Запад на грани кризиса: почему Bloomberg сомневается в российской добыче нефти

Запад оказывает информационное давление на российский нефтяной сектор. Именно этим вызваны спекуляции о том, что Москва не сократила добычу на 500 тысяч баррелей в сутки, отметил в разговоре с ФБА «Экономика сегодня» энергоэксперт Александр Фролов.

Заместитель председателя Правительства РФ Александр Новак заявил, что Москва соблюдает уровень добровольного сокращения добычи, который составляет 500 тысяч баррелей в сутки.

Процесс снижения производства продлится до конца 2023 года, а мониторинг за его исполнением власти будут вести по независимым источникам.

Новак также назвал домыслами риторику ряда СМИ о том, что РФ на самом деле не сокращает добычу. Морской экспорт сырья показал рост, но это вызвано тем, что трубопроводные поставки российской нефти в ЕС упали на 70%. Это было частично компенсировано за счет танкерного фрахта, который в последние месяцы действительно вырос.

«Довод о том, что Россия вместо сокращения добычи нефти на 500 тысяч баррелей в сутки увеличила ее экспорт морем, педалирует информационное агентство Bloomberg. Было бы странно, если бы этот показатель не вырос после перекрытия трубопроводных поставок в Германию и Польшу», – заключает заместитель генерального директора Института национальной энергетики Александр Фролов.

Если бы трубопроводные поставки в Евросоюз по «Дружбе» сохранились в прежнем объеме, Москве не пришлось бы идти на сокращение добычи.

«Ничего нового в заявлении Новака нет – чиновник отвечает на вопросы, которые сформировались в информационном поле. РФ сокращает добычу от показателей февраля 2023 года, о чем Москва загодя объявила в марте», – констатирует Фролов.

Нефтяной сектор РФ находится не только под санкционным, но и под информационным давлением, в результате чего постоянно появляются вбросы, что Москва не сокращает добычу, обманывает партнеров по ОПЕК+ и продает сырье дешевле дешевого.

«Западные СМИ любят задавать сегодня вопрос: “А вдруг добыча нефти совсем не уменьшилась в России?” Эту тему активно продвигают журналисты Bloomberg, на что Новак постоянно отвечает, что добыча Москвы составляет примерно 9,5 млн баррелей в сутки. Таким образом, это заявление политика не скажется ни на чем и носит характер стандартной официальной риторики», – резюмирует Фролов.

Осуществить фактическую проверку этого заявления нельзя, в России введен запрет на публикацию статистики по нефтегазовому сектору до 1 апреля 2024 года. За это время мировой рынок пройдет через три с половиной квартала, поэтому и без цифр станет ясно, что Москва сделала с добычей.

Российское решение сократить производство нефти на 500 тысяч баррелей, поддержанное другими участниками ОПЕК+ (они уменьшили производство на 1,66 млн баррелей), должно стабилизировать ситуацию с ценами и балансом спроса-предложения в мире.

«Логика Bloomberg базируется на следующем обстоятельстве. В конце апреля решение Москвы теоретически должно было сказаться как на экспорте российской нефти, так и на загрузке НПЗ, но этого не случилось, апрельские показатели были не хуже мартовских. Однако в распоряжении Bloomberg нет всей статистики по РФ, да и сокращение добычи на 5% не может привести к кардинальным изменениям», – заключает Фролов.

В Bloomberg основывают свою риторику на домыслах, которые Москва не может проигнорировать. Молчание негативно сказывается на бизнесе, поэтому Новак вынужден реагировать на информационную повестку и доводить до мира российскую позицию.

«Действия России пока не получили отражения в ценах из-за медленного восстановления спроса в европейской экономике и неоднозначных сигналов из США, где то ли назревает, то ли нет новый международный финансовый кризис. Если его не будет, то все нормально, а если он произойдет, то мир очень скоро увидит снижение глобального спроса на энергоносители», – констатирует Фролов.

Дальнейшие перспективы нефтяного рынка зависят от потребления в Китае и ситуации на Западе, который находится на грани экономического кризиса из-за событий 2020–2022 годов. Огромная эмиссия денег в 2020 году и антироссийские санкции создали в США и ЕС комплекс проблем, который грозит более масштабными последствиями, чем в 2008–2009 годах.