Онежский завод Константина Паустовского

Петрозаводск родился из завода, повзрослел и окреп благодаря ему, а после вырос из индустриального образа. Однако воспоминания о промышленном прошлом по-прежнему хранятся даже в названии нашего города. Производство расцветало и угасало, главный завод Петрозаводска сперва лил пушки и ковал победу русских войск, а затем производил тракторы по передовым технологиям. Но в литературе Онежский завод остался таким, каким его увидел Константин Паустовский.

Сообщение Онежский завод Константина Паустовского появились сначала на "Республика".

«Жить нужно, странствуя», – так определил своё писательское и жизненное кредо Константин Паустовский. Писатель объехал Россию от Баренцева до Черного моря, а затем «исколесил» и Европу. До конца жизни он был предан не только писательскому делу, но и музе дальних странствий, которая трижды привела его в Карелию. В 1933 году К. Паустовский подарил нашему городу сюжет, ставший культовым для Петрозаводска, – историческую повесть «Судьба Шарля Лонсевиля».

Но одним жизнеописанием плененного француза, который волей судьбы попал на Александровский завод, Паустовский не обошёлся. Спустя столетие завод стал Онежским, и именно ему писатель посвятил серию очерков «Онежский завод». Эти произведения стали первой литературной репрезентацией промышленной истории Петрозаводска. Индустриальный город, чьё сердце воплотилось в заводе – таким Петрозаводск предстал перед советским читателем.

Слюдяной город

В Петрозаводске Константин Паустовский оказался по заданию Максима Горького: тот задумал написать серию книг «История фабрик и заводов». Из 216 наименований Паустовский выбрал Онежский завод, отказался от бригадного писательства и в одиночку прибыл в Петрозаводск в мае 1932 года.

«Петрозаводск был в то время пустынным. На улицах лежали большие мшистые валуны. Город был весь какой-то слюдяной — должно быть, от белого блеска, исходившего от озера, и от белесого, невзрачного, но милого неба». (очерк «Белая ночь»)

Паустовского встретила бледная от холода и белых ночей северная весна. В холодных архивах завода он скрупулёзно собирал материал для книги, помня наказ М.Горького: «Только оконфузиться вам нельзя — книгу обязательно привозите».  Однако история не оживала, пока не нашёлся герой. По воспоминаниям самого писателя, он встретил своего персонажа на заброшенном кладбище: среди крестов стоял памятник великолепного тяжелого литья с надписью на французском языке «Шарль Евгений Лонсевиль, инженер артиллерии Великой армии императора Наполеона». Лютеранские кладбища Петрозаводска были уничтожены в 1930-е годы и сегодня многие говорят о том, что такого человека в действительности не существовало, но его образ точно жив в художественной реальности.

Петрозаводск 1932 года (в год посещения города Паустовским). Фото: Национальный архив Республики Карелия

Довоенный Петрозаводск (аэрофотосъёмка 1935г.) Фото: Галерея промышленной истории

Две эпохи, один завод

Паустовский представил читателю два Петрозаводска. Первый — мрачный, темный и холодный город-завод начала XIX века, каким его увидел плененный француз: «Столбы тусклого пламени из доменных печей озаряли по ночам мертвый город, и в освещении этом он чудился Лонсевилю бредом». Это был город «чугунной судьбины», как выразился один из героев повести, где человеку отводилась роль крошечного винтика в механизме истории.

Очерки «Онежский завод», в отличие от художественного вымысла о Лонсевиле, больше опирались на долгую работу писателя в архивах. Перед читателем предстаёт другой, уже советский, Петрозаводск XX века. Александровский завод стал Онежским и очутился не у дел в мирное время. Когда не нужно было лить ни пушки, ни снаряды, ни вооружать Красную армию, завод «вышел в отставку» и лишь «застилал город жидким дымом из оседевших труб», выполняя редкие заказы.

Когда производственные цеха пустовали, а машины покрывались пылью, на первый план вышли люди. Неравнодушные, преданные заводу, оберегающие его историческое наследие. Именно такие люди стали ему опорой в трудное время. В очерках «Онежский завод» промышленная история Петрозаводска – это галерея незаурядных личностей. Среди них «старый инженер» Эрихман, ратующий за спасение завода, секретарь комитета комсомола Лена Мижуева, образцовый рабочий Корсаков, местный журналист Соболев, чей предок в екатерининскую эпоху участвовал в крестьянском восстании, и мятежник уже новой эпохи – революционер Кузьмин. Всё это – реальные лица «Онежского завода», с которыми общался Паустовский в Петрозаводске. Они и есть сам завод.

