Эхо-камеры Шри-Ланки

На Шри-Ланке очередная волна беспорядков с требованием отставки правительства и президента. О ситуации на острове Фёдор Лукьянов поговорил с дипломатом, бывшим послом Шри-Ланки в России Даяном Джаятиллекой. Публикуем полную версию интервью, вышедшего в программе «Международное обозрение».

– В чём причина кризиса? Он политический или экономический?

– Происходит настоящая реабилитация классического понятия «политэкономия». Кризис и политический, и экономический. Страна живёт на заимствованиях с 2007 г., но до поры до времени была в состоянии обслуживать долги. Сейчас есть три причины обострения, и все они политические. Это, по сути, кризис, сотворённый руками одного человека.

Первая причина – попытки президента Раджапакса Готабая играть в такого местного Рональда Рейгана, он осуществил резкое сокращение налогов. Доходы государства, понятно, обрушились.

Вторая причина – президент так называемый агронационалист, он запретил импорт, в том числе импорт промышленных товаров, что тоже создало новые проблемы.

И третье, о чём сейчас много говорят, – он запретил использование химических удобрений. Запрет сильно ударил по производству риса, а это жизненно важный продут, но повлияло ещё и на экспорт чая, соответственно, резко сократились доходы от экспорта. А поскольку возникли проблемы с производством еды, продовольствие пришлось завозить, то есть расходы в валюте на импорт выросли.

Это всё причины, связанные с экономикой. Но они возникли из-за трёх политических факторов. Во-первых, избрали президента, у которого не было вообще никакого политического опыта, только военный. Во-вторых, он назначил шестерых родственников в правительство на уровень министров и замминистров. Ещё семерых добавьте в парламенте. И, в-третьих, добился сверхконцентрации власти в руках президента. А это было совершенно необязательно, потому что у нас и так французская политическая модель с обширными президентскими полномочиями. И всё в совокупности привело к такому результату. Раджапакса проигнорировал оценки экспертов, которые говорили, что нельзя запрещать химические удобрения – просто потому, что он по взглядам агронационалист. В общем, такой Дональд Трамп, только без американских сдержек и противовесов.

– Но запрет химудобрений – это же в духе современных прогрессивных тенденций, зелёной повестки, разве нет?

– Да, но общеизвестно, что такое нельзя сделать одномоментно. Мне это напоминает опыт наших китайских друзей при председателе Мао – «большой скачок». СССР тогда, в 1958 г., рекомендовал ни в коем случае этого не делать. Резкий переход с химических удобрений, которыми можно было пользоваться ещё десятилетия, к органическими, причём не в отдельных провинциях, а сразу по всему острову, – настоящий экономический авантюризм, рулетка. И не где-то, а в самой важной и чувствительной отрасли – продовольствие. Волюнтаризм самого отвратительного свойства. То есть, понимаете, как это работает? Ультраконсервативные меры по части снижения налогов, крайний национализм по части запрета импорта, сверхполномочия главы государства и всё это в условиях эко-камеры, когда он окружён исключительно собственными родственниками и парочкой давних соратников по военной службе.

– Чем-то напомнило нашего лидера Никиту Хрущёва…

– Да-да, кукуруза повсеместно, точно.

– Слово «социалистическая в названии республики – это что-то значит или просто дань традиции?

Это очень забавная история. Это слово было введено в конституцию президентом Джаявардене, которого называли «Янки Дикки», потому что он был чрезвычайно проамерикански настроен. Его выбрали в 1977 году. Но в то же время он на более ранней фазе своей карьеры был президентом Общества дружбы Шри-Ланка – СССР. И это, знаете, никогда не вызывало идиосинкразии здесь. Это соответствует духу ланкийцев. Шри-Ланка – не Куба, конечно, но здесь всегда симпатизировали социал-демократическим идеям в духе Скандинавии или британских лейбористов. Название поменяли в 1978 г., и с тех пор никто не предлагал от этого отказаться. Такое ритуальное заклинание в сторону эгалитарных идеалов. Скоро увидим, как всё повёрнется.

Шри-Ланка пытается договориться с МВФ, а МВФ такой же, как и был, мы это видим на примере Аргентины. Так что программа потребует жёстких мер финансового оздоровления, которые пойдут вразрез с принципами социального государства и вообще идеями о значительной роли государства в экономике. Посмотрим, насколько Шри-Ланка действительно социалистическая. Правда, скажем прямо, это не первая программа МВФ, и до сих пор Шри-Ланка никогда их не выполняла. И я полагаю, причина именно в национальной психологии, которой это чуждо. Но в принципе интересно, на чём в итоге сойдутся, потому что это самый острый кризис с момента образования нашего государства в 1948 году.

– Президент Шри-Ланки обратился к президенту России с просьбой о помощи, как вы думаете, это сработает?

Это хорошо, что он позвонил. Конечно, было бы лучше, если бы он позвонил во время эпизода с самолётом «Аэрофлота» месяц назад, когда в Коломбо задержали российский борт по требованию бывшего лизингодателя. Общественное мнение по всему спектру настроено очень пророссийски, это проявилось во время кризиса с самолётом «Аэрофлота», от главы государства ждали быстрых действий.

Но сейчас президент пребывает в растерянности. С одной стороны, говорит о том, что надо решать вопросы с МВФ. Звонит Путину. Было бы естественно, позвонить и председателю КНР Си, но этого он не делает. Хотя, вероятно, он мог бы получить больше, если бы опирался на поддержку Китая и России. Ну и, конечно, население настроено весьма активно и протестно, положение президента очень нестабильно.

И Владимир Путин очень популярен. Так что помощь России тут высоко оценят, вне зависимости от того, кто будет управлять страной.

– Как обстоят дела с геополитическими играми вокруг Шри-Ланки?

О, здесь этого хватает! Боб Кейган, известный идеолог-неоконсерватор и муж Виктории Нуланд, ещё в своей книге «Монзун» больше десяти лет назад написал, что Индийский океан становится центром геополитического развития, а Шри-Ланка – в сердце Индийского океана. И тут, конечно, ощущается напряжение из-за конкуренции великих держав.

– А как влияние Китая, Индии? Насколько это определяет политику?

Я часто бываю на Кубе, и Куба – наглядное опровержение того факта, что существует геополитический детерминизм. Рядом с США, но отдельно. Сейчас в период экономического кризиса надо признать, то геополитическая предопределённость есть, Индия – наиболее надёжный источник поддержки. Намного более надёжный, чем Китай. Китайские возможности переоценены, точнее значимость Шри-Ланки для КНР, более того, нынешнее правительство попыталось злоупотребить отношениями. И это не вина Китая, это вина наших властей, что поддержка направлялась не туда, куда надо, а на всякие показные проекты для укрепления престижа. Власти решили, что Шри-Ланка так важна для Китая, что можно требовать чего угодно. Но это была иллюзия. Правительство попыталось манипулировать китайцами, что, конечно, не получилось, но настрожило Индию. Тем самым Шри-Ланка отошла от традиционной линии на многовекторность в азиатской политике. С Японией тоже поссорились, отобрав у японских компаний согласованный контракт. И это всё не вина внешних сил, это своими руками. Сейчас Индия помогает, и Китай иногда, но, конечно, Китай будет играть роль. Вообще, наш президент провёл много времени в США, общался с ланкийской диаспорой в Калифорнии и с тамошними республиканцами, прежде всего радикально консервативной «Чайной партией», оттуда многие идеи. В том числе идея односторонних действий. Но такие действия можно себе позволить, если ты Америка. А вот на месте Шри-Ланки – едва ли.