Мамочка, не волнуйся. Я буду жить долго...
Эти строки из письма с фронта совсем еще юной 20-летней девчонки Натальи Качуевской никого, кто знает её историю, не могут оставить равнодушным. Они звучат как последнее "прости", потому что вернуться домой со страшной войны ей было не суждено.
20 лет - это много или мало?!
Достаточно, чтобы совершить подвиг, чтобы на века вписать своё имя золотыми буквами в историю своей страны. Чтобы ценой своей жизни спасти жизни тех, кто сражается рядом плечом к плечу, чтобы помочь тем, кто в тебе сейчас нуждается.
И ничтожно мало, чтобы даже не попрощавшись с близкими уйти в мир иной. Не создать семьи, не радоваться детскому смеху, не посидеть со своими стариками, молча взявшись за руки.
Жизнерадостная, бойкая, красивая девушка Наталья Качуевская до последнего патрона оставалась в строю, сложив свою голову 20 ноября 1942 года в калмыцких степях близ поселка Хулхута. И только спустя полвека, когда уже и страны, за которую она доблестно сражалось, не существовало вовсе, её подвиг был оценен по достоинству. 19 февраля 1996 года её посмертно наградили медалью "За отвагу" и Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 1997 года № 472 за "мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов" удостоили звания Героя России...
Наташа Спирова родилась 22 февраля 1922 года в большой и дружной творческой семье в Москве, в которой воспитывались четверо детей. Её отец, Александр Лебединский, работал секретарем Максима Горького, мать, Александра Спирова - артистка театра, сыгравшая практически все ведущие роли героинь классических оперетт. Тетей Натальи по материнской линии была та самая муза Сергея Есенина, знаменитая актриса Камерного театра Августа Миклошевская, которой поэт посвятил свой цикл "Исповедь хулигана".
Они жили в доме на углу Малой Никитской улицы и Скарятинского переулка, в самом центре столицы, куда в гости часто заходили и Есенин, и Маяковский. Поэтому немудрено, что с самого детства Наташа была влюблена в поэзию и литературу, писала стихи.
А еще с самого детства она проявляла заботу о ближних. Александра Спирова вспоминала, как однажды во время репетиции на гастролях, когда режиссер от негодования рвал и метал, отчитывая актрису, маленькая девочка, которая едва научилась ходить, выскочила из зала на сцену и обняла маму:
Прижимается ко мне, плачет. На него так сердито смотрит, а ещё говорить как следует не могла, чтобы ему выразить. Но он понял...
В школьные годы, став сначала пионервожатой, а затем комсоргом, она места себе весной не находила, когда с первыми лучами теплого солнца мальчишки высыпали на улицу, забывая про учебу: на носу экзамены, а они совсем не думают об этом. Что мне теперь делать?! - сокрушалась Наталья.
Она очень любила детей. И Александра Леонидовна Спирова до последнего надеялась, что дочь не пойдет по её стопам служить Мельпомене, а свяжет свою судьбу с педагогикой или станет детским врачом.
Ты такая добрая, что все роли будешь отдавать, - говорила Наташе мама, прекрасно зная, какие страсти кипят за кулисами.
Но окончив с отличием школу Наталья Спирова выбрала ГИТИС, поступив на курс Михаила Михайловича Тарханова. Здесь и застала её война.
Однокурсники добровольцами уходили на фронт, а девушек в армию не брали. Наталья "бомбила" ЦК комсомола просьбами отправить её на передовую: ей хотелось настоящего дела. А пока положительного решения не было, она работала на строительстве укреплений, помогала выхаживать раненых, возглавив одну из концертных бригад, созданную из студентов ГИТИСа, ездила по госпиталям, поднимая боевой дух солдат и офицеров, устраивала встречи с фронтовиками.
Так поздней осенью 1941-го Наталья познакомилась с находившимся на лечении командиром партизанского отряда, действовавшего в оккупированной Белоруссии, Павлом Качуевским. А весной 1942 года, перед самой отправкой Павла в тыл гитлеровцам, они расписались и расстались. Как оказалось, навсегда.