Общий вид Александровского завода 1916 год. Фото: С. М. Прокудин-Горский

Заводская территория в конце 1920-х годов. Фото: Цифровой архив индустриального наследия Петрозаводска

Старый инженер

«Онежские очерки» Паустовского начинаются с фигуры Сергея Михайловича Эрихмана, директора завода (с 1922 по 1926 год). Писатель допускает неточность, называя его Сергеем Николаевичем, однако в тексте Эрихман чаще фигурирует не по должности или фамилии, а как «старый инженер», хотя на тот момент ему было менее 40 лет. «Старый» здесь скорее отсылка к опыту, нежели к возрасту.

Эрихман всю свою жизнь посвятил тяжелой промышленности. На Александровский завод он попал сразу после выпуска из Московского высшего технического училища. Будучи молодым специалистом, он уже отличался высоким профессионализмом и умением видеть и открывать новые перспективы. Это качество специалиста сыграет ключевую роль в спасении завода и обновлении производства – задаче, с которой столкнётся Эрихман на должности директора Онежского завода: «омолодить эту дряхлую кузницу, создать здесь социалистическое предприятие, блещущее совершенством техники».

Эрихман занимал руководящую должность в тяжелое время, когда над заводом нависла угроза закрытия. В плане по индустриализации страны для старого военного предприятия в Петрозаводске не было места. В главе «Борьба за будущее» Паустовский описывает партийное собрание, где Эрихман озвучил главную проблему Онежского завода: «Завод никогда не был органически слит с этим краем. Его ненавидели. Его проклинали. Разновременно завод был то застенком, то арестантскими ротами, то богоугодным заведением. В мирное время он засыпал. Оживал и работал он только во время войн». Решение проблемы он видел в единении завода с Карелией. Петровский и Александровский заводы нужны были государству как военная кузница. Онежский же завод, по словам Эрихмана, должен был трудится на благо региона, чей символ теперь носил в названии, и отвечать его нуждам. Карелия – край бездорожья, озер и камней. Эта слагаемые, которые определили будущее завода. Завод стал строить машины. Не без провалов, но ему удалось стать одним из пионеров советского дорожного машиностроения, а кроме того наладить производство лодочных моторов и буровых инструментов. В 1933 году завод взял курс и на нужды судостроения. Так предприятие было спасено от закрытия.

Уже после отъезда из Петрозаводска Паустовский получил письмо от «старого инженера» со скромной просьбой не делать из него героя. Эрихман, при всей своей технической любви к точности, писал, что одобряет писательский труд и не видит надобности, чтоб художественное произведение совпадало с действительностью. Можно предположить, что и неточность с отчеством Паустовскому он тоже простил. Эрихман посоветовал упомянуть в очерках образцового рабочего мартеновского цеха – Ивана Корсакова. Именно на таких рабочих держалась промышленность.

«Корсаков тридцать лет проработал на нашем заводе. Самое поразительное, что за эти тридцать лет у него не было не только одного часа, но и получаса прогула. Вот какова онежская северная кровь! Корсаков ни разу не болел. О Корсакове рабочие говорят, что он видит металл насквозь лучше микроскопа».

Заводской музей

Сейчас в Петрозаводске, по адресу пл.Литейная, 1, находится Галерея промышленной истории – музей, который рассказывает об истории города через историю градообразующих предприятий. История завода равна истории Петрозаводска. Паустовский посетил заводскую экспозицию краеведческого музея (ныне Национальный музей РК) в компании журналиста Соболева, который стал одним из героев очерков. Музей тогда находился на Голиковке в церкви (Собор Александра Невского), которая построена в память о посещении завода Александром Первым (этот эпизод описан Паустовским в «Судьбе Шарля Лонсевиля»). Так в очерках открывается ещё одна грань завода – историческая.

