Проект «ОВД-Инфо» уже 8 лет помогает задержанным на митингах. Как он работает?

5 декабря 2011 года в России проходил митинг против фальсификации результатов выборов в Госдуму и несменяемости власти. А в ночь на 6 декабря появился «ОВД-Инфо» — независимый правозащитный медиа-проект, который помогает людям, пострадавшим от политического преследования за свою гражданскую позицию. С его помощью любой может быстро узнать, кого арестовали на акциях, в какой участок повезли, нужна ли им помощь и правовая поддержка. А каждый задержанный — позвонить на горячую линию и получить совет психолога и юриста. Накануне очередной протестной акции «Медуза» рассказывает, как появился проект «ОВД-Инфо», как он устроен, и почему работу в дни, когда нет митингов, там считают не менее важной, чем помощь в ходе задержаний.

5 декабря 2011 года журналист Григорий Охотин и программист Даниил Бейлинсон пошли на митинг за честные выборы на Чистых прудах в Москве. В тот день полицейские задерживали людей, большинство из которых, по воспоминаниям Бейлинсона, никогда с таким поведением силовиков не сталкивались. Родственники и близкие не понимали, что делать и как искать задержанных.

Охотина и Бейлинсона не задержали, и после митинга они встретились у одного из московских ОВД, чтобы вместе искать задержанных друзей и знакомых. Молодые люди решили ездить по отделам внутренних дел и собирать информацию. Все, что удалось узнать за ту ночь, они опубликовали у себя в фейсбуке. Так за ночь был составлен первый список ОВД, где находились 253 человека. Его опубликовали на сайте журнала «Большой город» под заголовком «Аресты в Москве». После этого, по воспоминаниям Охотина, ему стали звонить и писать люди.

На следующий день, 6 декабря, на Триумфальной площади задержали еще 600 человек. Тогда Охотин и Бейлинсон впервые задумались о системе работы.

Как именно ее организовать, Охотин и Бейлинсон не знали — конкретного примера и опыта не было. Команда решила опираться на свой журналистский опыт и действовать по ситуации. Уже через несколько дней, 10 декабря, они сделали первый сайт с горячей линией, экспресс-новостями и историями задержанных. «В «ОВД-Инфо» многие вещи, которые сейчас существуют, были нами продуманы уже тогда, — вспоминает Даниил Бейлинсон. — Мы решили, что должны фиксировать все факты и собирать свидетельства».

А спустя восемь лет «ОВД-Инфо» стал главной организацией в России, куда обращаются люди, если им нужна правовая помощь из-за политического преследования за гражданскую позицию.

Точка перелома

5 декабря 2011-го Охотин и Бейлинсон вдвоем искали задержанных и составляли списки, но скоро к ним присоединились единомышленники-волонтеры — 10-15 «неравнодушных знакомых». Первые полтора года существование «ОВД-Инфо» обеспечивали именно они, а с 2013-го генеральным партнером проекта стал правозащитный центр «Мемориал».

«Моя мама работала в «Мемориале», Гришин папа работал там (Никита Охотин — сооснователь «Мемориала», мать Даниила Бейлинсона в 1990-х занималась в обществе устной историей — прим. «Медузы»). Этих людей мы знаем с детства, и как только мы столкнулись с ситуацией, что для роста нам нужна поддержка, мы поняли, что с «Мемориалом» работать наиболее комфортно», — рассказывает Бейлинсон.

Сейчас «ОВД-Инфо» существует на добровольные пожертвования от частных лиц и организаций.

В 2018 году «ОВД-Инфо» поддерживали «Мемориал», международная некоммерческая организация по укреплению гражданского общества Civicus; проект получает гранты Европейской комиссии и Международного партнерства по правам человека (IPHR). Пожертвования от организаций формируют около 70% бюджета. Согласно годовому отчету за 2018-й, проект привлек более 19,8 миллиона рублей, из которых около 5,8 миллиона — краудфандингом.

