Об отношении к русским в Азербайджане
Погромы в Баку (1990 г.)
Шамхорская резня и погромы на Мугани
В своей статье «Далекие от реалий мифологемы» (http://russia-artsakh.ru/node/18959) доктор политических наук Михаил Александров затронул важную тему об отношении к русским в Азербайджанской республике. В условиях современного флирта Кремля с бакинским нацистским режимом на эту тему в российских СМИ наложено глухое табу.
Уbитые русские во время погромов в Баку в 1990 г.
Александров, в частности, пишет:
«Не знаю, кто в руководстве РФ испытывает «симпатии» к Азербайджану, но среди обычных российских граждан никаких симпатий не замечал. Напротив, постоянные конфликты, драки и убийства, совершаемые азербайджанцами в России, свидетельствуют скорее об антипатии к Азербайджану, а не наоборот. К тому же, хорошо известно, что Баку проводит политику по вмешательству во внутренние дела РФ с использованием поистине фашистских методов, включая возбуждение уголовных дел против российских граждан и других форм запугивания политологов, экспертов, журналистов и ученых, высказывающих критические замечания в адрес режима Алиева. Какая может быть при этом симпатия?»
Беженцы
Отметим, что негативное отношение к русским со стороны азербайджанских националистов имеет глубокие исторические корни, начиная со времен покорения Ширвана и Баку русскими войсками, то есть тех времён, когда никакого «Азербайджана» севернее Аракса не было и в помине.
Пышным цветом это отношение проявилось в процессе распада российской империи и создания на её обломках псевдогосударства под названием «Азербайджанская демократическая республика».
Не случайно, лидер Белого движения Юга России Антон Иванович Деникин, говоря о несуразности новоявленного «Азербайджана», писал о территориях, на которые претендовали мусаватисты в своих «Очерках русской смуты»: «Всё в Азербайджанской республике было искусственным, «не настоящим», начиная с названия, взятого заимообразно у одной из провинций Персии. Искусственная территория, обнимавшая лезгинские Закаталы, армяно-татарские Бакинскую и Елизаветпольскую губернии и русскую Мугань и объединенная турецкой политикой в качестве форпоста пантюркизма и панисламизма на Кавказе. Искусственная государственность, так как на этих землях, лежавших на пути великого переселения народов и подвергавшихся воздействию разнообразных культур сменявшихся завоевателей, жили всегда разрозненные мелкие племена, враждовавшие друг с другом и доныне ещё сохранившие черты кочевого быта. Наконец, искусственно держалось и азербайджанское правительство: первоначально - волею Нури-паши, потом - генерала Томсона и в дальнейшем - просто по инерции» (А. И. Деникин. Очерки русской смуты. Вооруженные силы Юга России. Распад Российской империи. Октябрь 1918-январь 1919. Воспоминания. Мемуары. Минск. Харвест. 2002, стр. 297-298).
Но ещё до вторжения турок в Закавказье миссию «освободителей» края от христианского населения взяли на себя лидеры азербайджанцев, называемых тогда «кавказскими татарами». Последние в армию в годы Первой мировой не призывались, и, как оказалось, ждали своего часа ударить русским в спину.
И этот час пришел в конце декабря (по старому стилю) 1917-го, лишь только «азербайджанцы» заполучили первое оружие нескольких запасных полков и награбили его в Шамхоре. До 6 тысяч человек было тогда предательски, - вполне в духе кавказско-татарской «доблести», - истреблено, ограблено и брошено умирать вдоль железной дороги близ станции Шамхор.
Об этом преступлении мусаватистов (при содействии их приспешников грузинских меньшевиков) против солдат русской Кавказской армии, массово хлынувших с фронта по домам, известном как «Шамхорская бойня», написано немало.
Шамхорская бойня
Далее последовали события, о которых в российской (не говоря о советской) историографии как-то вспоминать было не очень принято. А речь, между прочим, шла о судьбе целого региона Закавказья – Мугани.
Некогда малярийные и дикие муганские степи, по которым лишь проходили кочевья мусульман, в XIX веке были заселены и обустроены русскими крестьянами-переселенцами. Этот край был превращен в цветущий оазис и к 1918 году был родиной как минимум для трёх поколений русских людей.
Вот что писал о трагедии русской Мугани в своих «Воспоминаниях о революции в Закавказье (1917-1920 гг.)» глава Русского национального совета Баку Борис Байков (Архив Русской революции. TERRA-Политиздат. Т. 9-10. Москва. 1991, стр. 114-115;
(см. также http://www.dk1868.ru/history/ZAKAVKAZ.html).
