Россия XVI века, или Как началось Новое время?

В XVI веке Московское государство подчиняло себе церковь, разворачивалась колонизация Севера, Поволжья и Сибири. Значит ли это, что российский XVI век — это уже Новое время? Такую точку зрения рассматривает Илья Агафонов.

Когда речь заходит о приобщении российской истории к западным системам оценки, в академическом поезде начинается сущий кошмар. Больше всего споров обычно о том, правильно ли использовать иностранные слова при изучении отечественного прошлого. Но тут дело не в борьбе за традиции, а скорее в точности формулировок. Сейчас все уважающие себя ученые-историки давно смирились с тем, что существуют «феодализм», «абсолютизм» и «модернизация» — слова, изначально рожденные в Европе для обозначения европейских же процессов. Однако с течением времени различные понятия начинают терять актуальность, в них обнаруживают изъяны, из-за которых использование их в другом времени и в другой среде кажется некорректным. Так, например, в свое время было с термином «татаро-монгольское иго», что превратился в «монгольское владычество». В общем, адаптировать пришлые слова на родной земле — привычка не только российских историков, но и всех прочих. Тем более что периодизация прошлого — это очень замороченная и сложная штука.

В случае с Древним миром, Средневековьем, Новым и Новейшим временем мы привыкли пользоваться устойчивыми рамками, которые изначально были придуманы как раз в Европе. Не будем углубляться в ужасы колониального навязывания белым человеком своей парадигмы всему миру, но… Если взять Индию, Китай, Японию, страны Южной Америки или Африки — у них Средневековье и Новое время будут иным, отличными от европейского. Всё потому, что история и ее ход у разных народов, наций и государств разные. И чесать всех одной гребенкой просто не выходит.

С другой стороны, Россия — страна, которая по большей части ассоциировала себя с Европой. Со времен Древнерусского государства у нас сложились прочные отношения с государствами этой самой Европы, у нас сохранилось множество сведений о контактах с ней, да и участие России в борьбе великих держав в это самое Новое время — это участие именно что в европейской политике. Поэтому их понятия, их термины и их подход к хронологии вполне логично переносили на отечественную почву. И в этом ничего плохого нет.

Другое дело, что каждая страна с течением времени понимает, что отличается от других. У всех своя специфика развития, свой подход к изучению прошлого, свои нестыковки и важные исторические вехи. Если попытаться четко очертить хронологические рамки Древнего мира, Античности или Средневековья в присутствии историка, он, покряхтев, сможет включиться в диалог. Однако каждый ученый понимает, что привязки к конкретным событиям или датам нет. Не было большого мирового объявления от Америки до Азии о том, что в 476 году закончилась Античность и началось Средневековье. Как не было такого и в 1492 году, когда Христофор Колумб «открыл» Америку. Смена эпох — это то, что изобрели историки для удобства отделения одних характерных процессов от других. И в каждой стране, разбиравшей на части собственное прошлое, эти водоразделы отличались.

Вернемся к России. В современных учебниках для школ и вузов хронологическое деление на привычные эпохи постепенно уходит в прошлое. Однако видимое деление эпох всё равно остается. История России с древности до конца XVI века, история России в XVII–XVIII веках, затем отдельно XIX, XX столетия и современная история с 1990-х и до наших дней. В уме современного человека история России естественным образом делится на определенные отрезки:

• тот, в котором были князья и цари;
• тот, в котором были императоры;
• тот, в котором был СССР;
• тот, в котором нет СССР.

И на эти отрезки само собой накладываются хронологические понятия, отделяющие Древнюю Русь от Российской империи, а империю от Советского Союза. Где здесь Средневековье, где Новое, а где Новейшее время, понять несложно. Но даже так на эту тему появляется достаточно работ и продолжаются споры о том, откуда считать Новое время, где кончается Средневековье и что делать с «длинными эпохами», которые выходят за пределы привычного деления на века.