«Точкой перелома» в судьбе проекта основатели называют митинг на Болотной площади 6 мая 2012 года. «Наш телефон распространился, и мы начали работать как организация, про которую все знают: туда надо звонить в случае задержания», — вспоминает Дании Бейлинсон. После митинга задержали около 400 человек; волонтеры «ОВД-Инфо» фиксировали все задержания и отчитывались о них. Информацию собирали через знакомых в активистских кругах. Тогда же в проект начали обращаться правозащитные организации, готовые предоставить правовое сопровождение задержанным. Именно тогда «ОВД-Инфо» стал медиаресурсом, который передавал необходимые данные по задержанным и координировал помощь между организациями и отдельными юристами.

В тот же период, после митинга на Болотной, было решено собрать большую группу волонтеров — дежурных по горячей линии (до этого все звонки с нее переадресовывались на личный телефон одного из всего трех дежурных). Через горячую линию в «ОВД-Инфо» до сих поступает вся информация о задержаниях.

Сейчас «ОВД-Инфо» профессионально мониторит ситуацию с задержаниями 24 часа 365 дней в году. В штате проекта — около 30 постоянных сотрудников по направлениям правовой помощи, мониторинга, медиа, IT, краудфандинга и волонтеры. Структура работы горизонтальная — без директора, но главные вопросы решаются собранием координаторов разных направлений из 8-10 человек и советом по управлению с более узким составом — шесть человек.

«За 2018 год мы принимали в среднем по 14 звонков и писали по десять новостей в день, — говорится на сайте «ОВД-Инфо». — За каждой новостью, за каждым звонком стоит история давления государства на человека».

«Юридический аспект — не на первом месте»

Алла Фролова — координатор правовой помощи «ОВД-Инфо». В 2011-2012 годах она организовывала митинги и помогала задержанным друзьям, а в 2015-м присоединилась к проекту Охотина и Бейлинсона. «Я ходила на акции, была помощникам депутата от КПРФ, и у меня была красивая корочка, — рассказывает Фролова «Медузе». — Я приходила спасать своих друзей в ОВД, и корочка мне помогала. В 2015 году я стала дистанционно работать с «ОВД-Инфо» — сообщая им прямую информацию из ОВД». Фролова вспоминает, как знакомилась с адвокатами и предлагала им помогать проекту: «Они помогали, а я начала понимать, на кого можно опираться. Их было немного, но я знала это».

В конце 2016 года Фролова ушла с основной работы (она работала координатором в общеобразовательном проекте), и перешла в «ОВД-Инфо». С этого момента проект начал самостоятельно оказывать юридическую помощь задержанным.

Когда дочери Фроловой было 17 лет, она захотела пойти на несогласованную акцию и спросила разрешения у матери. Проблема была в том, что если бы дочь забрали, ее бы отвезли в приемник для несовершеннолетних, и Алле пришлось бы ехать за ней. «У нас состоялся уникальный разговор. Я сказала дочке: «Если тебя заберут, то я, конечно, спасу тебя, но ты должна понимать, что пока я буду это делать, мы вместе оставим всю Москву без помощи. И тогда дочь решила не ехать».

«Мы боремся с огромнейшей полицейской машиной, паровозом, танком, — заключает Алла Фролова. — И у нас маленькая правозащитная машинка -велосипед».

В штате «ОВД-Инфо» не было и нет адвокатов: правовое сопровождение координируют Алла Фролова и юрист, присоединившийся к команде вскоре после нее. Люди, которые помогают вызволять арестованных из ОВД и защищают их интересы в суде, — это добровольный дружественный внешний пул, плюс волонтеры. Чтобы всем было удобно работать, Фролова регулярно оговаривает с каждым удобную логистику и время. «Для работы на акциях некоторые специально приезжают с дачи, готовятся, — говорит она. — Некоторые так переживали, что были в отпуске во время последнего митинга [27 июля 2019 года]. Сейчас они приезжают и пишут: «Я в строю». Это их вклад во все то, что происходит».

Когда задержанных на акциях очень много, «ОВД-Инфо» привлекает к своей работе другие организации — «Мемориал», правозащитный центр «Агора», юристов Фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального, фонд «Общественный вердикт», Московскую Хельсинскую группу.

