Вакцина против меланомы успешно прошла два этапа испытаний

Как сообщает The Guardian, персонализированная мРНК-вакцина будет изготавливаться для конкретного пациента и «выслеживать» раковые клетки. Когда это случится и какова предполагаемая эффективность такой вакцины?

«Настоящая надежда» или очень далекое будущее? Первую в мире персонализированную мРНК-вакцину против меланомы начали тестировать на сотнях людей, перенесших заболевание, сообщает The Guardian. Препарат успешно прошел первые два этапа испытаний в Лондоне. Когда может дойти до его применения на практике и кому он может помочь?

The Guardian пишет: «Меланома поражает около 132 тысяч человек в год во всем мире. Это самая распространенная и тяжелая опухоль кожи. В настоящее время основной метод ее лечения — хирургическое вмешательство, хотя иногда также используются лучевая терапия и химиотерапия».

И вот эксперты тестируют новые уколы, которые изготавливаются индивидуально для каждого пациента и заставляют его организм «выслеживать» раковые клетки, чтобы предотвратить рецидив болезни». То есть этот препарат не совсем похож на привычные вакцины от внешних патогенов. Во время операции у пациента удаляют образец опухоли с последующим секвенированием ДНК.

Эксперты, опрошенные The Guardian, считают: такая вакцина может «изменить правила игры» и имеет потенциал навсегда излечить рак. Гендиректор контрактно-исследовательской компании «Клиникал Экселанс Груп» Николай Крючков не уверен, что препарат будет панацеей. Хотя подобные разработки индивидуальной иммунотерапии под конкретного пациента — уже не новое направление, оно развивается последние лет 15, продолжает Николай Крючков:

Николай Крючков гендиректор контрактно-исследовательской компании «Клиникал Экселанс Груп» «Это направление очень бурно развивается, туда вкладываются большие деньги. Лидер здесь, конечно, США. Конечно, подавляющее большинство стран принять участие в этой «гонке» не могут, потому что технологии, которые используются, чрезвычайно сложны, а вложения требуются большие, длительность исследований также подразумевает большие инвестиции в RnD. Масштабное применение в отдельных самых богатых странах, я думаю, что это горизонт где-то может быть трех-пяти лет. А вот что касается большинства стран, в том числе средних по доходам и прочего, думаю, что не очень скоро, честно говоря, особенно это касается индивидуализированных терапий. Думаю, что будет так, если окажется действительно более эффективные, вот такие индивидуализированные терапии, в том числе вакцины противоопухолевые, то в дальнейшем предпримут попытки их унифицировать, создать пять-шесть вариантов наиболее распространенных подтипов антигенных. Именно эти варианты, скорее всего, пойдут в остальные менее богатые страны. В этом случае успех их применения и вообще возможность их применения расширяется».

Препарат применяют вместе с пембролизумабом — это иммуноонкологический препарат для лечения злокачественных опухолей. В статье сказано, что такая комбинация — революция. Но это не совсем так — продолжает профессор, директор Центра инноваций и предпринимательства «Сколтеха» Дмитрий Кулиш:

Дмитрий Кулиш профессор, директор Центра инноваций и предпринимательства «Сколтеха»«Если вы посмотрите на данные второй фазы, вдвое увеличивается выживание на фоне терапии Китруды, то есть пембролизумабом, то есть PD1-антителом, которое выводит на рынок сейчас «Биокад». Это, конечно, отличный результат, будет спасено много жизней, но если вы посмотрите на цифры, это не революционный результат, это просто хорошая новая терапия. Например, когда PD1-ингибитор, который, опять же, сейчас делает «Биокад», выходил на рынок, там было спасено больше жизней, чем будет спасено сейчас этой вакциной, даже если сохранятся данные второй фазы испытаний. Скорее всего, на третьей фазе цифры будут ниже. К сожалению, так работает иммунотерапия онкологии, что чем больше популяция, тем ниже цифры. Поэтому я предсказываю, что будет даже не 50% улучшение на фоне Китруды, а 20-30%, и это просто будет новое хорошее лекарство против меланомы».

