Православная Россия – последняя надежда на сохранение христианства в Европе

Матеуш Пискорский провёл три года в польском следственном изоляторе по обвинению в сотрудничестве с российскими властями и деятельности, направленной против Польской Республики. После его задержания многие европейские политики, журналисты и общественные деятели выступили с заявлением о том, что Пискорский является политическим заключённым и действия польских властей противоречат элементарным нормам, принятым во всем мире. 

В 2018 году рабочая группа ООН по произвольным задержаниям после запроса, на который власти Польши не ответили, сочла затянувшееся содержание Пискорского под стражей до суда нарушающим ряд статей Международного пакта о гражданских и политических правах, призвав его освободить. 

Сотрудники Агентства внутренней безопасности Польши не смогли предоставить убедительных данных, подтверждающих факт нарушения Пискорским закона, и 16 мая 2019 года он был выпущен из варшавского следственного изолятора под залог в 200 тыс. злотых до вердикта суда. В эксклюзивном интервью телеканалу «Царьград» Матеуш Пискорский рассказал о своем видении Европы, ее настоящего и будущего и роли России в сохранении христианской европейской идентичности. 

Андрей Афанасьев: Что вы можете сказать по итогам своего заключения? К каким выводам вы пришли? 

Матеуш Пискорский: Прежде всего я лишился всех иллюзий по поводу так называемой демократии и свободы слова в странах Евросоюза, в странах Запада в целом. И, к сожалению, хоть я и являюсь политологом, изучал политические системы, я не ожидал, что с позиции так называемого либерализма, или так называемой демократии страны Центральной и Восточной Европы будут под влиянием американских неоконсерваторов превращаться в, частично уже можем сказать, авторитарные режимы. Я не хочу говорить только про себя, а вспомнить ещё про других политических, общественных деятелей из таких стран как Латвия, Литва, Эстония.

Так что то, что происходит в четырёх странах Центральной и Восточной Европы, странах Прибалтики и Польше является уже каким-то новым этапом проамериканского атлантистского авторитаризма, который установлен здесь, в Европе.

К сожалению, как я говорю, я такого не ожидал. После освобождения я понял, что нахожусь совершенно в другой стране. Да, я и до этого понимал прекрасно, что нет свободы слова, что нет возможности свободно высказывать своё мнение. Но до того это было всё связано с тем, что просто те, кто был не согласен с этим режимом, так или иначе блокировались в СМИ, их лишали доступа к общественным СМИ, к общественному и государственному телевидению. Сейчас это уже другие меры.

Так что все уже понимают, что те, кто не согласен с проамериканской атлантической точкой зрения существующего режима, могут просто попасть за решётку.

Без законных оснований, я подчёркиваю. Так что, находясь три года в следственном изоляторе, я не получил никакого срока, потому что меня обвиняют в вещах, которые не являются преступлением.

Польская прокуратура напрямую обвиняет меня в том, что я распространял определённые политические убеждения и взгляды.

Я понял сам для себя, во-первых, что началась уже настоящая война, война авторитарных режимов в Центральной Европе против собственных граждан, в которой, конечно, противником является Россия и те собственные граждане, которые высказываются за мир и сотрудничество с Россией.

Во-вторых, я понял, что это имеет глубокий геополитический смысл, смысл, который заключается в том, что при посредничестве Польши и других стран Центральной Европы ведётся геополитическая игра, игра, направленная против Российской  Федерации.

Фото: www.globallookpress.com

Здесь я бы хотел подчеркнуть ещё то, что на самом деле преследования граждан стран Евросоюза, которые высказались в поддержку европейско-российского сотрудничества, евразийских взглядов, евразийских политических концепций, направлено прямо против Российской Федерации. Потому что

цель и задача всех этих репрессий заключается в том, чтобы никто ни в одной из стран Европы даже не думал сотрудничать каким-то образом с российскими неправительственными структурами, с российскими политическими организациями.

