Выступление Эльвиры Набиуллиной на пленарном заседании Государственной Думы, посвященное рассмотрению Годового отчета Банка России за 2020 год

Добрый день, уважаемый Вячеслав Викторович! Добрый день, уважаемые депутаты!

Сегодня я представляю отчет Банка России о работе в 2020 году.

И, прежде всего, я хотела бы поблагодарить депутатов за подробное рассмотрение нашего отчета на рабочих группах, на заседаниях фракций, комитетах Государственной Думы. Действительно, это была большая работа, которой вы уделяли в последнее время много внимания, несмотря на очень плотный график весенней сессии. Поэтому я постараюсь тоже, с учетом обстановки, сократить свое выступление, но об основных вещах я, тем не менее, хотела бы сказать.

Прошлый год был особенным, он врежется нам в память. Пандемия принесла огромные потери, многие семьи потеряли близких. Борьба за жизни людей требовала введения серьезных ограничений, которые неизбежно повлияли на экономику.

Нашей основной задачей в прошлом году стало смягчение последствий для людей и для предприятий от пандемии.

И я хотела бы особое внимание уделить тому, как финансовая система, финансовый сектор, помогали справляться с последствиями пандемии. То, что финансовая система смогла помочь остальной экономике, а не сама нуждалась в финансовой помощи, как это было раньше, объясняется основными двумя факторами.

Первое. В 2020 год мы вошли с достаточно низкой инфляцией, напомню, в начале года она была 3%. А средняя за 4 года, с того момента как мы перешли к инфляционному таргетированию, составляла 3,6%.

Второе. Российский банковский сектор был устойчив, имел запас капитала, так как основной этап его оздоровления был уже пройден. Кредитование — и корпоративное, и потребительское — росло, ипотека показывала рекордные темпы роста.

Устойчивость банковской системы, как и низкая инфляция, — это основа, которая позволила нам принимать масштабные антикризисные меры. Это не стечение обстоятельств, это результат многих лет работы. Если бы мы не следовали твердо курсу на снижение инфляции к нашей цели, не выводили с рынка слабых и неустойчивых игроков, то у нас не было бы запаса прочности, чтобы обеспечить поддержку граждан и бизнеса.

Банковская система впервые за всю череду кризисов в новейшей истории не требовала докапитализации, не возникало рисков финансовой стабильности, которые могли бы быть, если бы банки не были оздоровлены.

Люди и предприятия в этот период столкнулись с резким падением доходов, к которому, конечно, никто не мог подготовиться. И нужны были срочные меры: с одной стороны, прямой поддержки — это обеспечивало Правительство; с другой стороны, по сокращению издержек, чтобы оставшийся доход, накопления и полученная помощь от государства шли на ежедневное потребление, сохранение уровня жизни, а в случае компаний — на покрытие кассовых разрывов, выплаты зарплат и в конечном итоге спасение бизнеса.

Правительство со своей стороны вводило льготы по налоговым и арендным платежам, субсидируемые кредитные программы. Банк России действовал через финансовую систему, сокращая затраты людей на обслуживание ежедневных финансовых нужд.

Первоочередные решения еще в самом начале пандемии были связаны с реструктуризацией кредитов. Возможность на полгода получить отсрочку по обслуживанию долга получили и граждане, и компании, пострадавшие от пандемии.

И спасибо большое за оперативное принятие законодательства в этой части. Банковская система, которая имела запас капитала, должна была вести себя максимально ответственно в тот период и предлагала реструктуризации и тем клиентам, которые не подпадали под критерии закона. В итоге 12% от объема реструктурированных кредитов и физическим лицам, и малому и среднему бизнесу были реструктурированы в рамках закона, остальные — по собственным программам банка.

Сейчас у нас нет тревоги по поводу завершения кредитных каникул. Большинство заемщиков вернулись в график платежей. Потенциально плохие кредиты покрыты запасом банковского капитала. Что это означает? Это означает, что они не угрожают ни устойчивости банков, ни возможности банков расширять кредитование, которое сейчас особенно необходимо.

Чтобы банки в период пандемии могли предоставлять кредиты, не только реструктурировали кредиты, но и помогали новыми кредитами, мы вводили временные регуляторные послабления. Дали банкам возможность использовать те запасы капитала, которые они накопили, чтобы они смогли выдавать больше кредитов компаниям и больше ипотеки.