«Муганская степь, расположенная в нижнем течении рек Куры и Аракса и северной части Ленкоранского уезда, до того совершенно бесплодная и кишевшая всякими гадами, в течение последних 40-50 лет, с поселением на ней русских, по большей части сектантов (главным образом, молокан) и с устройством на ней ирригации, расцвела и превратилась в одну из плодороднейших и богатейших местностей не только Закавказья, но и всей Российской Империи. Появились богатейшие поселения подчас с населением, доходившим до нескольких тысяч человек. Хлопок, клещевина, клевер, всякие хлеба, с одной стороны, рыбные промыслы — с другой давали трудолюбивому русскому населению (и сектантам, и православным) огромные излишки, сверх необходимого на прожиток. Население богатело и примером своим будило к подражанию и косное татарское население, которое начинало перенимать у русских их способы обработки… И русские, и татары жили мирно и добрососедски. Правда, порою приходилось слышать от ярых националистов татар, что русское правительство неправильно заселило богатейшую Муганскую степь русскими выходцами и лишило туземное население этих богатейших земель (к слову сказать, в течение столетий остававшихся незапаханными и бесплодными)».
Так одним из объектов притязаний названа «русская Мугань». И это не случайно, ибо оседлым элементом там были исключительно русские. Соседи-мусульмане были лишь частично оседлыми, и их «сёла» представляли собой сезонные поселения-полукочевья.
Глава Русского национального совета Баку Борис Байков, пишет далее в своих «Воспоминаниях о революции в Закавказье (1917-1920 гг.) об азербайджанской политике в отношении русской Мугани.
«С началом революции и по мере все большего ее углубления и соответственного ослабления русской власти татарские националисты стали все громче подымать свой голос. Лозунг «Закавказье для кавказцев» решал, по их мнению, все вопросы о дальнейшем существований русского населения в Закавказье. Всё чаще (даже и в прессе) раздавались голоса, что русским пора уходить из Закавказья, уступив насиженные ими места природным их владельцам — татарам.
В конце декабря 1917 года, точно по приказу, начался разгром татарскими вооруженными бандами цветущей верхней Мугани. Было разгромлено до 30-ти богатейших селений; разгром этот начался так неожиданно, что русское население не оказало почти никакого сопротивления. Но уже Средняя и Нижняя Мугань не только подготовились к защите, но и сами, в свою очередь, истребили все те татарские поселения, которые находились или в ближайшем их соседстве, или вклинившись в полосу русского поселения. Мугань стала вооружённым станом в особенности после возвращения с фронта солдат, уроженцев Мугани. Та же приблизительно картина наблюдалась и в частях Геокчайского и, в особенности, Шемахинского уездов, где также имелось много русских поселений. Этому русскому сельскому населению не на кого было опереться с падением русской национальной власти. Власть же кавказская — Закавказский Комитет — была занята своими внутренними и внешними национальными делами и ей было не до защиты чуждого ей в этот момент русского населения»3. По мнению Байкова, «целью Азербайджанского правительства было разорение Мугани, что заставило бы русское население уйти оттуда, и Мугань стала бы свободной для заселения на ней татар и их тюркских сородичей».
Этническую чистку азербайджанцы-мусаватисты начали в конце декабря (по старому стилю в изложении Байкова), что практически соответствует по времени (с опозданием на пару дней) Шамхорской бойне – 9-12 января, по новому стилю. То есть русское оружие подоспело в руки турко-мусаватистов вовремя, как раз к началу «очищения» Мугани от «гяуров».
Не желая признавать над собой национальную власть марионеточного «Азербайджана», население Мугани провозгласило Муганскую республику, независимую от засевших в Баку мусаватистов. В союз с Муганью вступили населявшие Ленкорань персоязычные талыши, также не желавшие над собой власти про-османского Азербайджана. Однако в 1919 году, при поддержке англичан, экспедиционный корпус азеро-мусаватистских войск вторгся в Мугань и разорил большинство русских сел.
Поэтому «в Сальянском и Ленкоранском уездах из 41 тысячи русского населения 1914 года в 1921 году осталось лишь 14,3 тысячи» («Известия» АзЦСУ. 1923, N 1 (7), стр. 47) По данным же Байкова, на начало 1918 года русская Мугань была «с почти 100-тысячным населением» (Архив Русской революции. TERRA-Политиздат. Т. 9-10. Москва. 1991, стр. 139). Сильно пострадало и русское население Шемахинского и Кубинского уездов.
В Советское время русские постепенно уступили свои насиженные места новоявленным (так их стали называть с 1937 года) «азербайджанцам», которые переходили на оседлость в ими же ранее разоренных русских селах Мугани и оставляемых русскими уцелевшие в ходе 1918-1920 г. села.
Таким образом, на рубеже 1917-1918 гг., то есть в период формального перемирия на Кавказском фронте, турко-мусаватисты подготовили и начали антироссийскую войну и этнические чистки на территориях, на которые претендовали мусульманские ханы и их османские хозяева. Тем самым они предали интересы России (которая не осуществляла призыв кавказских татар в армию) и открыто выступили на стороне Османской Турции.
Как видим, первыми массовыми жертвами этнических чисток в Закавказье в 1918-20 гг. со стороны азербайджанских мусаватистов стали даже не армяне, а именно русские - демобилизованные солдаты и крестьяне Мугани.
Продолжение следует
Александр АНДРЕАСЯН