Режиссер вождя. Сталиниана Михаила Чиаурели

В 1930-х в советском историко-революционном кино комплиментарное изображение «вождя народов» стало обязательным. Хотя между Лениным и Сталиным были идейные расхождения, пропаганда представляла их ближайшими сподвижниками. Сталиниана в советском кино огромна — мало какой фильм об Октябрьской революции или Великой Отечественной обходился без мудрого вождя. Образом добросердечного Сталина, которому якобы не было чуждо ничто человеческое, мы в первую очередь обязаны таким фильмам грузинского режиссера Михаила Чиаурели (1894–1974), как «Великое зарево», «Клятва» и «Падение Берлина». Рассказываем о творческом пути любимого кинематографиста Сталина.

Отношения с вождем

Михаил Чиаурели родился в Тифлисе, окончил там же ремесленное училище, а затем Тифлисскую школу живописи и скульптуры. В Тифлисской губернии появился на свет и Сталин, там же он учился в духовной семинарии. Можно сказать, Чиаурели и Джугашвили были земляками. Сложно сказать, чего было больше в последовательной работе постановщика в русле сталинской пропаганды: искреннего восхищения своим земляком, ставшим во главе огромного государства, или же политической конъюнктуры. Дочь режиссера Софико Чиаурели, по воспоминаниям литературного критика Энгелины Тареевой, говорила, что отец искренне любил товарища Сталина всю свою жизнь. В таком случае постановщик конвертировал эту любовь в государственное признание.

Михаил Чиаурели с ранних лет был коммунистом. Еще в середине 1920-х, работая в скульптурных мастерских, он сделал первое грузинское изваяние Ленина. Чиаурели также интересовался церковной архитектурой, много работал в театрах, а в поздние годы и вовсе открыл в себе дар мультипликатора.

Сам Сталин утверждал, что его изображения в кино, литературе, скульптуре и живописи нужны народу, а не ему. Тем не менее генералиссимус, будучи любителем изящных искусств, следил за правильностью своих образов. Искренний, по-восточному горячий Михаил Чиаурели сумел тронуть сердце вождя еще в 1934 году, когда состоялась премьера его историко-революционной драмы «Последний маскарад».

Сталину понравилась поэтичность ленты, умение режиссера лирически возвысить бытовые эпизоды, ухватить стихию народной жизни.

В то же время он отметил композиционную чехарду и высказал пожелание, чтобы в дальнейшем таких недостатков постановщики не допускали.

Сталин запомнил имя Чиаурели не в последнюю очередь потому, что действие ленты происходило в Тифлисе. Он хорошо знал дореволюционный Тифлис, много там бывал и во время партийного просмотра шутливо заметил, что курировавший Грузию Берия этим фильмом показал, что город нуждается во вложениях по ремонту и переустройству.

Чиаурели начал свой путь в кино с историко-революционного жанра в конце 1920-х («Первый корнет Стрешнев») и работал в этом направлении все 1930-е, в послевоенное время перейдя к фильмам о Великой Отечественной. Помимо этого, режиссер в 1930–1940-е снимал исторические картины о Грузии, неизменно выбирая героические сюжеты («Арсен», «Георгий Саакадзе»).

Грузинский режиссер сначала выбился в ведущие постановщики национальной ССР (с 1940-го руководил Тбилисской киностудией), вступил в партию, был депутатом Верховного Совета СССР, а с 1946 года стал снимать на Мосфильме. Параллельно он преподавал во ВГИКе, получил пять (!) Сталинских премий, два ордена Ленина и даже военные награды за доблестный труд в тылу. Многие коллеги Чиаурели относились к нему с иронией, подозревая неискренность в его революционных и исторических картинах. Надо сказать, что постановщик и сам давал повод к таким предположениям. К примеру, режиссер-экспериментатор Александр Довженко, чья карьера при Сталине складывалась не столь удачно, пересказывал в своем дневнике наставления Чиаурели:

Дочь Сталина тоже была не самого лучшего мнения о режиссере и называла его «великим спекулянтом от искусства».