Мы перешли к мягкой денежно-кредитной политике. Смогли это сделать, подчеркну еще раз, только благодаря тому, что достигли устойчиво низкой инфляции. Мягкая ДКП дала возможность компаниям получать недорогие кредиты, поддержала возвращение экономики к росту.

В прошлом году кредиты предприятиям выросли почти на 10%, это в 2 раза больше, чем в 2019-м. То есть компании действительно смогли воспользоваться заемными средствами, когда нуждались в этом.

Мы все знаем по опыту, что особенно чувствительны к кризисам малый и средний бизнес. В 2014–2015 годах малый и средний бизнес был практически отрезан от банковских кредитования. Поэтому сразу же с началом пандемии мы ввели специальный инструмент рефинансирования на 500 млрд рублей по низкой ставке — она в конце периода доходила до 2,25%. Задача была, чтобы этот инструмент работал, стимулируя банки увеличивать кредиты. Мы давали эти кредиты только тем банкам, у которых уровень кредитования МСП был не ниже 90% от начала пандемии. Это плюс мягкая ДКП плюс программы Правительства позволили нарастить объем кредитования малого бизнеса почти на 23%, это в два раза выше, чем в 2019 году.

Ипотека. Здесь действовала льготная программа Правительства, которая ускорила темпы прироста ипотечных кредитов, люди могли улучшать свои жилищные условия, а такая важная для экономики отрасль, как строительство, получила необходимые ресурсы для быстрого восстановления. Но по мере восстановления экономики такая массированная программа уже приводит, в основном, только к росту цен на жилье, который не покрывается субсидируемой ставкой и не приводит к росту доступности жилья для людей. А основная цель — это все-таки увеличить доступность жилья для людей.

Необходим был переход к более адресным программам, сфокусированным на решении социальных проблем, а не на стимулировании стройки в целом. Изменение параметров льготной программы, о котором объявил Президент, направлено как раз на это.

Следующая мера — сокращение расходов людей и предприятий на обслуживание повседневных финансовых нужд. То есть не только реструктуризация кредитов, не только новые кредиты, которые во многом компенсировали выпадающие доходы, но и снижение издержек по финансовому сектору.

Мы ввели бесплатный лимит в 100 тыс. рублей в месяц на переводы между гражданами в Системе быстрых платежей и обязали все банки сделать в своем приложении удобный доступ к оплате через СБП. Для снижения затрат компаний на безналичные платежи ввели ограничения на эквайринговые комиссии. Временная мера, но она сохранила компаниям до 1,5% от их безналичного оборота.

Мягкая денежно-кредитная политика, и соответствующее снижение ставок по депозитам подтолкнули людей к использованию инструментов фондового рынка. У нас очень резко сформировался многочисленный класс розничных инвесторов. Сейчас это почти 13 млн человек, которые вышли на фондовый рынок. Эти люди, в основном, только начинают свой путь на фондовом рынке, и мы должны обеспечить защиту их прав. К сожалению, рынок сам здесь не смог вести себя ответственно, я должна это признать. Людям предлагали сложные, можно сказать «мутные», продукты, пользуясь которыми люди легко могли потерять не только доход, но даже и часть вложенных средств. И мы понимаем, что только вот таких финансовых потерь людям не хватало во время пандемии. Спасибо Думе, которая дала нам полномочия ограничивать продажи опасных продуктов для людей.

Помимо этого, мы будем вводить требования к тому, как финансовые организации продают свои продукты, чтобы они не вводили людей в заблуждение. Для этого вводим ключевые информационные документы по каждому продукту — в них просто и коротко будут описаны основные параметры и риски продукта. И нужен сквозной период охлаждения, чтобы человек, даже если и столкнулся с навязыванием, когда ему предложили, отрекламировали какие-то продукты, мог отказаться от любой услуги. Сейчас такое введено только по добровольному страхованию. И хочу сказать, что мы будем здесь продолжать, можно так сказать, закручивать гайки, пока не увидим, что рынок ведет себя более зрело, свою выгоду видит в долгосрочных отношениях с клиентом, а не в выманивании у него сейчас денег недобросовестным образом.

Завершая тему борьбы с последствиями пандемии, я хотела бы сказать, что мы выбрали в пандемию такой путь, который позволял смягчить воздействие тех ограничительных мер, которые были неизбежны, поддержать граждан и компании, но не нарушить фундаментальные рыночные взаимосвязи и не пошатнуть устойчивость, которая критически важна для финансового сектора и важна для доверия людей, предприятий, которые пользуются услугами финансового сектора

И хочу сказать, что сейчас финансовая система функционирует нормально, она устойчива и способна обслуживать потребности растущей экономики.