Так что дело здесь в запугивании людей. В том, чтобы все боялись любых контактов с Российской Федерацией. И можно сказать, что это дополнительная мера, дополнительная санкция. Есть у нас экономические санкции. А сейчас ещё вводятся через это запугивание дополнительные санкции на культурные, научные, экспертные, журналистские – любые другие виды связей между гражданами стран ЕС и гражданами России. 

А.А.: Чем вы планируете заняться в ближайшее время? Очевидно, что в сложившихся условиях на вас наложен ряд ограничений, в том числе связанных с возможностью передвижения за пределы Польши. 

М.П.: Да, это действительно так, я сейчас планирую, прежде всего, работу над несколькими научными и публицистическими книжками, которые я начал уже, над которыми я работаю, я начал уже их писать ещё за решёткой. Сейчас я хочу заниматься не только текущей политикой, скажем, в этом при авторитарном режиме нет смысла.

Я хочу заниматься тем, чтобы убеждать моих сограждан, что есть определённая цивилизационная альтернатива для Польши как славянской страны, как страны Восточной Европы, и что эта цивилизационная альтернатива – это Россия и российская цивилизация, основанная на Православии. Я сам очень много изучал, читал про Православие, про русскую цивилизацию, про русский мир, находясь за решёткой. Я и раньше, конечно, интересовался цивилизационными вопросами, но сейчас я уже глубоко убеждён в том, что с точки зрения сопротивления тем тенденциям, которые сейчас оказались у власти во всех странах Запада, включая Польшу и страны Центральной и Восточной Европы, определённым цивилизационным ответом является Православие, православная цивилизация, геополитическим представителем которой является Россия.

Поэтому я и планирую издать несколько книг, несколько научных в том числе трудов, в которых буду пытаться доказывать, что у Польши и других стран Центральной Европы есть как геополитическая, так и цивилизационная альтернатива.

Матеуш Пискорский. Фото: Александр Щербак/ТАСС 

Что касается ограничений, которые ввели сейчас по отношению ко мне, я практически лишён возможности, как вы уже обратили внимание, и выезда за пределы Польши, но я очень сильно надеюсь на то, что с меня через какое-то время снимут этот запрет, потому что этот запрет на самом деле лишает меня возможности любой профессиональной деятельности, которая была до этого связана с участием в разных научных проектах за пределами Польши.

Но есть ещё другие определённые меры, меры, связанные с тем, что для меня был наложен запрет на общение со свидетелями по моему делу, а среди свидетелей – мои основные сотрудники из организации, которую я учреждал. Так что фактически деятельность организаций, в создании которых я принимал участие, сейчас парализована. Я понимаю, что это цель и задача, которая как раз стояла перед теми органами польской государственной власти, которые организовали репрессии против меня. Так же, как я понимаю, есть определённые источники, которые сообщали о том, что всё, что здесь происходило в связи с моим делом, было сделано напрямую по американскому заказу и было связано с моей активной деятельностью в том числе во время референдума в Крыму 16 марта 2014 года, когда я являлся координатором группы наблюдателей, что это было тоже связано с моей поддержкой Донецкой Народной Республики, которую я многократно посещал, и что это было напрямую заказное дело, заказные репрессии против меня. Здесь присутствовали американские кураторы польских спецслужб во время моего задержания. Я надеюсь, что через какое-то время мы сможем обнаружить разные документы, которые сейчас засекречены. Тем не менее я могу уже сейчас сказать, что

Польша не является даже в малейшей степени самостоятельным государством. Польша является инструментом в геополитической борьбе, в том числе борьбе, которую она ведёт против собственных граждан. А заказчиком всех действий польского руководства являются определённые неоконсервативные круги в США. 

А.А.: Вы упомянули особую роль Православия и возможность цивилизационной альтернативы для Польши. Для многих наших читателей и зрителей довольно странно слышать такие слова от поляка, ведь в нашем массовом сознании Польша на протяжении истории являлась агрессивным борцом с русской идентичностью и Православием и как раз стремилась «просветить католичеством варварские восточные земли». 