Если бы Чиаурели был и в самом деле конъюнктурщиком, то легко бы вписался в послесталинский кинематограф, осудив в печати или в творчестве «культ личности», как того требовала политика Хрущева. Но режиссер остался верен Сталину даже тогда, когда эта привязанность была чревата репрессиями.

С Чиаурели так в итоге и случилось. Новое партийное руководство не могло ему простить славу сталинского любимчика.

В 1955 году его сослали в Свердловск, затем он всё же смог вернуться в Грузию, где снял еще несколько игровых фильмов, включая знаменитую драму «Отарова вдова» (1957), продемонстрировав блестящий талант своей жены Верико Анджапаридзе. Чиаурели с юности хорошо рисовал, поэтому завершил свою карьеру мультипликацией. Однако и на сказочном материале режиссер сумел выказать любовь к Сталину. Его мультипликационная новелла «Как мыши кота хоронили» (1969) отличается искренней скорбью по некогда всесильному коту. Даже открывшаяся в те годы правда о сталинских репрессиях не могла поколебать романтической привязанности Чиаурели к своему земляку.

Первый фильм сталинианы Чиаурели

Историко-революционная лента «Великое зарево» была снята Михаилом Чиаурели вслед за «Арсеном» — исторической драмой на грузинском материале. Будучи убежденным коммунистом и обращаясь к событиям российской истории, режиссер не забывал свое происхождение. Возможно, это и подкупило Сталина в лентах Чиаурели. Влияние грузинской киношколы присутствует во всех лентах постановщика. От конъюнктурной пропаганды такие его фильмы, как «Великое зарево», отличаются живописными кадрами сражений и лирических эпизодов, вниманием к бытовым деталям, яркими характерами сильных личностей и накалом страстей во взаимоотношениях героев.

«Великое зарево» пользовалось большой популярностью в советском кинопрокате (за полгода его посмотрело около 15 миллионов человек).

Лента вышла в честь 20-летия Октябрьской революции в компании таких картин, как «Ленин в Октябре» и «Выборгская сторона». Этот фильм послужил своеобразным эталоном для других режиссеров, как нужно снимать о событиях Октябрьской революции. После политических процессов 1930-х, унесших жизни всех видных ленинских соратников, Сталин получил возможность как угодно преувеличивать свое влияние в партии. Оппозицию ему мог составить только Троцкий (написавший примерно в это же время биографию Сталина), однако до советских граждан работы опального соратника Ленина дойти не могли.

Михаил Чиаурели грамотно подготавливает почву для появления в кадре Ленина и Сталина. Он показывает усталость общества от войны, непонимание не только солдатами, но и командирами, зачем они воюют с немцами. Примечателен эпизод, где один из солдат начинает играть на аккордеоне. Тут же из вражеского окопа ему отвечает немец игрой на скрипке. Язык искусства примиряет вынужденных врагов, так что люди выскакивают из окопов и начинают брататься. Этим эпизодом режиссер показывает бессмысленность и преступность кровавой бойни, ведущейся исключительно волей кровожадных политиков. Простой народ хочет не воевать, а жить дружно.

Фронтовая агитация большевиков делает свое дело — солдаты массово с оружием присоединяются к партии Ленина. Ведь куда справедливее направить свои силы на свержение милитаристского Временного правительства, одержимого имперскими амбициями. Положительный образ немецкого народа в ленте, разумеется, не случаен. Политика советского правительства в отношении Третьего рейха с годами изменилась — от сдерживания возможной германской агрессии путем тесных контактов с Европой до подписания знаменитого пакта Молотова — Риббентропа 23 августа 1939 года, секретное приложение к которому послужило спусковым механизмом начала Второй мировой войны.