После свадьбы Наталья Качуевская все же добилась зачисления добровольцем в Красную Армию. Окончив курсы санинструкторов, в начале лета 1942 года она была распределена в 16-ю воздушно-десантную бригаду 7-го воздушно-десантного корпуса, формировавшегося в Московском военном округе.
Вскоре писала в письме домой:
Мамочка, была в Астрахани - возила тяжело раненных в госпиталь. Затем зашла в театр, где ты играла. Ты можешь себе представить, какое волнение вызвал один только вид хотя и пустого театра. Я посидела на креслах в разных рядах, посмотрела на сцену, представила своих ребят из ГИТИСа... Я даже поднялась на сцену и стала читать...
В сентябре Качуевская прибыла на Юго-Восточный фронт, который чуть позже был преобразован в Сталинградский. И оказалась в одном из самых горячих мест Великой Отечественной войны, приняв участие в оборонительном этапе Сталинградской битвы, где её дивизия сдерживала немецкое наступление южнее Сталинграда, в Калмыкии.
Ненависть жжет наши сердца. Сегодня я видела пять сирот - чудесные ребятишки. Они жили здесь, где проходит теперь фронт. Немцы заняли их деревню. Убили мать и отца, - писала Наталья домой. - Вовик 2-х лет протянулся ко мне и говорит: мама... Я не плакала. Но ненависть переполняет меня за всё: за тебя, за разбитую нашу молодую жизнь, за ГИТИС. За всех любимых наших родных, у которых жизнь покалечилась. И за этих вот ребятишек...
В конце ноября 1942 года 34-я гвардейская стрелковая дивизия, где служила теперь Наталья, выдвинулась в направлении населенного пункта Хулхуту, занятого гитлеровцами.
Немцы стояли прочно. Готовились зимовать. Их укрепления были оборудованы землянками и блиндажами, укреплены огневыми точками и поддерживались танковым корпусом.
В ходе стремительной атаки отряду 34-й дивизии удалось пробиться вглубь обороны противника, но в ходе затянувшегося тяжелого боя основным силам Красной Армии пришлось отступить. Передовой отряд оказался отрезан от своих, но продолжал сражаться, хотя большая часть бойцов была тяжело ранена.
Наталья Качуевская вытаскивала их с поля боя в ближайший блиндаж, оказывала необходимую помощь, пока вдруг не оказалась единственной, кто мог держать в руках оружие. Взяв в руки автомат, 20-летняя санинструктор 34-й гвардейской дивизии сражалась до последнего патрона. А когда магазин опустел, а вокруг собралась группа немецких автоматчиков, она достала гранату и выдернула чеку, подорвав себя вместе с врагом.
О смерти дочери Александра Леонидовна Спирова узнала из газеты. Похоронка пришла много позже. И зная, что Наташи уже нет рядом и больше им никогда не увидеться и не поговорить, еще долго получала письма, в которых дочь рассказывала о жизни и строила планы на будущее:
Всё будет хорошо. Встретимся и никогда не расстанемся...
Наталья Качуевская погибла 20 ноября 1942 года, так и не узнав, что еще 4 июля её муж, командир специального партизанского отряда "Вторые", капитан госбезопасности Павел Качуевский пал в неравном бою в ходе проведения боевой операции у деревни Пильня на юго-востоке Могилевской области Белоруссии.
Её похоронили на месте гибели, недалеко от села Хулхута. И почти 20 лет Александра Леонидовна искала могилу дочери, пока в начале 60-х не получила письмо из Калмыкии.
Именем Наташи Качуевской в 1960 году была названа улица в Москве (бывший Скарятинский переулок), на которой она жила до ухода на фронт. В 1994 году на волне массового переименования и отказа от всего советского улице вернули прежнее название, но именем Наташи Качуевской в 2005 году назвали небольшую улицу в Косино-Ухтомском районе столицы. Также её имя носят улицы в Волгограде, Астрахани, посёлке Яшкуль и селе Хулхута в Калмыкии. А в детском лагере "Поречье" в Подмосковье, где до войны работала пионервожатой Наташа Спирова, существует линейка памяти с памятником Наталье Качуевской.
Родина должна помнить...