Пока Минздрав угрюмо молчал. Как курила царская Россия, и почему советская власть побоялась начать борьбу с табаком

В пятницу, 31 мая Россия вместе с другими странам отметила Всемирный день без табака. Казалось, на улицах городов даже стало меньше курящих прохожих. Курение сегодня — вредная привычка, опасная для здоровья и обществом уже осуждаемая. В кафе, ресторанах, парках и на остановках курить давно не принято, а нарушителям грозит неприятный штраф. Вот только так было не всегда. Табак пришел сюда более 500 лет назад. Кто боролся с ним, а кто сам попал под его влияние, а также как и почему курили москвичи — в материале «Мосленты». Дым чужого Отечества Многие века россияне не ведали табака. Жили, не тужили, не кашляли. Но в августе 1553 года в Белом море случилась страшная буря, которая прибила к берегам Руси корабль с товарами английского купца Ричарда Ченслора. Эта оказия оказалась ему на руку. Он выгрузил свои товары и начал продавать. Многое оказалось русским в диковинку, а особливо — табак, черт бы его побрал. Запах манящий, дым приятный. Табак не только стали курить, но и нюхать. Из него даже делали настойки, и от того пошло выражение «пить табак». Хоть и дорога была отрава, да полюбилась многим. Тем паче, модно было аглицкой забавой баловаться. Первым на пути зловредного табака встал царь Михаил Федорович, первый из династии Романовых. Он считал его «разорительным зельем», так как «пьют тот табак вместо вина, и пропиваются пуще вина». Царь запретил его ввоз из-за границы и приказал за курение и выращивание травы сечь, ссылать в Сибирь и вырывать ноздри. Не страшно вам, нынешние курильщики?.. Отчего же озлился Михаил Федорович на дымящих? Может, узнал, что табак несет немалый вред? Вовсе нет, Минздрава в ту пору не было. А пожары случались нередко. Так вот, незадолго до царевого указа, в 1633 году, Москва изрядно пострадала от пламени — сгорел Китай-город и Печатный двор. Виновником же пожара стал безвестный курильщик, не загасивший «бычок». Сын Михаила Федоровича, Алексей Михайлович пошел по стопам отца. И еще больше ужесточил запреты. Они даже сейчас вызывают трепет: «…Которые стрельцы и гуляющие всякие люди, с табаком будут в приводе дважды или трижды, и тех людей пытать и не одинова, бить кнутом на козле или по торгом за многие приводы у таких людей пороти ноздри и носы резати. А после пыток и наказанья ссылать в дальние городы, чтоб, на то смотря, иным неповадно было делать». Разве после таких угроз закуришь? Табак вдыхать – душу терять Петра I принято считать новатором во многих областях. А с табаком оплошал император. Пристрастился к нему сам и приучил к курению своих приближенных. И все от того, что Западу низко кланялся. Решил, раз басурмане к табаку приучены, значит, и нам не след от Европы отставать. Император разрешил покупать табак в других странах и продавать в России. Были в России открыты первые табачные фабрики — в Санкт-Петербурге и Ахтырке. Курильщикам более не грозили страшными карами, позволили дымить, но — осторожно, из-за той же боязни пожаров. В начале XIX века стала процветать торговля бразильским и китайским табаком. Плантации американской травы были разбиты около Семипалатинска, Нерчинска, Иркутска, Бийска. Табак стал привычным атрибутом жизни россиян и москвичей, в том числе. Идет прохожий — смолит папиросу. Выдался перекур у рабочего — дымит махоркой. Мчится пассажир в пролетке — за ним летит сигарное облако. И никто не думал, что курение — порок. Наоборот, некоторые даже думали, что это — благо. К примеру, известный медик, профессор Алексей Соколовский утверждал, что «утром, натощак, сигара с кофе и стаканом воды часто способствует послаблению у людей, страдающих запорами». Чудаки, ей Богу! Это в полной мере относится к легкомысленным мужчинам, поскольку они были основными потребителями табака. Дамы, может, и хотели побаловаться, но боялись: мужей, церкви, общественного мнения. Но когда они вступили борьбу за свои права, осмелели. К тому же считали, что длинная, тонкая папироска с золотым ободком им к лицу. Впрочем, и иные мужчины были такого же мнения. Но все чаще появлялись другие суждения. К примеру, писали, что табак «производит обмороки, притупляет чувства зрения и слуха, производит судороги, падучую