В целом среди современных исследователей нет консенсуса относительно свойств «модерновости» в России, по которому необходимо вычислять, что относится к Средневековью, а что к Новому времени. А потому содержание и хронологические границы российского раннего Нового времени остаются неопределенными. И это притом, что в англоязычной историографии Early Modern Times — это период с XV до XVIII века включительно. Да и многие западные русисты предпочитают усматривать российский «ранний модерн» в период с Ивана III до Павла I.

Если мы выступаем на стороне прогрессистов — сторонников того, что в XVI веке Россия уже вступала в Новое время, то у нас есть два пути. Первый — это взять за основу достижения советской исторической науки и, собственно, закончить на этом весь спор. Ведь если окунуться в изыскания «государственников», то всё оказывается даже слишком просто.

Вот ко временам правления великого князя Ивана III заканчиваются процессы централизации — неотъемлемой части на пути превращения средневекового государства в модерновое. Прибавить сюда капиталистические отношения, задавленные крепостнической «реакцией», складывание всероссийского рынка, формирование сословно-представительной, а позже — абсолютной монархии при Иване IV. И готово. Осталось лишь сравнить отдельные сюжеты российской истории с европейской, ткнуть в соответствующие сюжеты о складывании народного представительства или проявлении самодержавной власти и всё — вы великолепны. А Россия — неотъемлемая часть европейского исторического процесса со своим собственным Новым временем. Единственным подвохом будет то, что советские историки не рассматривали XVI–XVII века в России как Новое время ввиду отсутствия в России капитализма. Но задатки есть, схожесть с Европой тоже — айда натягивать сову на академический глобус.

К великому сожалению, отечественные историки уже давно развеяли ряд устойчивых мифов о формационном развитии России. Ни о каком всероссийском рынке или абсолютизме применительно к эпохе Ивана IV говорить не приходится. Уж слишком много отличий от европейского образца, по аналогии с которым делили на периоды отечественную историю. Много источников нашли, много стереотипов порушили. А вопрос о Новом времени никуда не исчез. Почти десять лет назад — в 2013 году — ученый Михаил Михайлович Кром в предисловии к сборнику «Феномен реформы в Европе раннего Нового времени» сказал, что Россия XVI века еще не вступила на путь европейской модернизации, а значит, и Новое время началось в ней гораздо позже — во времена первых Романовых или, в худшем случае, Петра I. Но мы не теряем надежды, а потому именно в XV–XVI столетиях — эпохе, когда Россия открыла для себя много нового, можно попытаться найти основания «модерна» — эпохи, когда начинают складываться рационализм, понятия «государство», «закон» и «порядок». Со всеми присущими им институтами и прочими позитивными началами Нового времени.

Пункт I. Централизация

Из всего озвученного выше списка, определяющего государство Нового времени, исключительно верным будет лишь один пункт — централизация в значении «объединение». Правление последних великих князей Московских в отечественной истории по праву связывается с устроением единого государства, изничтожением последних конкурентов и созданием какой-никакой базы для дальнейшего расширения.

Несмотря на то, что удельные княжества продолжают существовать в составе России вплоть до конца правления Ивана IV (1533–1584), этот элемент, связанный с образованием централизованных государств с сильной монархической властью, игнорировать нельзя. Даже с учетом того, что социальная база этой самой власти в Европе и в России отличалась.

К тому же уже ко второй половине XVI века можно говорить о какой-никакой стабильности в плане наследования власти в пределах хотя бы одного дома, а не десятка прочих родов. А ко времени восшествия на престол сына Ивана Грозного — Федора Иоанновича — можно говорить о складывании основных признаков полноценного государства — национальной геральдики, титулатуры, атрибутов власти и историописания, поставленного в подчинение единому центру. И пусть отдельные элементы этих сложных процессов продолжают вызывать вопросы (особенно когда это касается летописания), основные инструменты контроля за внешними признаками государственности уже были готовы.

