«Работа с талантами уровня Соболенко и Радукану — особое искусство»

Известный российский теннисист, обладатель Кубка Дэвиса 2006 года Дмитрий Турсунов в последние годы успешно тренировал, поработав с рядом звездных теннисисток — белоруской Ариной Соболенко, британкой Эммой Радукану, швейцаркой Белиндой Бенчич, эстонкой Аннет Контавейт и многими другими. Сотрудничество с Радукану летом 2022 года даже обернулось скандалом, так как ряд политических деятелей Великобритании раскритиковал ее за работу с российским тренером.

В интервью «Известиям» Турсунов рассказал, повлияла ли та история на расставание с победительницей US Open-2021, поведал о специфике работы со звездами, участии в мастер-классах школы знаменитой российской теннисистки Надежды Петровой, а также прокомментировал слухи о сотрудничестве с действующим игроком Романом Сафиуллиным.

— Сейчас работаете на постоянной основе с кем-то из звезд или молодых теннисистов?

— Да, из молодых есть такой мальчик — Никита Бердин, ему 13 лет. Очень талантливый. Сейчас тренируется в академии «Муратоглу», где хорошие логистика и инфраструктура, плюс есть возможности для спаррингов и удобно добираться до турниров, но, когда он бывает в Москве, как сейчас, мы постоянно тренируемся.

— Сильно это отличается от работы с уже сложившимися звездами вроде Соболенко и Радукану?

— В чем-то схоже, в чем-то отличается. В таком возрасте, как у Никиты, организм все-таки еще развивается — этот момент нужно хорошо понимать и учитывать. Нельзя 13-летнего заставлять приседать со штангой — надо четко осознавать, какую нагрузку он способен выдержать, и сколько вреда можно нанести организму, если заставить делать приседания со штангой. С Никитой я аккуратно работаю и занимаюсь больше техникой. Вижу, что он прогрессирует. По своему возрасту он один из лучших. Понятно, что до больших соревнований пока далеко, но траектория развития очень хорошая, что будет дальше, зависит от многих факторов. У Бердина есть талант и желание развиваться, исходные данные хорошие. Не буду, конечно, однозначно говорить, что в будущем он окажется в топ-10, но в топ-100 точно должен быть, если не произойдет чего-то такого, что я не могу учитывать, поэтому лучше в целом аккуратно давать такие оценки.

— В июне проходила информация, что вы начали сотрудничество с Романом Сафиуллиным. Оно продолжается?

— Я бы назвал это не сотрудничеством, а консультациями. В целом у Романа основной тренер — это Андрей Кузнецов, но он не может ездить с ним на все турниры, поэтому на двух соревнования этим летом — на травяных кортах в Штутгарте и Халле — с Сафиуллиным был я. Плюс провели одну совместную тренировочную неделю, при этом я действовал в связке с Кузнецовым, поскольку все равно именно он должен принимать ключевые решения о том, как готовить игрока. Не может быть такого, что Андрей говорит Роману идти влево, а я советую ему двигаться вправо. Мы должны сообща вырабатывать какие-то базовые тактические моменты. Я здесь вижу свою роль именно как консультанта, если Андрею это интересно, если ему нужно услышать какую-то другую точку зрения на подготовку, и он с ней согласен, то тогда он может дальше транслировать ее Роме. Так что тут у меня не будет постоянного сотрудничества — просто вкрапления отдельных моих идей в их работу. Настолько, насколько это необходимо Роме.

— С кем-то сейчас работаете на постоянной основе из звезд?

— Сейчас нет. Сам взял для себя паузу, потому что это эмоционально очень тяжелая работа. Сильно выматывает. У меня было небольшое ощущение выгорания, поэтому решил взять перерыв. Сейчас я в таком творческом отпуске, и что будет дальше, сложно предугадать, но зато получаю удовольствие от сезона вишни в Москве. Раньше его все время пропускал, когда играл и тренировал, и за огромное количество времени у меня накопилась вишневая нехватка, которую сейчас восполняю (смеется). Я закончил играть в 2017 году, а уже в конце 2017-го начал тренировать, в Москве бывал только наездами. В этом году впервые провожу в ней почти все лето.

— Не так давно вы были в Татарстане, совместно с Надеждой Петровой проводили мастер-класс в ее филиале детской школы большого тенниса в Елабуге.

— Да, был там один день, все прошло отлично, на мастер-классе было более полусотни детей из разных городов Татарстана. Мастер-класс был качественно организован. Считаю, что это хорошая идея — проводить периодически такие мероприятия. И особенно круто, когда это происходит не только в Москве или Санкт-Петербурге, но и в других городах. Если на постоянной основе передавать свой опыт детям из разных регионов, то тогда большой теннис будет развиваться еще более активно, и талантливые дети получат возможность раскрыться в нем. Надежда Петрова — отличная теннисистка и прекрасный тренер, и ее участие в развитии тенниса в нашей стране, действительно, важно, потому что есть очень много талантливых детей, и нужно стремиться дать шанс каждому ребенку. В Москве к началу учебного года у нее намечены открытые уроки, они состоятся 1 и 2 сентября в ее детской школе большого тенниса, которая находится на базе спортивного клуба «Премьер Спорт».