болезнь и столбняк и доводит до того, что курящие едва держатся на ногах». Отмечали даже, что курящих отличает «глупое выражение в лице, наклонное держание тела, нетвердая походка и отупение всех духовных отправлений». В общем, дело — табак. Кстати, откуда пошло это выражение? От старообрядцев, считавших, что курильщики, вдыхая дым, пускают бесов в душу. Она теряется, человек становится бездушным… Москва табачная Курительная фабрика купца греческого происхождения Михаила Бостанжогло была основана в 1820 году в Белокаменной и была одной из старейших в России. Производство размещалось на Старой Басманной, а магазины фирмы засверкали витринами на Кузнецком мосту и Никольской улице. Главными конкурентами Бостанжогло были караимские купцы Самуил Габай и Авраам Капон. К началу ХХ века фабрика компаньонов выпускала 30 наименований папирос, среди которых были «Герцоговина Флор» «Посольские», «Царские», «Соломка», «Басма», «Леда», «Нега». Фабрики Габая и Капона находились на Тверской, в Малом Кадашевском переулке и на углу Красносельской и Краснопрудной улиц. После Октябрьской революции предприятие национализировали и назвали «Явой» — в честь приезда в Москву представителей трудящихся Индонезии. Еще одна известная московская фабрика «Дукат» принадлежала Илье Пигиту, тоже караимскому купцу. Торговля его продукцией шла в магазинах на Большой Никитской и в пассаже Солодовникова на Кузнецком мосту. Следует добавить, что и это предприятие продолжало работу и при Советской власти, и после ее крушения. В Москве торговали продукцией других табачных предприятий — В.О. Стамболи, Н.К. Попова, А.Н. Богданова, Д.А. Шипилова, Я.С. Кушнарева. От ярких вывесок рябило в глазах, покупатели набивали карманы и курили, курили. Над Россией стояло огромное облако сизого дыма, в больницах умирали его жертвы… Дымок от папиросы В Российской империи о вреде курения умалчивали. Во-первых, не могли закладывать «бомбу» под мощное табачное лобби. Во-вторых, табачком баловались многие высокие особы, в том числе, Николай II. Неудобно же было говорить, что пристрастие самодержца губительно. Такая же ситуация сложилась и в СССР, ибо первым в рядах курильщиков стоял Сталин. А вождь не мог делать того, что плохо и вредно. Да и вообще, это так романтично: _ Дымок от папиросы_ Взвивается и тает, Дымок голубоватый, Призрачный, как радость В тени мечтаний… Эту песенку Исаака Дунаевского на слова Николая Агнивцева с упоением пела вся страна. С курением не только не боролись, но и поощряли это занятие! Красочные плакаты призывали купить то и один ароматный сорт табака, то другой. Призывали покупать папиросы, сигары и только появившиеся сигареты. А Минздрав угрюмо молчал… Курили чуть ли не в каждом советском фильме — от волнения, напряжения, от того, что не выполнен производственный план. И потому что герою хорошо или, наоборот, плохо. Закуривали даже от любви. В картине столетней давности «Папиросница из “Моссельпрома”» служащий Митюшин воспылал чувствами к симпатичной лоточнице Зине, торгующей в центре Москвы. Чтобы найти повод для общения, он каждое утро покупал у нее пачку папирос, хотя и не курил. Но пытался пристраститься к курению… После Сталина к власти пришел Хрущев. Он не курил. Потом в Кремль пришел Брежнев — генсек дымил. После него страной управляли сплошь некурящие — Андропов, Черненко, Горбачев. Последний запретил алкоголь, а закуска пропала сама. Единственной отрадой для народа осталось курево. Лишить его граждан СССР Горбачев не решился. Да и не до того было — рушилась страна… Как переубедить упрямцев По-настоящему борьба с курением началась сравнительно недавно. Было запрещено дымить в общественных местах, рекламировать табак. Врачи стали чаще стали рассказывать о его смертельной угрозе. Немало людей вняли полезным советам, но хватает и тех, для кого коварный дым — спутник жизни. Как же переубедить упрямцев? Может, хотя бы отчасти помогут строки из стихотворения Владимира Маяковского «Я счастлив»: «Я/ сегодня/ дышу как слон,/ походка моя легка,/ и ночь пронеслась, как чудесный сон…/ Я стал определенный весельчак и остряк –/ ну просто – душа общества…» И дальше — про другие радости жизни. Ответ, какие чудеса с ним произошли, поэт дает в конце стихотворения: «Я сегодня бросил курить».