Ковид сильно продвинул вперед различные генетические способы лечения. Всем известна вакцина от ковида от компании Moderna на основе мРНК, которая быстро вошла в строй, у этой же компании есть и другие препараты, которые базируются на генах. Но и в России попытки разработать такие препараты уже были — их ведут «Биокад», «Р-Фарм», «Генериум». Комментирует доктор биологических наук, заведующий лабораторией клеточных технологий Института общей генетики имени Н. И. Вавилова Сергей Киселев:

Сергей Киселев доктор биологических наук, заведующий лабораторией клеточных технологий Института общей генетики имени Н. И. Вавилова «В свое время была так называемая московская программа, которую финансировал Юрий Михайлович Лужков, мэр Москвы. Мы очень активно развивали это направление, в частности в моей лаборатории, и в том числе вакцины на основе мРНК — различных антигенов, — и на основе других еще генов. Однако все эти подходы были не очень удачны. На самом деле сама фирма Moderna, которая потом разработала вакцину против СOVID-19, тоже была создана, если мне память не изменяет, лет 20 назад и очень долго разрабатывала противоопухолевую вакцину без особого успеха, поскольку эффективность была не очень высокая. Технологии меняются, улучшаются. Сейчас вакцина на основе мРНК, которая кодирует целый набор опухолевых антигенов, войдет в третью фазу тестирования. Она на самом деле самая важная, потому что порядка 90% всех новых терапевтических средств как раз не проходят третью фазу тестирования».

Предсказать эффективность такой вакцины крайне сложно. Это как с препаратами от ковида: кого-то они полностью защищали от заражения. Кого-то нет, но делали течение болезни куда более легким. По мнению некоторых экспертов, возможно, с помощью этой статьи в The Guardian кто-то решил дополнительно капитализировать эту историю.

Другой вопрос, что результаты западных исследований будут в лучшем случае лет через пять. Нужно получить статистически достоверные данные, говорит кандидат медицинских наук, заведующий отделением химиотерапии 62-й городской больницы Даниил Строяковский:

Даниил Строяковский кандидат медицинских наук, заведующий отделением химиотерапии 62-й городской больницы «Я думаю, что году в 2030-м или даже позже уже смогут сделать какие-то выводы, действительно ли снижается риск развития отдаленных метастазов или не снижается. То есть пока это вопрос еще такой сильно открытый, и исследования с подобными технологиями идут не только при меланоме: при раке легкого, при раке почки, при раке мочевого пузыря, сейчас пять исследований третьей фазы зарегистрировано с вот подобным подходом. По идее, это должно быть интересно. Но сказать, что это будет панацея, нельзя, потому что даже в исследовании вот этой 2-б фазы те пациенты, которые получали комбинацию пембролизумаба и вот этой вакцины, они тоже прогрессировали. Только процент этих людей, который прогрессировал, был меньше. То есть не всем пациентам это помогло. Поэтому то, что написали в Guardian «победа» там и прочее, — все это немножко хайп. Возможно, это будет еще один шаг вперед по снижению риска развития метастазов меланомы у тех пациентов, у которых меланома была в третьей стадии или четвертой, полностью удаленная».

Для сравнения: иммунотерапия, которая в мире появилась в 2015-м, до России дошла в 2017 году и сейчас очень активно применяется, никаких проблем с этим нет. Но сегодня другие реалии: западные компании в основном в нашей стране клинические исследования не проводят, а наши регуляторы требуют, чтобы какая-то доля российских пациентов тоже участвовала в международных клинических исследованиях, чтобы потом препараты были зарегистрированы.

Одновременно препарат тестируют на возможность лечить другие виды онкологических заболеваний, включая рак легких, мочевого пузыря и почек. Но эти виды рака имеют гораздо меньшую иммуногенность. Следовательно, такая терапия к ним теоретически применима гораздо хуже.