Первой протестной акцией, в ходе которой «ОВД-Инфо» пришлось массово оказывать юридическую помощь, стали антикоррупционные выступления 26 марта 2017 года — в этот день митинги и пикеты с требованием отставки премьер-министра Дмитрия Медведева, прошли в 97 городах России. В Москве на несогласованной акции на Тверской полиция задержала несколько сотен человек.

Как вспоминает Алла Фролова, команда «ОВД-Инфо» работала двое суток без перерывов. Многое, по ее словам, не получилось. «Я поднимала трубку, говорила 30 секунд, а в этот момент у меня уже было девять пропущенных звонков, — рассказывает координатор правовой помощи «ОВД-Инфо», которой пришлось для обработки обращений задержанных выложить в открытый доступ свой номер телефона. — Это физически нельзя было обработать».

После массовых задержаний 26 марта команда «ОВД-Инфо» открыла горячую линию для юристов, куда волонтеры направляют задержанных, если тем нужна правовая консультация. Проведя месяц в судах, сотрудники поняли, что для эффективной помощи задержанным надо организовать и этот этап работы.

«Мы поняли, сколько людей надо привести в суд, чтобы их не судили конвейером; когда ходить в суд, как это делать, как работать с несовершеннолетними», — рассказывает Фролова. На основании этого опыта «ОВД-Инфо» начали публиковать инструкции для правозащитников и людей, решивших защищать себя самостоятельно; создали карту протестов «Территория «нельзя»»; проанализировали новое митинговое законодательство и нанесли все запреты на карту, благодаря чему во всех крупных российских городах можно определить, где протестующие могут собираться, а где нет.

После акции 26 марта в Москве задержали много молодежи, и не все задержания удалось зафиксировать. «Я полночи слушала матерей: «Пропал мальчик, помогите!»» — вспоминает Алла Фролова. Самое сложное, по ее словам, — говорить с родителями задержанных подростков. Фролова рассказывает, что в тот момент поняла, что главное — научиться снимать панику. Теперь, говорит она, «коммуникационно-психологический» аспект работы даже важнее собственно юридической помощи.

«Юридический аспект важен, но он не стоит на первом месте, — объясняет Фролова. — Как бы правильно мы ни написали протокол, решение суда на 99% понятно. А чтобы успокоить человека, когда ты слышишь «Спасите, помогите, меня задержали!», нужно, чтобы он взял себя в руки, понял, что его слышат и хотят помочь». Только в этом случае собеседник успокоится и сможет выполнять инструкции правозащитников.

Сейчас Фролова называет своей главной задачей разговаривать с задержанными и успокаивать их. За время работы в «ОВД-Инфо» она проконсультировала около 10 тысяч человек.

«Журналистика, как правило, не помогает»

«Самое сложное, что люди звонят в чувствах, — рассказывает Александра Баева, волонтер «ОВД-Инфо», работающая на горячей линии юридической поддержки. — Есть те, кто попадают в автозак и понимают, что делать. Есть те, кто не понимают. Например, мама с сыном гуляли по Москве, и тут сына резко задержали на ее глазах. Мать растерянная звонит, и ты тут выступаешь еще как психолог».

Баева в проекте с 2019 года. До этого она в течение нескольких лет работала журналистом и писала тексты в том числе для «ОВД-Инфо». «А потом я поняла, что это не совсем мое, — объясняет она свое решение присоединиться к проекту на постоянной основе. — Журналистика, как правило, не помогает. Выхлопа в текстах про очередное задержание я не чувствовала и поняла, что хочу помогать». Баева заполнила анкету волонтера и присоединилась к команде.

Баева много раз бывала в ОВД, но всегда как общественный защитник: «Я очень маленькая и больше похожа на ребенка, — объясняет она. — Обычно ОМОН меня не трогает на митингах. Даже 12 июня сотрудник полиции ко мне подошел и сказал: «Будьте осторожны»».

Как и восемь лет назад, волонтеры — по-прежнему главный ресурс «ОВД-Инфо». Если у проекта возникают задачи, на которые не хватает внутренних сил, задание отправляется в чат, где ей может заняться свободный волонтер.

Главная задача волонтеров — быть вовлеченными в процесс: «Эмоционально и психологически это сложная вещь — на акциях в течение пяти часов звонят люди в критической ситуации, в панике и их надо успокаивать», — рассказывает Леонид Драбкин, один из координаторов штаба «ОВД-Инфо».

