За что мы презираем «украинскую революцию»: Орест Лютый и другие творческие импотенты

Рецепт создания современной «украинской культуры» сродни рецепту пополнения словарного запаса украинской мовы – нужно просто исковеркать и изгадить уже созданное «москалями»

На общем бледном фоне украинской культурной ситуации порой встречаются нечастые яркие пятна. Их нельзя оптимистически назвать «светлыми», но то, что они яркие – несомненно. А также громкие, наглые и, что называются, кипуче-энергичные. Главное «яркое пятно» украинско-галичанской культур-мультур – Антон Мухарский, он же Орест Лютый.

Вообще, конечно, некая культурологическая загадка: как 40-миллионный народ не смог за 25 лет независимости породить в современной культуре ничего более заметного, чем Лесь Подервьянский и Антон Мухарский. Оба «мытця» (деятеля искусств) уже давно прославились своими матерными постмодернистскими импровизациями неопределенного жанра с националистическим уклоном. И если Подервьянский давно уже пережил пору расцвета своего творчества, то про Мухарского этого не скажешь. Он кипуч и вонюч, что тот клоп.

Будучи малоизвестным и не особенно оригинальным скитальцем по задворкам кино, театра и телевидения, Мухарский в 2012 году нестерпимо возжаждал славы. Так как самый быстрый путь к ней лежит через скандал, а лучший скандал – это тот, который задевает как можно больше чужих чувств, то проект «Нежная украинизация» выстрелил.

Впрочем, в Украине вообще очень популярны пародии, и пародийное исполнение любимых народных песен советской эпохи с новыми националистическими текстами стало на некоторое время беспроигрышным ходом. «День Победы» получил к новому, бандеризированному, тексту припев «Слава Украине» и так далее.

Антон, перевоплотившись в «профессора антропологии Ореста Лютого» в очочках и котелке (львовский архетип межвоенного периода), пел песни про бандеровцев и москалей, в которых первые убивали вторых. Так как все это не просто пелось, а и изображалось в виде некоего сценического перфоманса, то получалось довольно забавно, хотя и похабно. Наблюдая за Мухарским на экране, складывалось сложное запутанное ощущение, что ты смотришь «Нашу Рашу», в число персонажей которой добавился новый – ряженый украинский националист, который, в свою очередь, изображает (в меру своего понимания) карикатурных москалей. Такой Жорик Вартанов, который изображает Сергея Юрьевича Белякова.

Да и о чем говорить, если уровень познаний о России у «профессора антропологии» отлично проиллюстрирован цитатой из его интервью: «Пушкина застрелили, Лермонтова застрелили, Достоевского и Толстого отлучили от церкви, Маяковский и Есенин тоже застрелены». Бедный «отлученный от церкви» Достоевский, бедный «застреленный» Есенин…

Многие песни Ореста Лютого сегодня звучат как лютый (извините за каламбур) антиукраинский стеб. Чего стоит, скажем, песня «А я не москаль» на мотив «Песни про зайцев»:

Представляю, как ее мурлыкают западноукраинцы, кося очередную волну мобилизации!

Впрочем, «Нежная украинизация» довольно быстро выдохлась – и неудивительно: была неверно выбрана, как говорят в маркетинге, целевая аудитория. Любители советских песен как-то не очень оценили их опошление бандеровскими текстами, а настоящие нацики как-то не очень любят советские песни. Так что был выпущен всего один альбом.

Но неугомонный Антоша не унимался. Следующим проектом стал так называемый «анархо-гурт» «ГраБля». И вот здесь обычная клоунада переросла уже в какое-то… не знаю, в искривление пространства и времени.

Основной посыл проекта – то, что анархизм времен Гражданской войны якобы имел националистическую окраску. На самом деле, это симптоматично: «бандеровщина» — очень скучное явление, какое-то сирое подполье в каких-то лесных норах, постепенное выведенное как популяция тараканов. На эту узкую темку много веселых песен не споешь – не о чем. То ли дело разудалая вольница тачанок, сабельных рубок, экспроприаций, погромов, ежемесячной смены власти и так далее!

Но вот беда – никакого отношения пролетарский интернационалист Махно к украинскому национализму не имел. Более того, бил по очереди войска Центральной Рады, гетмана Скоропадского и Петлюры. Сам Батька по-украински говорить не умел, а «самостийников» называл не иначе как «шовинисты». И попадись ему Орест в компании фронтменши «ГраБля» — висеть бы им, болезным, на пресловутой гиляке.

Смущают ли эти факты Антона Мухарского? Нет, разумеется. Ведь Махно воевал с красными, а значит – он «наш». В двумерном сознании украинского националиста «наши» все, кто против кацапов из Москвы – махновцы, гитлеровцы, ИГИЛовцы. Так Абу-Бакр Аль-Багдади в компании Нестора Ивановича попадает в число «украинских патриотов».

«ГраБля» занимается тем же самым, что и все предыдущие проекты Мухарского – в стиле костюмированного утренника перепевает старые песни. Теперь «Цыпленок жареный», «Эх, яблочко…», «А я милого узнаю по походке» и даже эмигрантский романс «Не смотрите вы так сквозь прищуренный глаз…» получили бездарные антирусские тексты, написанные на сувором галичанском суржике. «А пана я впізнаю по халявах» — тьфу!

Переменчивая натура, Мухарский, долго не может играть с одними и теми же игрушками. «ГраБлю» сменил «двоюродный брат Ореста Лютого, Ипатий Лютый, оппозиционный казанский журналист», который стал попыткой освоить жанр сатирической сказки, и «представитель американской украинской диаспоры Анатолий Рапс». Несложно предсказать, что эти проекты-однодневки вскоре постигнет судьбы всех предыдущих.

Базовый рецепт создания современной «украинской культуры» сродни рецепту пополнения словарного запаса украинской мовы – нужно просто исковеркать и изгадить уже созданное «москалями», и получится «свое», «украинское», слово или песня. «Творчество» Мухарского (Ореста Лютого) – предельно выразительная иллюстрация этого.