Пункт II. Политическая литература и образы власти

Казалось бы, очень странно ставить на второе место в список признаков Нового времени в России столь узкое направление интеллектуальной мысли, как политическая или даже пропагандистская литература. Однако для государства эпохи модерна позиционирование себя в мире является одной из важнейших задач. Написать историю так, чтобы правыми оказались мы, а не другие, обозначить свою роль в мире, чтобы оказаться круче всех остальных. Всем этим в свое время занимались и в Англии, и во Франции, и в Испании, и в Польше — европейских государствах, чей переход к Новому времени представляется не таким уж парадоксальным. Не стала исключением и Россия.

Формирование в конце XV — XVI веке политических концепций, связанных с наследованием Москвы Киеву и Владимиру, с исключительной ролью России как христианского спасителя миры и реального наследника погибших империй, — всё это указывает на появление спроса. В реалиях кучи раздробленных княжеств, где каждый книжник хвалит своего князя, потребности в создании текста, прославляющего единую Русь, попросту не было. Лишь с течением времени в пространстве книжной культуры начинают появляться авторы, цель которых — обозначить не только современную им единую Россию, но идеальное будущее, в котором она останется всё такой же единой и классной.

Продолжением различных политических текстов, судьба которых сложилась по-разному, стали произведения, авторы которых были напрямую связаны с властью — светской или церковной. Такие памятники, как «Степенная книга царского родословия» и «Лицевой летописный свод», постулировали новую реальность, специально и намеренно сконструированную для новой России. Ее история больше не представляла сборник летописных баек, написанных книжниками по собственному наитию. Это был выверенный труд целой кучи людей, чья работа подвергалась правкам, редактуре и, что самое главное, цензуре. В реалиях Средневековья «заказуха» тоже была. Однако именно Новое время обозначило потребность государств и их правителей в политическом мифе, что создавался для конкретных целей — унижения конкурентов на посольской арене.

В истории России наиболее явно политический миф использовался самим Иваном IV в спорах с правителями Польско-Литовского государства, позже — Речи Посполитой за царский титул и сферу влияния. Сконструированная в России история самой же России становилась инструментом дипломатического давления и разрешения внешнеполитических споров. А российскому историческому мифу вполне логично противостоял польский, написанный уже для другого государя и с другими акцентами.

Пункт III. Церковь и государство

Новое время, как известно, это эпоха постепенного падения авторитета церковников и освобождения человека от «опостылевших» оков религиозного мировоззрения. О том, что происходило это не сразу, да и победить укоренившийся за много веков образ мысли просто так нельзя, обычно забывают. Однако определенные подвижки в постановке церкви на службу светской власти всё равно были. Тем более что XVI век дал нам Реформацию, религиозные течения которой могли свободно использоваться как инструмент политической борьбы за укрепление королевской власти в той же Германии, Англии или Франции.

Россия, избежав серьезных еретических волнений, никогда особенно не беспокоилась о размежевании общества. Ее собственный раскол будет впереди и случится лишь в середине XVII века, на что часто указывают как на аргумент в пользу более позднего начала Нового времени в наших краях. Однако для того, чтобы утвердить власть государя над церковью, не всегда была нужда в религиозных сотрясениях всего общество. Достаточно было лишь повода.

Так, например, к концу XV века историки относят постепенное исчезновение митрополичьих летописных сводов, изложение событий в которых часто шло вразрез с «официальным» великокняжеским историописанием. В конце правления Ивана III и в самом начале правления его сына Василия фиксируется постепенное расширение прав государя на вмешательство в церковные дела. Причем происходило это с одобрения церковных иерархов, что присваивали князьям обязанность заботиться о чистоте веры и бороться с еретиками. Ну а в правление Ивана IV, когда митрополитов стали избирать лишь с одобрения самого царя, можно говорить об окончательном изменении статус-кво. И пусть конец XVI века, Смута и эпоха первых Романовых еще дадут отечественной истории крутых и деятельных церковных иерархов, привести баланс сил в равновесие не получится. Новое время уже постучалось в дверь.