За резким спадом начала 2020 года пришел достаточно резкий восстановительный рост. И этот бурный период сопровождается глобальным ростом цен на биржевые товары, разгоном инфляции и в мире, и в России. Спрос уже восстановился, мы видим это по всем показателям, а вот производству нужно время. Ведь были нарушены производственные цепочки, и до сих пор они не полностью восстановились. Есть нехватка определенных компонентов, материалов, рабочей силы определенных квалификаций.

Закрытые границы не дают возможности привлекать иностранную рабочую силу в том объеме, как это было до пандемии. У нас, например, это и стройка, и отчасти сфера услуг, и сельское хозяйство. И это все толкает цены вверх. Характер инфляции, а именно, устойчивый в последние месяцы рост цен по широкому кругу товаров — показывает, что этот период нельзя просто переждать. Центральный банк должен задействовать свои инструменты, чтобы вернуть инфляцию к цели. Иначе она грозит благополучию людей.

В прошлом году мы снизили ключевую ставку — в начале пандемии инфляция у нас была низкой, и с помощью ставки мы поддержали кредитование и спрос. Политика низких ставок, мы все об этом знаем, обычно больше приветствуется бизнесом: деньги дешевы, развиваться легко. А вот для людей это снижает привлекательность депозитов. Если это еще сопровождается инфляцией, то инфляция снижает реальные доходы населения и обесценивает сбережения. Денежно-кредитную политику можно сравнить условно с одеждой по сезону: в холод мы надеваем куртку, а летние платья будут висеть в шкафу до следующего теплого сезона. Точно так же и с денежно-кредитной политикой: она отвечает на ситуацию в экономике, на то, что происходит, и помогает добиваться стабильности. Как правильно подобранная одежда помогает нам не замерзнуть и не перегреться. Поэтому сейчас время повышения ставки в ответ на изменившиеся обстоятельства и рост инфляции.

Мы довольно долго держали ставку на низком уровне, чтобы быть уверенными, что не подрежем крылья восстанавливающейся экономике. Но сейчас мы не сомневаемся, что росту наши решения не помеха. Экономика восстановилась до докризисного уровня, а во многих отраслях и превысила его, и продолжает расти.

Если бы мы промедлили с началом повышения ставки, то разгон инфляции был бы больше и устойчивее. Случилось бы то, что называют инфляционной спиралью: когда инфляция растет все быстрее и быстрее. И тогда переломить ситуацию могут только радикальные меры. Поэтому мы и действуем на опережение, решительно, чтобы в будущем не возникало ситуаций, когда придется очень резко поменять ключевую ставку. Мы считаем, что в связи с нашей политикой инфляция вернется к цели вблизи 4% во второй половине следующего года. Повышение ставки не моментально сказывается на инфляции, действует на экономику с лагом. Вот поэтому и такие процессы.

Но уже сейчас инфляция будет меньше отнимать от сбережений, потому что банки вслед за изменением ключевой ставки будут повышать и ставки по депозитам. Мы уже видим начало этой тенденции. И конечно, это окажет эффект не только на сбережения, но и на покупательную способность доходов людей: на свои обычные расходы люди не должны будут тратить больше и больше. Повышение ставки при этом не затормозит развитие ипотеки. Ипотека — это длинный кредит, на 10, 15 и даже 30 лет, и ставка по ней зависит от инфляции куда больше, чем от ключевой ставки. И я хотела бы на это обратить внимание. Понимая, что инфляция будет вблизи цели, банки не будут задирать ипотечную ставку. Именно это и происходило, когда у нас ставки снизились в препандемический период, еще до пандемии у нас начала активно развиваться ипотека. Потому что контроль за инфляцией как раз и позволяет появляться длинным деньгам, длинным кредитам, ипотечным кредитам.

Другие вызовы сегодняшнего дня связаны с теми изменениями, которые подтолкнула пандемия. Мы видели, какую ключевую роль во время пандемии играли дистанционные услуги: финансовые, например, мобильные приложения банков, и нефинансовые — такие как заказ такси, крупные покупки. Многие такие сервисы объединены экосистемами, которые формируются, скажем так, и вокруг крупных банков и вокруг технологических компаний. В этом есть большой плюс для потребителя, потому что все, что нужно, под рукой. Но есть и опасности. Надо обеспечить и защиту персональных данных, конкуренцию, ограничить риски вложения в непрофильные активы. Поэтому мы сейчас работаем над созданием принципов регулирования и контроля рисков экосистем, будем обсуждать. И конечно, здесь нам нужна будет поддержка законодателей.

