Почему не сложилась личная жизнь богемного художника, который был любимцем женщин: Константин Коровин
Красавец, весельчак, беспечный, до безрассудства щедрый, до самозабвения любящий жизнь, баловень судьбы и любимец женщин - так характеризовали художника те, кто хорошо знал Константина Коровина. Он олицетворял собой художественную богему России дореволюционной эпохи. Его любила и почитала вся Москва. Но лишь самые близкие и доверенные знали о том, насколько несчастлив художник в семейной жизни.
О любвеобильности и жизнелюбии Константина Коровина ходили в свое время легенды. «Знатоком и вкусителем жизни и природы»,- называл его Александр Бенуа, и не зря. Творческую жизнь художника, в отличие от семейной, Коровин прожил плодотворную, яркую и насыщенную; работал много, увлеченно, с удивительной легкостью.
Его называли первым русским импрессионистом, его творчество потрясало современников: одних шокировала небрежность и аляповатость мазков, другие видели главное – новаторство колориста. Первые назвали произведения Константина Коровина "декадентством и мазней", вторые, разглядели гениальность.
Он писал поразительные портреты, пейзажи-настроения, удивительные натюрморты, увлекался монументальной живописью, прикладным искусством, архитектурой. А чего только стоили его театральные декорации, ставшие новаторскими не только в русском, но и в мировом искусстве.
Все счастливые семьи счастливы одинаково, а несчастливые - каждая по-своему
Со своей супругой Анной Яковлевной Фидлер Константин Коровин познакомился в юном возрасте, когда та была хористкой в театре. Вскоре 16-летняя девушка забеременела и родила от Кости сына, который умер во младенчестве из-за того, что в доме постоянно не хватало денег на еду, врачей, лекарства. Эти отношения художник держал втайне даже от друзей. Обвенчался Коровин с Анной лишь только после рождения второго сына в 1897 году. Ранняя женитьба не принесла художнику ни радости, ни счастья. И лишь привязанность к ребенку, да вина за смерть первенца не давала Константину оставить жену.
Брак этот был очень странным и грустным. Жил Константин Алексеевич по-прежнему отдельно от семьи, по-холостяцки: зимой в мастерской или какой-нибудь недорогой гостинице, летом после окончания театрального сезона, в Охотине. Впрочем, как до свадьбы, так и после на людях вместе они почти не появлялись. Коровин ни разу не написал конкретно портрет жены (лишь на нескольких картинах можно найти легкое сходство с чертами ее лица), ни разу не упомянул о ней на страницах своих очерков и рассказов, где нашлось место всем близким ему людям.
В 1910 году Коровин писал: «...Она подрывает всю нравственную основу человека. Все ложь, обман, насилие, приставание, прочие свойства... Усталость позы, лень, невнимание и презрение даже к делу,- во всем, чем я занят». Невнимание к его творчеству настолько угнетало художника, что он испытывал к жене отвращение. Поэтому у него были веские причины постоянно бежать из дома. К тому же беспорядок в неуютной квартире Коровиных был настолько «невообразимым», что приходилось только удивляться неряшливости Анны Яковлевны.
А с другой стороны, богемистый художник для семьи, что ни говори - совсем не подарок. И чего было ждать Константину от женщины обделенной радостями семейной жизни?
Луч света в жизни художника
Когда почти 40-летний Константин Алексеевич впервые повстречал 17-летнюю Наденьку Комаровскую, он уже был ведущим художником сцены в Большом, и считался в театральном мире корифеем. Поэтому и неудивительно, что начинающая актриса, встречая за театральными кулисами красавца-художника, робела и теряла способность говорить.
Девушка попала в художественный театр благодаря открывшейся там артистической школе, куда поступила в 1902 году в тайне от отца, юриста из провинции, который был уверен, что его кровиночка учится на филологическом отделении Высших женских курсов. Надежда действительно туда поступила, но параллельно она училась и актерскому мастерству, бегая между театральной школой и курсами. Получив образование, Комаровская некоторое время работала в Киевском театре, а вернувшись в Москву 1908 году, на одном из банкетов вновь повстречала Коровина.
Художник, очарованный повзрослевшей некогда юной актрисой, тут же предложил: «Так как же, Надежда Ивановна, будете мне позировать?». Он пристально и весело смотрел на смутившуюся Надежду, и ей не хватило духу отказать знаменитому мастеру.
Позировать Наденька ходила исправно в мастерскую живописца, а к тому времени когда портрет был закончен, видеться едва ли не ежедневно стало для обоих не просто привычкой. А вскоре девушка и вовсе влюбилась в живописца до беспамятства, лишь коварная ревность не давала ей покоя. Ну, что тут было поделать, к Коровину, которому уже было далеко за сорок, женщины устремлялись как мотыльки к свече, где бы он ни появлялся.
Все студенты Московского училища живописи, где преподавал Коровин, знали его главную заповедь: «Влюбляйтесь! Кто не умеет любить, художником не станет». Знала о ней и Надежда, но как ни старалась, совсем избавиться от ревности ей так и не удалось. И больше всего ей не давала покоя мысль о законной жене Коровина - Анне Яковлевне.