Пункт IV. Колониализм

Обычно это слово применительно к истории России воспринимается как красный флаг. И в этом есть заслуга как дореволюционной, так и советской историографии, долго и упорно выстраивавших миф о том, что в этих ваших Европах колониальные завоевания всегда сопровождались кровавой резней, в том время как Россия или несла светоч цивилизации варварским народам, или избавляла их от гнета империализма. В зависимости от ситуации. Однако сам по себе колониализм в реалиях Нового времени нельзя считать черной меткой определенного государства. Тем более что сейчас испанские, португальские, французские, английские и голландские попытки подчинения себе новых территорий не поставить на одну доску. Уж больно по-разному происходило освоение территорий. Кто-то действительно делал это огнем и мечом, а кто-то действовал тоньше, уповая на дипломатию и взаимовыгодную торговлю.

Россия не была исключением, а потому начавшаяся еще в правление Ивана III активная экспансия на Восток ничем не отличалась от аналогичных действий европейских держав по захвату новых территорий. В одних случаях уповая на грубую силу, в других — на раздоры среди местных народов, а в третьих — на вполне адекватные договоренности, Россия спокойно продвигалась через горы, леса и тундру. Причем иногда случалось так, что навязывать новообретенным подданным непонятную им систему подчинения не было нужды — с этим отлично справлялись предыдущие гегемоны в лице сибирских ханов, алтайских кочевых народов и якутских вождей. А культурный обмен, торговля и дипломатическое склонение к сотрудничеству были такими же рабочими инструментами, как и обычная резня.

Пункт V. Законодательство и управление

Конец XV — начало XVI века для России — эпоха невероятно активной перестройки внутреннего управления. Делать это было надо, чтоб успешнее собирать деньги с людей и больше воевать на эти самые деньги. Не то чтобы в западноевропейских государствах всё шло в том же темпе, что и у нас. Всё же первые сведения о каких-то значимых переворотах в управлении, что в Англии, что во Франции, относят еще к XIII веку. Однако реальность Нового времени требовала определенной иерархии и более четкого понимания того, как вообще управлять и с помощью чего. Пришло это понимание и в Россию.

Среди основных нововведений, определивших порядок жизни, службы и ведения дел на многие годы вперед, были:

• Судебники Ивана III (1497) и Ивана IV (1550), утвердившие в письменной форме порядок суда, разграничения полномочий в центре и на местах, а также иерархию власти;
• система приказов, которая начала складываться еще в правление Ивана III, а после стала каркасом отраслевой системы управления;
• губные и земские преобразования, позволившие центральной власти отстранить наиболее рьяных крупных собственников от решения вообще всех проблем на местах, что создавало дисбаланс власти в пользу государя;
• «разрядные книги» или же книги записи официальных распоряжений, поставившие под наблюдение и учет поводы и порядок употребления служилых сил в государстве с четким пониманием, кто где служит и кто сколько денег за это получает.

Все остальные реформы и преобразования — что великих князей, что царя — хоть и стоят особого внимания с учетом их последующего влияния вроде первых муниципальных служб, изменения военной структуры, появления сословного представительства на тех же земских соборах — лишь следствие основных преобразований, определивших интерес правителей в том, чтобы их государство могло работать без их непосредственного участия. И если государь отъезжает по каким-то делам, страна не развалится, а продолжит функционировать по определенному порядку.

В этой связи появляется немало вопросов к тому, как именно проходили реформы и преобразования. И тут есть изрядная опасность. Ведь Новое время с его гораздо более внимательным отношением к человеку-творцу обычно оставляет гораздо больше сведений о реформаторах и великих людях, свершивших или начавших определенное дело. А в реалиях Средневековья таких данных нет. Всё обычно упирается в скупое «свершил царь какую-то крутую штуку, и стало всем жить хорошо». Нет реформатора, нет инициатора, нет никого, кроме государя. В России XVI века с известными кадрами всё действительно складывается не очень, однако попытки найти этих реформаторов в лице митрополита Московского и всея Руси Макария или члена «Избранной Рады» Алексея Адашева как бы говорят: искать Новое время в России времен Ивана IV стоит. А если покопаться — найдем и что-нибудь в более ранних эпохах.