— Увидели кого-то из талантливых детей?

— Я остался доволен уровнем подготовки детей, увидел в том числе и детей, у которых большой потенциал.
Мастер-классы очень полезны тем, что могут дать детям мотивацию, заряд энергии. В наших силах детей еще больше заинтересовать теннисом, благодаря чему они с большим энтузиазмом будут развиваться дальше. Для кого-то получение новых знаний на мастер-классе и общение с нами может стать стимулом для достижения еще более высоких результатов. Кто-то, кто в теннис никогда до этого не играл, после посещения мастер-класса решит попробовать и запишется на занятия. Ну а кто-то, кто также пришел познакомиться с этим видом спорта, наоборот, посмотрит и решит, что теннис — не его. А дальше среди желающих играть в теннис ребят можно будет увидеть, кто из них более способный, делать специализированные тесты и заниматься с ними в другом формате — проводить еще более глубокую селекцию. Некоторые дети, например, могут быть слишком крохотными для тенниса, и им лучше заниматься художественной гимнастикой. Все это, конечно, определяется не на одном мастер-классе. Особенно, если на него приходит ребенок, занимающийся теннисом три года, а рядом с ним стоит ребенок, который в первый раз держит ракетку.

— Сравнивать их перспективы некорректно?

— Да, потому что у одного уже есть перед другим огромный задел. Были на мастер-классе мальчик и девочка, у которых видно, что техника поставлена, что они не вчера впервые оказались на корте, а были и те, по кому видно, что они начали заниматься относительно недавно. Определить наиболее точно талант можно, когда тренер несколько месяцев занимается с детьми одного возраста, когда видит, кто схватывает быстрее, кто медленней. Для первичного ознакомления и понимания, какая у детей предрасположенность к игре в теннис, мастер-классы очень полезны. Тут в целом важно было выявить, у кого есть желание и интерес заниматься нашим видом спорта, потому что, даже если ты безумно талантливый, при отсутствии желания заставить играть можно только до какого-то определенного возраста. И такой человек не сможет раскрыться в полной мере, потому что будет заниматься нелюбимым делом.

— То есть даже недостаток таланта можно компенсировать интересом?

— Да. Мы для этого с Надей и провели мастер-класс, чтобы поучаствовали и те, кто до этого никогда не играл в теннис. Возможно, кто-то из них после мастер-класса запишется в секцию, а дальше уже можно будет увидеть, насколько они подходят для этого вида спорта. Будет более глубокое знакомство. Как в случае с первым свиданием, когда люди присматриваются друг к другу и решают, идти ли на второе. Мы все время анализируем, насколько игрок нам подходит, а игрок — подходим ли ему мы и вообще наш вид спорта.

— В одном из прошлогодних интервью вы сказали, что о вас сформировался стереотип как о тренере, который недолго работает со своими подопечными. Нет ощущения, что это может помешать снова тренировать таких звезд, как Соболенко, Радукану и Бенчич?

— Да, такой стереотип есть. С кем-то я разошелся по своей инициативе, кто-то со мной разошелся по своей. Часто бывает, когда игроки только начинают работать с новым тренером, и есть определенный пробный период, и часто этот пробный период может не устраивать одну из сторон — это нормально. Но те, кому очень важно было выставить меня ужасным тренером, пользуются возможностью показать, как от меня «все уходят». Я на это могу только предложить посмотреть на результаты моей работы. Если человек может помочь спортсмену достигнуть определенных результатов, больше, чем при другом тренере, то почему бы и нет? Но бывает, что при этом отношения быстро выгорают. Есть много игроков, которые расходятся с тренером, потому что не хотят дальше развиваться, либо тренер настаивает развиваться дальше, а игроку это не надо и комфортно там, где он находится сейчас. В этой ситуации не всем тренерам интересно просто так ездить, получать зарплату, быть на балансе у игрока, не принося никакой пользы кроме похвалы и рассказов, что все будет хорошо, и ничего страшного. Я себя не вижу в этой роли. И если выхожу на корт с игроком, то для того, чтобы он сегодня стал на чуточку лучше, а не для того, чтобы получить деньги, наплевав, что с этим игроком будет дальше. В этом плане я человек требовательный. Меня можно назвать строгим, потому что не даю поблажек. Точнее даю, но не так много, как некоторые тренеры, у которых работа — быть классным парнем. Добрым, веселым, с которым можно похохотать, который не будет сильно заставлять, с которым можно дружить. Моя работа — работать в первую очередь тренером, а уже потом другом. Меня наняли, наделили ответственностью за результат, и если вижу, что игрок отлынивает от работы, не делает все для результата, я что-то предлагаю, а игрок может увидеть, что не хочет выполнять эти требования. Он хочет результата, но не такой ценой, и здесь может возникнуть конфликт. Всегда поэтому говорю, что я тренер не для всех, и подхожу только тем, кто хочет двигаться дальше и достичь результата, а не просто поддерживать свой уровень. Не так много игроков, которые этого хотят. Точнее на словах хотят, но и я на словах хочу быть космонавтом, однако, в космос от этого не полечу.

