Русский француз: Жоржу Нива исполнилось 90 лет
11 мая исполняется 90 лет большому другу русской культуры, французскому историку литературы, слависту, профессору Женевского университета (1972—2000), академику Европейской академии (Лондон), почётному профессору многих европейских университетов, президенту Международных женевских встреч, на которые ежегодно собираются писатели, историки, философы, деятели культуры, Жоржу Нива.
По его многотомной “Истории русской литературы” французы (и отчасти итальянцы) изучают российскую словесность. В его переводах читают “Раковый корпус” и “Август четырнадцатого” Солженицына, “Петербург” и “Котика Летаева” Андрея Белого.
Встреча с Россией и русской культурой произошла у Жоржа еще в детстве, когда он учился в гимназии в городе Клермон-Ферран. Знакомство с русским эмигрантом, переплетчиком книг Георгием Никитиным привело к тому, что Жорж начал изучать русский язык. Учась в Сорбонне, познакомился с профессором Пьером Паскалем. Это был человек удивительной судьбы – Жорж вспоминал: «Он прожил в России 17 лет. В 1917 году лейтенант Паскаль приехал в Россию как военный атташе. Премьер-министр Клемансо искал способа улучить отношения с русским правительством. У тогдашнего французского посла никак не получалось выстроить с Россией полноценные союзнические отношения, необходимые для победы в Первой мировой войне. Паскаль оказался в ставке русского командования, в Могилеве. Впоследствии он даже получил орден из рук Николая Второго. Основал французскую большевистскую группу в Москве. Их там было человек пять-шесть. Стал частным секретарем наркома иностранных дел Чичерина с круглосуточным допуском на территорию Кремля. Видел, как Ленин с Крупской прогуливаются по вечерам».
Когда начались репрессии, к счастью, кто-то во Франции ходатайствовал за него – и он в 1933 получил разрешение на выезд из советской России. Провожал его один-единственный человек: Борис Пильняк, с которым они были дружны. Знакомство с Паскалем и учеба у него повлияли на выбор пути Жоржа – решил поехать на стажировку в Москву. Он вспоминал: «Я стажировался в Московском университете, и один мой знакомый студент-историк как-то предложил: «А хочешь, я тебя познакомлю с семьей, где все сидели?» Я тогда еще плохо знал русский язык и очень удивился – не понял, в каком это смысле «сидели». Теперь-то я прочел сотни книг о ГУЛАГе, занимался много Солженицыным, так что эту лексику вполне освоил. Так, я познакомился с замечательной Ольгой Всеволодовной Ивинской. Она была открытой, приветливой, гостеприимной. Время от времени появлялся «классик», как она его называла, – и я стал общаться с Борисом Пастернаком. А потом влюбился в ее дочь Ирину. Во второе мое пребывание, с 1959-го по 1960 год, мы с ней подали заявление в ЗАГС. Вскоре после этого я вдруг как-то странно заболел. Попал я в инфекционное отделение, а как выписался, меня сразу выслали. Ровно накануне свадьбы. Пришли, забрали, увезли во Внуково и посадили в самолет, летевший в Хельсинки. Откуда-то взялся билет. А через неделю Ирину и Ольгу арестовали, обвинили в спекуляции валютой. Для Ивинской это был второй арест, а для Ирины первый».
После того как его выслали, вернулся на стажировку в Оксфорд, но продолжать учебу был не в состоянии. И попросил отменить отсрочку от армии – у него была студенческая отсрочка на пять лет. В это время Франция вела войну в Алжире. Накануне отправки в Алжир в офицерскую школу навестил родную тетю-монахиню, и эта встреча сыграла большую роль в его возвращении к христианству. Прямо из монастыря поехал на призывной пункт. Но воевал недолго – попал в ночную засаду и был тяжело ранен. Сначала переводили из больницы в больницу, затем отправили лечиться в Париж.
В его жизни знакомство с Пастернаком открыло для него первую страницу – затем последовали знакомство и дружба с Александром Солженицыным, вторым после Пастернака русским нобелевским лауреатом, а затем и с третьим – поэтом Иосифом Бродским. В Советский Союз Жорж вернулся только в 1972 году, но все эти годы не прекращал общения с представителями русской культуры. Много позже, став профессором Женевского университета, с начала 90-х годов прошлого столетия, когда для россиян открылись границы, Жорж устраивал встречи и конференции с русскими деятелями культуры. К его 85-летию в Москве был подготовлен и издан объемный том статей под символическим названием «Окно из Европы». В нем освещен его подвиг шестидесятилетнего служения русской культуре.
Фото: Сергей Бычков
Особого упоминания заслуживает подготовленный им двухтомник «Урочища русской памяти» – продиктованный желанием поведать французам о сокровищах русской культуры. Это своего рода энциклопедия русской жизни во всех ее проявлениях – начиная с прозы, поэзии, живописи, богословия, православного богослужения. Почти все статьи написаны в России, а затем переведены на французский язык. В разговоре с Жоржем я как-то заметил, что неплохо было бы переиздать этот том в России на русском языке. Получается, что французы теперь знают о нашей стране больше, чем подрастающее поколение. Оба тома изданы крупнейшим издательством «Файяр» и богато иллюстрированы.
Поразительно, но в свои 90 лет Жорж продолжает неутомимо работать, хотя сказываются последствия ранения в Алжире. Он по-прежнему живо интересуется всем, что происходит на свете, и в первую очередь русской культурой.
«МК» желает профессору Жоржу Нива хранить бодрость духа и его фантастическую работоспособность!