Галерея промышленной истории (г. Петрозаводск, пл.Литейная,  Фото: Галерея промышленной истории

Лена Мижуева, ставшая женой Соболева, написала в письме к писателю: «Соболев говорит, что архивы – это история, а история – лучший иммунитет против скверного прошлого». Это понимал и Эрихман, который на протяжении всей своей работы на заводе бережно собирал материалы, относящиеся к его истории. 256 единиц хранения сейчас находятся в Национальном архиве Республики Карелия.
При посещении музея Соболев рассказывает Паустовскому об озерной руде, на которой работал завод во времена Шарля Лонсевиля. Озёрная руда была единственным отечественным сырьём на Александровском заводе. Её запасы в Карелии до сих пор громадны. На месте аномального месторождения этой руды был построен комбинат «Карельский окатыш». В очерках же Паустовского историю добычи этого «жемчужного гороха», как он был упомянут в «Калевале», рассказывает неравнодушный к заводской истории Соболев.

Добыча озерной руды. Фото: Цифровой архив индустриального наследия Петрозаводска

Революционер

Тему революционной мысли Паустовский развил ещё в повести «Судьба Шарля Лонсевиля». Плененный француз проделал те же архивные поиски, что и Паустовский, и изучил восстание приписных крестьян (1680–1770). Дальний предок журналиста Соболева по имени Клим был одним из предводителей этого мятежа. Судьба мятежника закончилась каторгой и позорным знаком на лице из трёх букв «В», «О», «З» — возмутитель. Клейма для этих знаков отлили на Александровском заводе.

Кульминации революционная мысль достигла в годы Февральской и Октябрьской революций. Паустовский пишет противоречивый, но благодаря этому яркий образ революционера Александра Кузьмина, который работал конторщиком Александровского завода. Однако описывает Кузьмина писатель со слов литейщика Авдеева, увлекающегося историей. Кузьмин — угрюмый и болезненный юноша, фанатичный последователь идей революции. Ещё более противоречивой кажется деталь об увлечении Кузьмина иконописным мастерством. В 1908 году Александр Кузьмин совершил покушение на сенатора Крашенинникова, который вынес жестокий приговор членам социал-демократической рабочей партии. Революционер был пойман и повешен. «Эх, вы, даже вешать не умеете!», — сказал он палачам, когда хлипкие столбы виселицы прогнулись под его весом.

Сейчас имя Кузьмина носит улица в Петрозаводске, в районе Зарека. В архивах бывшей школы № 5 (ныне школа № 27) есть материалы, собранные пионерами в 60-х годах. Среди них есть и воспоминания о Александре Кузьмине, которые отличаются от образа, описанного в очерках Паустовского: «Он был высокого роста, с красивыми чертами лица. Его ясные черные глаза притягивали к себе всех, кто его знал. Товарищи по работе любили его скромность, отзывчивость и простоту». В предсмертном письмо Кузьмин обратился к своим детям и труженикам: «Крепитесь! Верьте в лучшее будущее. Надейтесь, что скоро взойдёт яркое солнце свобод и согреет весь мир…»

Фото Александра Кузьмина из его уголовного дела. Фото: karel.mk.ru

***

Паустовский приехал в Петрозаводск, чтобы написать книгу о заводе и промышленной истории города. Однако «Онежский завод» вышел за рамки типично производственного очерка, в нём ощущается сильное лирическое начало. Паустовскому удалось соединить художественное с историческим, реальное с литературным вымыслом. «Онежский завод» — очерк о живой истории, не пыльно-архивной и бумажной, а той, что складывается из людских судеб. Паустовский не стал писать о достижениях завода, о работе производственных цехов и машин, он показал завод через людей, очеловечил и оживил заводскую историю. Писатель был убеждён, что даже к машинам нужно относиться как к живым существам: «…я понял, что писать о машинах нужно так же, как мы пишем о людях, — чувствуя их, любя их, радуясь и страдая за них». По словам самого писателя, в случае с «Онежским заводом» реальные люди вытеснили историю и отодвинули её на второй план. И всё же история осталась. Она просвечивает в сплетении прошлого и настоящего в судьбах простых людей, в том, каким причудливым образом завязываются узлы памяти. Такой Паустовский увидел историю Онежского завода: незримо присутствующую в судьбе каждого, кто причастен к заводу.

Автор текста Дарья Бутенева

Сообщение Онежский завод Константина Паустовского появились сначала на "Республика".