— Кто из подопечных наиболее соответствовал вашим стандартам?

— Очевидно те, с кем я дольше проработал. По-другому бы не получилось. В этом ведь конфликт в работе тренера. Тебе человек платит деньги, чтобы ты его ругал и критиковал. Понятно, что трехэтажным матом никто ругаться не будет. Здесь задача не оскорбить, а максимально подтолкнуть человека к действиям. В спорте высших достижений никто с плюшевыми мишками не ходит. У меня со всеми подопечными был прогресс, но он зависит не только от тренера. Я могу этот прогресс только ускорить, дав определенную информацию и направление. По сути я как штурман, говорящий, куда плыть, но решение должен принять капитан. И здесь за капитана игрок. Работа тренера в теннисе — это как консультант в фирме. У тебя могут спросить совета, но не воспользоваться им, и ты не заставишь их слушаться.

— С Анетт Контавейт в этом смысле как шло сотрудничество?

— Нормально шло. Но надо учитывать, что в июне 2022 года, когда мы закончили работать вместе, была очень неоднозначная ситуация в мире. У нее были очень хорошие результаты. Другое дело, как долго она хочет их поддерживать. Один раз выиграть турнир и побеждать в них 10 лет подряд, как это делает Джокович, — разные вещи, для которых нужны абсолютно разные уровни мотивации. Никто ведь в начале карьеры Джоковича не думал, что он столько выиграет и будет лучшим теннисистом мира. Но у него ежедневная работа над собой, которая не прекращается на протяжении Бог знает скольких лет. Не все готовы жертвовать своим временем на земле ради достижения такого результата. Кому-то хочется пожить красиво и попользоваться привилегиями, достигнутыми за счет спорта. Сложно это осуждать. Каждый принимает свое решение. С той же Радукану я решил прекратить сотрудничество, с Бенчич расставание было инициировано ее командой. Контавейт сама закончила карьеру довольно быстро — через год после завершения нашей совместной работы. Сейчас, возможно, уже родила. У всех свои стадии есть в жизни.

— Почему с Радукану решили прекратить сотрудничество? К этому хоть какое-то отношение имело то, что некоторые британские политики критиковали Эмму за работу с русским тренером?

— Не могу сказать о причинах расставания из-за определенных ограничений по контракту, но замечу лишь, что с самого начала ощущал, что сотрудничество будет недолгим, и связи с политикой тут нет. Я слышал про эти заявления, даже где-то читал их. Должен сказать, что уважаю Радукану за то, что принимает решение самостоятельно, не в угоду общественному мнению. Это достаточно редкий случай — не каждый способен на такое. И тогда она решила начать сотрудничество со мной вопреки этим словам, что очень сложно еще и потому, что Эмма постоянно находится под микроскопом, но она — настоящий фанатик тенниса. Поэтому принимает решения исходя из своего взгляда на то, как это поможет добиться успеха. Талант и работоспособность позволяют ей успешно выступать, но многое зависит еще и от выносливости и физической готовности, с которыми у нее были проблемы. Из-за этого результаты не такие успешные у нее, как были два-три года назад. При этом уважаю Эмму как профессионала, мне было интересно с ней работать. Можно сказать, было повторение того, что испытал с Соболенко, когда тренировал человека, которого не надо уговаривать что-то делать, — настолько человек заряжен для прогресса. С такими звездами ты не во всем можешь контролировать работу с игроком. И, возможно, я где-то в случае с Эммой спаниковал, не захотев проходить по десятому кругу те же вещи, что проходил с Ариной. Решил отойти в сторону.

— Проблемы связаны с их публичной деятельностью, со спонсорами, менеджерами?

— Я не так глубоко вникал. И не до конца понял, кто в их окружении за что отвечает, кто принимает решения. Но сложилось впечатление, что любое неудачное выступление может негативно повлиять на работу.
Как бы ты хорошо не работал, есть всплески и провалы в сезоне. И в провалах в итоге окажется виноват тренер. Работа с такими талантами, как Арина и Эмма — особое искусство.