Михаил Чиаурели, конечно, хорошо знал недавнюю историю и понимал, что совсем без ленинской гвардии невозможно обойтись. Поэтому в эпизодах появляются Лев Каменев и Григорий Зиновьев, исполнители ролей которых даже не были указаны в титрах. Естественно, разоблаченные враги народа не могли делать ничего другого, кроме как вредить. Каменев и Зиновьев уговаривают Ленина прибыть на суд и этим шагом вдохновить пролетариат на борьбу, в то время как Сталин отстаивает противоположную точку зрения. Как он говорит, Ленина нужно беречь, ведь в истории человечества второго такого мыслителя нет.

В представлении Чиаурели Сталин — не только правая рука Ленина, но и практик, на месте осуществляющий указания вождя революции.

Заодно режиссер набрасывает пропагандистский образ Сталина как отца народов. Он общается на равных с любым человеком, шутит, подбадривает.

Относительно главных героев, грузинского солдата Георгия Гудушаури (Спартак Багашвили) и влюбленной в него медсестры Светланы (Тамара Макарова), Сталин — мудрый отец, способствующий не только наступлению светлого будущего для всей страны, но и их маленькому совместному счастью. Именно Сталин в финальной сцене, стоя в гуще преданных революции рабочих и солдат, говорит о штурме Зимнего дворца: «Это великое зарево».

Пропагандистские военные фильмы

Зрительский успех «Великого зарева» укрепил положение Михаила Чиаурели в советском кинематографе. Партийные чиновники увидели в нем идеального постановщика идеологически правильных фильмов, умеющего сочетать живость характеров и реалистичность ситуаций с коммунистическим содержанием.

«Клятва», первый послевоенный фильм Чиаурели, представляет собой настоящий идеологический кинороман. Действие ленты охватывает значительный исторический промежуток примерно в двадцать лет. Режиссер изображает разные поколения одной семьи, которые живут в стремительно меняющейся стране. Картина начинается с того, что старый большевик Степан Петров спешит в Москву передать письмо Ленину о зверствах кулаков в их деревне. Однако кулацкая банда настигает Петрова. Перед смертью он завещает своей жене Варваре непременно передать письмо Владимиру Ильичу.

Режиссер, работая с откровенно идеологическим материалом, оживляет пропагандистские схемы за счет жизнелюбивого юмора и фольклорных образов. Кулацкая банда — словно сказочное препятствие на пути героев к заветной цели. Неслучайно разбойники появляются в пурге, словно потусторонняя угроза. Горе семьи от гибели Степана сглаживается осознанием правильности выбранного пути. Кулацкая банда — лишь первая и наименее серьезная опасность в нелегком деле строительства социализма.

Если в «Великом зареве» Сталин был второстепенным персонажем, то в «Клятве» он становится центральным героем. Теперь он — отец нации. Частное горе отдельной семьи Петровых сопоставляется с горем всей страны, осиротившей после смерти Ленина.

Как семья Петровых противостоит врагам на поле боя (то кулакам, то производственным вредителям, то нацистам), так и Сталин твердой рукой охраняет незыблемость ленинского наследия.

Он лично осматривает стройки, общается с народом, вдохновляет советских людей на защиту отчего дома и даже благодарит постаревшую Варвару за все тяготы, которые перенесла ее семья.

В «Клятве» Чиаурели переработал в фольклорном ключе пропагандистские штампы, создав своеобразную притчу о мудром вожде и вверенном ему народе. Отношения между вождем и народом происходят вовсе не в парадигме приказа-подчинения. Страна — это огромная семья, где у каждого свое место, своя доля ответственности за общее дело.