М.П.: Что касается роли католичества в истории Польши, конечно, об этом можно было бы сказать довольно много. Но я хочу только подчеркнуть то, что Польша примерно с XVI века являлась инструментом внешней силы в лице Ватикана, в лице Папы Римского. А значит, Польша была инструментом в масштабной операции, направленной против Православия и России.

Об этом надо, конечно, сожалеть. Но я думаю, что есть и были польские философы, историки, например, Ян Стахнев, которые прекрасно понимали, в чём роль католичества, чисто политический аспект роли католичества в истории Польши. Тогда уже мы можем, конечно, вести разные дебаты на тему того, как вообще произошло крещение польского князя Мешко Первого. Многие утверждают, что на самом деле крещение прошло по византийской традиции, и есть определённые исторические источники, которые утверждают, что Польша, по сути, в первых веках своего существования была частично православной страной.

Фото: www.globallookpress.com

Потом, естественно, так, как сейчас Польша является инструментом Вашингтона, несколько столетий назад она являлась инструментом геополитической борьбы Ватикана, направленной против России.

Что касается современного католичества здесь, в Польше, во-первых, так же, как и во всех других католических странах, католическая церковь сейчас находится в глубочайшем кризисе. Но это связано, конечно, с определённым сопротивлением между ультралиберальным лагерем и католичеством, с одной стороны. С другой стороны, это связано тоже с определённым, так сказать, модернизмом и даже постмодернизмом современного католичества. Многие из представителей католической церкви не имеют практически ничего общего с христианскими традиционными ценностями. Практически даже здесь, в Польше, начинается уже волна прозападных современных ультралиберальных католических священников, которые не имеют ничего против однополых браков или других вещей, связанных с так называемыми нетрадиционными ориентациями.

Так что на самом деле влияние католического костёла, католической церкви резко упало за последние годы в Польше. Безусловно, люди готовы. 

Люди, на самом деле, начнут искать альтернативы. Альтернативы, которые как бы поддержат их внутренние естественные консервативные взгляды. И такой альтернативой может стать через какое-то время Православие. Поэтому, к сожалению, польские власти, польское политическое руководство, насколько я узнал у многих польских православных священников, с которыми я здесь общался, принимают определённые ограничительные меры, связанные с тем, что хотя бы отказывают в финансовой поддержке любых мероприятий, любых, скажем, даже исторических и музейных мероприятий, связанных с историей Православия на территории Польши.

Правительство, правящие элиты прекрасно понимают, что в какой-то определённый момент Православие может стать какой-то цивилизационной альтернативой для католичества, которое, можно сказать, сейчас находится в кризисе, этот кризис будет усугубляться, судя по тому, что происходит в католической церкви, особенно среди  высокопоставленных иерархов, высокопоставленных священников католической церкви.

Фото: www.globallookpress.com

А.А.: Что можно сделать в сложившейся ситуации? В первую очередь, на уровне общественного, межкультурного диалога? Вряд ли в условиях, когда Церковь отделена от государства, это может быть сделано на межгосударственном уровне. 

М.П.: Прежде всего я уверен, что, во-первых, надо развивать культурные связи и связи хотя бы между разного рода православными обществами, которые существуют в Польше и, на самом деле, нуждаются не только в финансовой поддержке, но и в том, чтобы создавать условия для обмена мнениями, для дискуссии на довольно глубоком религиозном уровне. Во-вторых, возможно, следует развивать, пользуясь современными технологиями, хотя бы интернет-СМИ, которые сейчас, к сожалению, отсутствуют.

На самом деле, в Польше, кроме одного православного журнала, ежемесячника православного, практически никто не говорит, не пишет, тем более в так называемом мейнстриме, про православную цивилизацию. Так что я думаю, что есть возможности, связанные хотя бы с использованием интернета для того, чтобы напрямую, на польском языке, в рамках сотрудничества с польскими православными, с польскими традиционалистами озвучивать эту цивилизационную точку зрения на уровне создания связей между нашими обществами, между общественными организациями. Раз этого не делается на государственном уровне, как вы правильно заметили. Так что возможности есть. Для этого нужно просто создавать альтернативные государственным общественные связи, в том числе связи между Польшей и Россией.