Цифровой рубль. Это инициатива в рамках стратегически важного для нас направления, о котором я говорила сегодня, — снижения издержек для граждан и предприятий. Цифровая валюта позволит проводить платежи дешевле, операции будут надежно защищены.

Цифровой рубль — это очень перспективный проект, но это только один из элементов национальной финансовой инфраструктуры. Я много раз и здесь в Думе выступая, говорила, что нам важно иметь свою национальную финансовую инфраструктуру.

У нас есть карта «Мир», которая развивается, своя Система передачи финансовых сообщений — это аналог SWIFT, который мы создали после 2014 года, сейчас он обслуживает больше 20% внутристрановых финансовых сообщений, при необходимости может обслуживать и весь внутренний трафик.

Развивается Система быстрых платежей. И я уже говорила, в прошлом году она сыграла важную роль в переводах между людьми — родственникам, знакомым, друзьям — когда людям нужно было переводить деньги, они могли это делать дешево и мгновенно.

Сейчас Система быстрых платежей выходит на следующий уровень: уже можно переводить не только средства между людьми, но и оплачивать товары и услуги. Для малого бизнеса, как объявил Президент, все затраты до конца года будут возмещены из бюджета, чтобы малому бизнесу легче было начать пользоваться этим сервисом. И важно, что к 1 июля все системно значимые банки должны подключиться к этому сервису. Сейчас подключено 10 из 12 системно значимых банков. Мы рассчитываем, что отстающие смогут выдержать сроки. Эти темы по развитию национальной платежной инфраструктуры мы обсуждали на круглом столе, и мои коллеги смогли ответить на все вопросы и рассказать о наших планах. Это действительно важнейшее направление.

И в заключение я хотела бы сказать, что мы продолжим работу по обеспечению ценовой и финансовой стабильности, устойчивости финансового сектора, повышению финансовой доступности. Мы эту тему тоже не забывали в условиях пандемии — люди даже в малых населенных пунктах должны иметь доступ к базовым услугам.

У нас есть основательные заделы по каждому из этих направлений.

Я хотела бы сегодня поблагодарить Государственную Думу седьмого созыва за без преувеличения огромный вклад в развитие финансового законодательства. Много важнейших законов было принято.

Я упомяну только несколько очень сложных, больших законодательных изменений, которые позволяют нам строить современный, отвечающий потребностям наших граждан и предприятий финансовый сектор.

В 2017 году был принят новый закон о санации банков. Без него невозможно было бы избежать потерь для людей и бизнеса, которые держали деньги в нескольких очень крупных, но, увы, смертельно больных банках. Хочу еще раз подчеркнуть, когда мы выделяли ресурсы на санацию, это была не помощь собственникам банков, не помощь менеджерам, это защита средств людей — вкладчиков, которые держали здесь деньги. Второе. Была проведена реформа ОСАГО, по ней было много дискуссий, много сомнений. Но на наш взгляд, она сделала систему более справедливой, аккуратные водители сейчас тратят на страховки меньше аварийных, разрешилась проблема практически везде с доступностью полисов в регионах. Далее были приняты важные законы по развитию финансовых активов, дистанционных услуг, биометрической системы — это все закладывает основы для будущей конкурентоспособности финансовой системы. Была расширена система страхования вкладов, были защищены средства индивидуальных предпринимателей, раньше у нас защищались средства в основном только граждан. И сейчас система уже выходит на новый уровень и расширяется, по сути, на предприятия и организации. Для особых случаев страховое возмещение было увеличено до 10 млн рублей. Я очень рада, что буквально в последние дни у нас обсуждается и новая инициатива по расширению страхования.

Большое спасибо всем за законотворческую работу, за всегда очень конструктивное взаимодействие с Центральным банком, за ваше внимание к вопросам развития финансовой сферы. Потому что развитие финансовой сферы — это не самоцель, это условия для того, чтобы развивалась экономика, повышалось благосостояние людей.

Спасибо большое за внимание! И, конечно, буду готова ответить на вопросы.

Источник - ЦБ РФ