Драбкин пришел в проект больше года назад как волонтер. О том, чем занимается «ОВД-Инфо», он узнал после того, как по приглашению знакомых побыл волонтером на антикоррупционных протестах 12 июня 2017 года. Сам он в то время работал в фармацевтической фирме аналитиком и никак не был связан с правозащитной деятельностью. Но после митинга быстро втянулся. «Я быстро понял, что это мое, — рассказывает Леонид. — Я был оператором горячей линии и принимал звонки от задержанных — самая распространенная функция всех волонтеров».

Поработав волонтером на акциях год, Драбкин решил, что «хочет приносить больше пользы нашему гражданскому обществу, а не тратить время на то, во что не верю».

До митинга 27 июля волонтеров в «ОВД-Инфо» было около 300 человек. Но, как рассказывают сотрудники, каждый раз после акций и задержаний к ним приходит все больше заявок. Некоторые из волонтеров живут в других странах и помогают дистанционно. Каждый участвует по мере своих сил и с разной степенью регулярности.

«Творческая умнейшая молодежь, которую они сами подталкивают, чтобы те оглянулись вокруг», — так характеризует волонтеров координатор правовой помощи «ОВД-Инфо» Алла Фролова. По ее мнению, репрессиями и особенно незаконными задержаниями власть как раз заставляет молодых людей «оборачиваться».

«В суде я молодым людям, которых задержали, предлагаю защитников, а они отказываются со словами, что ничего не делали, просто пришли — и докажут это, — рассказывает Фролова. — А после заседания они выходят со словами: «Нет, в суд я больше не пойду, у нас нет правосудия»».

По статистике «ОВД-Инфо», за первые три месяца после митинга 26 марта 2017 года через Тверской суд Москвы прошло около 700 дел. И из них было прекращено только одно — административное дело на журналиста The Guardian Алека Луна.

«Мы верим, что информация защищает»

Во время митингов работа «ОВД-Инфо» аккумулируется: большинство сотрудников собираются в одном месте и распределяют между собой роли.

Работа «на передовой» — это общение с задержанными по горячей линии и в телеграм-боте. Пики задержаний научились прогнозировать — и усиливать ресурсы в самое горячее время. Как правило в разгар задержаний на горячей линии работают около 30 человек. Они проводят первичную консультацию и собирают данные. Если вопросы касаются юридических проблем, волонтер переводит звонок на юриста.

Второй этап — аналитическая работа. Аналитик собирает всю информацию по задержаниям и выводит ее в доступном виде. Другая часть команды публикует списки и цифры. «Мы верим, что информация защищает, — объясняет один из координаторов штаба Леонид Драбкин. — Чем больше мы сообщаем, тем в большей безопасности находятся люди».

Кроме сбора и публикации информации, часть команды «ОВД-Инфо» оказывает прямую юридическую помощь и высылает в ОВД адвокатов, стараясь охватить как можно большую территорию.

В дни митингов работа «ОВД-Инфо» начинается за несколько часов до официального начала протестной акции и продолжается до следующего утра. После завершения акции в штабе делают перерыв на один час, после чего открывают новую смену. «Если для большинства людей акция заканчивается в этот же день, то для нас это только начало», — поясняет Драбкин. Наутро после митинга он открывает штаб в восемь утра и «запускает заново всю машину».

«Мы созваниваемся со всеми задержанными, узнаем как они, предоставляем им помощь в судах, — говорит Леонид Драбкин. — А наши адвокаты, общественные защитники и юристы ездят по ОВД. С понедельника наша главная задача — помочь арестованным. Мы знаем, что в эти дни все только начинается, суды продолжаются, дальше идут апелляции и мы стараемся довести все дела до ЕСПЧ».

Но и в обычные дни «ОВД-Инфо» занимается тем же, чем и на акциях и митингах — только в меньших масштабах. «В нашей стране регулярно происходит то же самое — только [в дни, когда нет митингов] людей задерживают не гурьбой, а по одному, — говорит Драбкин. — Наш главный посыл — что такое происходит каждый день, и на это надо обращать внимание».

Александра Сивцова