Гардиан: Путин не понял, почему Запад не хочет сближаться с ним, и теперь мстит
Guardian: Путин не понял, почему Запад не хочет сближаться с ним, и теперь мстит
В начале своего пребывания у власти Владимир Путин хотел сближения с Западом, теперь же он «хочет отомстить», пишет на страницах The Guardian бывший пиар-консультант Кремля, британский журналист Ангус Роксборо.
По словам Роксборо, когда 9 августа 1999 года Борис Ельцин назначил Путина премьер-министром, тот казался «тихим, робким и неловким» человеком, «непривычным к публичности, от которой его защищала прежняя карьера в КГБ». «Но спустя всего несколько недель обозначилась та черта его характера, которая станет определяющей для его правления — беспощадность», — говорится в статье. Британский журналист приводит в пример крылатую фразу Путина о том, что террористов надо «мочить в сортире», а также отмечает, что война с чеченскими сепаратистами «унесла жизни десятков тысяч гражданских».
Западные лидеры были «в ужасе от его жестокости в Чечне и от первых признаков его авторитарных наклонностей», пишет Роксборо. Поэтому, несмотря на «открыто прозападную» позицию Путина и его заявления о том, что будущее России — в Европе, сближения с Западом не произошло, говорится в статье.
«Роковая ошибка Путина, как мне представляется, состояла в его полной неспособности увидеть противоречие между беспощадной автократией у себя дома и ценностями западной цивилизации, приверженность которым он (по крайней мере, в то время) выражал на словах, — рассуждает журналист. — Некоторые поспорят, что он никогда не был всерьёз прозападным, что его дружественные жесты были прикрытием для тайных мотивов и планов по достижению мирового господства, в духе КГБ. Но я считаю, это ошибка. Когда я работал консультантом Кремля, в начале правления Путина, я часто встречался с высокопоставленными чиновниками, и я не сомневаюсь, что они считали себя «западными» и даже демократами».
«Проблема была в другом — в неспособности Путина понять осторожность и растущую враждебность Запада, когда из его внутренней политики было ясно, что он не демократ, — продолжает Роксборо. — Я обсуждал это с его советниками: как вы можете надеяться убедить Запад, что вы хороший партнёр, если вы отказываетесь как следует осудить советскую эпоху, если вы подавляете протесты и душите СМИ? Он не мог увязать две эти вещи. И Запад, естественно, становился всё более подозрительным, а Путин, в свою очередь, сначала разочаровался, потом разозлился, а в конечном итоге стал открыто враждебным».
После первой, прозападной фазы «путинизма» британский журналист выделяет ещё три. Вторая началась в 2003 году и «достигла пика» в феврале 2007 года, когда Путин резко раскритиковал США в своей мюнхенской речи. «Он был раздражён, что, вместо того чтобы ответить взаимностью на его жесты (в том числе на его помощь в войне против талибов* в Афганистане), американцы не только проигнорировали его категоричное неприятие войны в Ираке, но и продвигали планы по созданию противоракетного щита, который, по мнению Путина, наряду с расширением НАТО напрямую угрожал безопасности России».
Третья фаза началась при Бараке Обамы, который пренебрежительно назвал Россию «региональной державой» и делал личные выпады в сторону российского лидера. «Ярость Путина достигла пика во время парламентских выборов 2011 года, которые были явно подтасованы и привели к тому, что тысячи людей вышли на улицы протестовать. Он обвинил американцев в поддержке демонстрантов — не только моральной, но и материальной — и, едва переизбравшись в 2012 году на пост президента, начал заявлять о превосходстве российского общества и нравственности над «декадентским» и «бесполым» Западом, — пишет автор статьи. — Это привело к внешней политике, основанной на представлении о том, что, если Запад не примет нас как равных партнёров, мы сами возьмём на себя эту роль. Раз за разом можно видеть эту философию в действии».
По словам Роксборо, российский президент оправдывает свои действия тем, что Запад ведёт себя схожим образом. «Если Запад может безнаказанно вторгнуться в Ирак — так рассуждает Путин, — то России можно выручить своего приятеля в Сирии, президента Башара Асада. Если Запад думает, что может просто вытащить Украину, с её стратегической значимостью и многовековыми связями с Россией, из орбиты Москвы, пусть подумает ещё раз. Если Запад считает, что имеет право влиять на положение дел в России с помощью НКО и финансирования, своей постоянной пропаганды и неприкрытой поддержки оппозиции, как он может жаловаться, если мы поручим нескольким интернет-ботам изгадить его избирательные процессы? Мы лишь делаем то, что вы делали нам на протяжении десятилетий».
Однако такой «зеркальный» ответ Западу, по мнению автора статьи, выдаёт «уязвимость» и «слабость» российского лидера — страх «потери контроля», — за которой может последовать «возмездие». «Теперь он создал полицейское государство, не терпящее никакого инакомыслия, пользующееся поддержкой СМИ, которые совсем по-советски прославляют каждое его слово», — пишет британский журналист.
По мнению Роксборо, улучшение отношений России с Западом вряд ли возможно, пока Путин остаётся у власти, но в долгосрочной перспективе «надежда есть». «Российский двуглавый орёл всегда смотрит одновременно на Запад и в собственную душу. Нынешняя ситуация — это, по сути, извечный наклон в сторону русской исключительности, или славянофильства, но маятник обязательно качнётся в обратную сторону. Большинство россиян — особенно в интеллигенции и среднем классе — по-прежнему ориентируются на Запад».
Популярность Путина журналист объясняет его «инстинктивным» умением отражать настроения народа, который желает быть частью мирового сообщества и в то же время жаждет уважения и безопасности. Западу следует помнить об этом, когда к власти в России придёт новый лидер: «даже если у преемника не будет путинской беспощадности, его приоритеты во многом останутся теми же», заключает автор статьи.
* «Талибан» — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 14.02.2003.