часы своего срока год одним словом, то я бы назвал его обманчивым. Не очень точно, но лучшего обозначения не придумал. Если разложить события по более подробным "полочкам" - на хорошие, нейтральные и плохие, то неизменно честными и искренними оказываются только последние. Остальные же несут в себе зерно неоправданных надежд или скрытых угроз. Посмотрим на хорошие... Казалось бы, хорош ли "восьмомартовский подарок президента" - 42-ФЗ о реформе обязательственного права? Уверен, что да. Споров он вызывает, пожалуй, менее, чем любой другой крупный "лоскут" изменений в ГК, закрепляя зачастую положения, уже нашедшие себе место в судебной практике, но только теперь добравшеся до закона. Но посмотрим на практику его применения - у меня за прошедшие 7 месяцев на счету откровенное игнорирование судом новых правил ст.333 (применена без внятно выраженного заявления ответчика и уж тем более без обоснования им исключительности обстоятельств) и новозакрепленного в п.3 ст.307 принципа учета взаимных интересов сторон в обязательстве. Хорошо ли, что появилась, наконец, возможность "потребительского банкротства"? Наверное, само по себе хорошо, но реализация идеи оказалась как минимум сырой; хотя в плюс, наверное, можно занести состоявшееся бегом-бегом летом изменение подведомственности дел о таком банкротстве. Хорошо ли, что ВС начал активную работу по изданию постановлений Пленума по цивилистическим вопросам? Безусловно. Но насколько они оказались бледнее по сравнению с постановлениями Пленума другого суда, издававшимися еще пару лет назад. Сейчас же стиль постановлений настолько консервативен, что ощущаешь себя вернувшимся лет на 15 в прошлое. Как следствие - оставшиеся нерешенными вопросы, например, об оспоримости или ничтожтожности