«Падение Берлина» продолжает идеологическую линию страны как большой семьи. Пропагандистское содержание Чиаурели вновь разбавляет лирической линией: сталевар Алексей Иванов влюблен в Наташу Румянцеву. Но их счастью мешает начавшаяся Великая Отечественная. Нацисты угоняют в плен его невесту, и теперь Иванов вынужден оставить производство, чтобы бороться с врагом. Как и в «Клятве», Чиаурели очеловечивает родину, избавляет это понятие от пропагандистской абстрактности. Родина — прежде всего люди, которые тебе дороги. И именно на защиту своих семей от немецких хищников поднялась огромная страна.

Примечателен эпизод, где Алексей Иванов в знак признания трудовых заслуг попадает на прием к Сталину. Главный герой страшится встречи с исторической фигурой, которую он видел лишь на страницах газет да на огромных парадах, путает имя и отчество Сталина. Генералиссимус смеется: «Это моего отца звали Виссарион Иванович, а я — Иосиф Виссарионович».

Эта начальная сцена задает тон всей картине. Как и «Клятва», «Падение Берлина» — не монументальная фреска, а фольклорное повествование о мифическом ласковом вожде. Отношения между вождем и народом строятся на принципах любви и взаимоуважения. Чиаурели также обращается к пропагандистскому шаблону о коллективизме, показывая, что каждый человек важен на своем месте. Пока Алексей Иванов сражается с нацистами на линии фронта, Сталин вместе с маршалами планирует военные операции.

В противоположность справедливому Советскому государству Третий рейх представлен как милитаристская машина. Гитлер (его роль отлично исполнил театральный актер Владимир Савельев) — самовлюбленный тиран, ненавидящий весь мир. Он не ценит даже свой народ и готов сколько угодно рисковать жизнями людей ради осуществления своих безумных планов.

И Михаил Геловани, исполнитель роли Сталина, и Владимир Савельев, и сам режиссер были удостоены за «Падение Берлина» сталинских премий.

Картина была признана образцом сталинского искусства, так что неудивительно, что после разоблачения культа личности она была подвергнута резкой критике и незаслуженному забвению.

«Незабываемый 1919 год» — последний фильм Чиаурели перед смертью Сталина и вынужденным поиском других тем. В этой ленте режиссер обращается к недавнему прошлому, показывая период Гражданской войны и спасительную роль Сталина в противостоянии красных и белых. Сюжет фильма, как и предыдущих лент Чиаурели, мифологичен, однако важнее те выводы, которые делает постановщик, работая с откровенно идеологическим, плакатным материалом.

Чиаурели изображает Сталина не как баловня судьбы и не как самого умного или опытного большевика. Его Сталин — это прежде всего человек, на которого стечение исторических обстоятельств возложило миссию руководства огромной страной. На пути государственного строительства молодой советской республики неизбежны ошибки, но режиссер, следуя идеологическому курсу ВКПб, на них не останавливается. Об ужасах сталинизма снимут разоблачительные фильмы другие режиссеры, в том числе и в Грузии («Покаяние», «Солнце неспящих»). Чиаурели же создает духоподъемное идеологическое кино, которое внесло свою лепту в победу советского народа в тяжелой войне и быстрое послевоенное восстановление.

«Незабываемый 1919 год» — типичная для Чиаурели сталинской поры сказка, ценность которой состоит в изображении фигуры вождя по-человечески. Сталин дорвался до власти своими усилиями и не боялся брать на себя ответственность в самые тяжелые периоды советской истории. И пусть в реальности всё было, мягко говоря, не совсем так, однако талант режиссера, умение переосмысливать в художественном ключе пропагандистские штампы делают его фильмы не ходульными карикатурами, а альтернативной версией реальности.

Чиаурели, романтика сталинской поры, ценил Сергей Эйзенштейн, отнюдь не так восторженно относившийся к Сталину. Характеристике его творчества великий режиссер посвятил немало места в своей статье «Своеобразие мастера» (1941), верно подметив редкое умение Чиаурели при помощи кинематографической поэзии даже наименее правдивые события (вроде прилета Сталина в поверженный Берлин) преподносить как быль.