Довелось Надежде видеть эту женщину несколько раз. На то время это была дородная брюнетка с правильными, но через чур уж крупными чертами лица. Во взгляде ни ума, ни интереса к жизни. Как тогда показалось актрисе, была она больше схожа на самодовольную купчиху, в поведении которой так и проскакивало нечто "старомодно-купеческое, натужное, фальшивое". Комаровской как, впрочем, и многим, осознать в то, что тяжеловесная Анна Яковлевна — законная супруга обаятельного, жизнелюбивого художника и мать его единственного сына, было весьма затруднительно.
Для всех оставалось загадкой, почему именно этой женщине, далекой от всего того, что так волновало художника, чем он жил, чем дышал, удалось занять такое особенное место в его судьбе. Даже старые друзья Константина Алексеевича не могли дать вразумительного ответа, мучающейся в догадках Наде. Не ответил на него и сам Коровин, резко оборвав расспросы возлюбленной.
По своей природе Коровин настолько был доброжелательным и безобидным, что обижаться на него - было делом неблагодарным: в самый драматичный момент размолвки он небрежно бросал какую-нибудь шутку, чем против воли мог рассмешить своего оппонента до слез. Какие уж тут обиды? Надежда это хорошо знала и не обижалась на любимого.
В первые годы их романа влюбленные были неразлучны. Коровин, встречая актрису после репетиций, водил ее по трактирам и ресторанам, возил в табор к знакомым цыганам, чтобы она могла лучше проникнуться новой ролью. Свозил он ее и в Гурзуф посмотреть место, выбранное для виллы. «Дай срок, Надюша, все устроится», - говорил ей художник, стоя на утопающем в цветах берегу Черного моря, где собирался свить гнездо, о котором так страстно мечтали оба.
И она искренне стала верить в то, что призрак Анны Яковлевны вскоре исчезнет из их жизни. Но не все оказалось так, как обоим мечталось. Настоящей семьи и дома своего у Надежды Ивановны с Константином Алексеевичем так и не получилось.
Разбитые надежды
В 1914 году случился пожар на театральном складе, который уничтожил почти все созданное художником за долгие годы для театральной сцены. Затем трагедия с сыном Алексеем, преднамеренно попавшим под трамвай. Влюбленный в подругу детства Иру Шаляпину, 18-летний юноша сделал девушке предложение, на что та ответила отказом. И долго не раздумывая, Алексей бросился под трамвай.
Не один месяц он, находясь между жизнью и смертью, переносил одну операцию за другой: изуродованные ступни практически пришлось ампутировать.
Именно тогда мечта Надежды о браке с Коровиным умерла окончательно. Предположить то, что Коровин сможет когда-либо оставить своего несчастного искалеченного сына, было совершенно невозможно. А значит, рано или поздно он должен был бросить ее. Это было лишь делом времени. А она все ждала, не решаясь уйти сама.
Расставание произошло само собой. Ветер буреломного революционного времени все дальше уносил их друг от друга. В те годы Надежда Комаровская стала востребованной актрисой, новая послереволюционная жизнь звала ее за собой, а для Коровина "былые звезды гасли одна за другой". В 1920 году, уволенный из Большого театра, с женой и сыном уехал в глушь Тверской губернии. Без средств к существованию в столице было слишком уж голодно.
В 1922 году Коровин, измучившись в борьбе за выживание, попросил у новых властей разрешения выехать за границу, чтобы подлечить жену, у которой обнаружился туберкулез, и сделать новые протезы для Леши. И уезжал он в Париж с надеждой на лучшую жизнь. Именно на этот город, который столько раз изображал на своих картинах и где когда-то был так тепло принят, художник возлагал все свои чаяния. Но последние шестнадцать лет жизни проведенные во Франции, оказались для него крайне тяжелыми.
Картины которые живописец планировал переправить в 1922-м из России в Париж через агента - пропали, заказанные для Леши протезы не удались, с жильем также было туго, да и Анна Яковлевна расхворалась совсем. А сын изо дня в день, незаметно, но необратимо становился нервным, неуравновешенным и озлобленным, с комплексом неудачника. Казалось, в той трагедии он искалечил не только его ноги, но и душу. Молодая жена Алексея, балерина-эмигрантка Лиза Думаревская, забрав маленького сына, ушла от него, из-за чего Константин Алексеевич очень переживал.
Коровин продолжал писать картины, выполнял отдельные заказы для театров Европы и Америки. Но денег катастрофически не хватало. Безденежье угнетало художника, который работал как каторжанин, не покладая рук. И даже когда начал слепнуть он не сдался. Обладая незаурядным литературным талантом, он начал писать рассказы.
Никогда в жизни, даже в самое сложное время, не бравший в долг, Константин Алексеевич занимал теперь где мог. Однако деньги, присланные другом Борисом Красиным на билет обратно в Россию, хранил свято. Но вернуться туда художнику было уже не суждено. Он скончался неожиданно: его не стало в сентябре 1939 года из-за сердечного приступа на парижской улице. Мэтру было 77 лет.
Похороны первого импрессиониста России напоминали проводы в последний путь нищего: желающих дать денег на достойное погребение Коровина не оказалось. Прах Константина Алексеевича Коровина покоится на французском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Здесь же под общим с ним крестом лежат Анна Яковлевна и Алексей, покончивший с собой во время очередной депрессии в 1950 году.