Пункт VI. Наука, техника и культура

Данный пункт обычно вспоминают чаще всего, когда говорят о Новом времени как о мировой эпохе. Уход от традиционных форм хозяйствования к новым, «промышленные революции» и появление станков. Всё это и есть Новое время — в пику старому и не очень разумеющему. Однако переход к новой эпохе везде происходит неравномерно, подстраиваясь под специфику региона. Россия — с ее долгой изоляцией от большой европейской политики в XIII–XIV веках — уже в правление Ивана III начала выдавать такие интересные финты, что до сих пор они ставят наших ученых в тупик.

Так, например, отечественные историки уже не одно десятилетие активно говорят о наличии в России предренессансных явлений, законсервировавшихся в течение XV–XVI веков в области архитектуры и иконописи в связи с торжеством церковного канона. В XVI веке в Россию приходит книгопечатание, которое никуда не денется и будет развиваться даже в сложные годы Смутного времени. Активно используется огнестрельное оружие, приглашаются иностранные специалисты, строятся корабельные верфи, ведется международная торговля.

Даже в такой замкнутой системе, как книжная культура и летописание, происходят невозможные ранее изменения — появляются независимые и, что самое главное, частные фамильные летописцы, назначение которых — не изложение общерусских или региональных сюжетов, но воспроизведение истории конкретного человека или целого семейства. И несмотря на то, что авторской подписи еще не изобрели, XVI век — эпоха рождения авторского самосознания. А появление в письменной традиции России эпических произведений с четко выверенной и несвойственной средневековым временам целью — «Степенной книги» или иконы, изображающей воинство Божье, — является свидетельством постепенной трансформации восприятия мира, пускай только и в умах элиты.

Если же обращаться к быту, то именно начиная с XVI века в одежде знатных москвичей стали заметны западные новинки. Кое-кто из них на западный манер стал коротко стричь волосы и брить лицо, что осуждалось православной церковью. В домах появились шахматы, карты и западные музыкальные инструменты — органы, клавесины и клавикорды. Из Новгорода в Москву пришло многоголосное церковное пение, а народные гуляния всё чаще стали обретать черты типичного европейского карнавала.

Всё перечисленное выше не является истиной в последней инстанции. В попытке дать России XVI века право на Новое время нет дат и значимых явлений, запомнившихся современникам и потомкам, — русско-литовских войн, опричнины и смены приоритетов. Все эти события происходили параллельно гораздо более глубоким процессам, отследить и проконтролировать которые не мог ни один государь. Многие преобразования и нововведения не были спланированной акцией, становясь лишь ответом на конкретный вызов. Но то, что ответ всё же давался, много говорит о правителях России. Каждый государь пытался решить свои проблемы по-разному, демонстрируя подчас личное понимание проблем и того, как их надо решать. Это, конечно, всё еще остается ярким свидетельством неумирающего Средневековья. Но закрывать глаза на новые начала, тенденции, идеи и решения — значит отказывать отечественной истории в праве на развитие. А оно, в свою очередь, не было ни опережающим, ни отстающим. Оно было таким, каким надо, — даже с оглядкой на различные и не самые приятные последствия. А ретроспективные оценки оставьте любителям спекуляций и альтернативщикам.

Что почитать

1. Феномен реформ в Европе раннего Нового времени / М. М. Кром, Л. А. Пименова. М., 2013.

Сборник, посвященный проблематике реформ и реформаторов в Европе и России Нового времени. И пусть у самой России Новое время начинается лишь в XVII веке, с тем, что она часть Европы, никто не спорит. Что как бы намекает.

2. Захаров В. Н. Когда в России началось Новое время? // Российская история. 2014. № 4. С. 29–31.

Рецензия на сборник статей из предыдущего пункта с попыткой дать комментарий к каждому из «горячих тейков», что были высказаны участниками круглого стола.

3. Боден Ж. Метод легкого познания истории / пер. с лат. М. С. Бобковой. М., 2000.

Та самая работа французского ученого Жана Бодена, с которой началось привычное нам хронологическое деление истории на Древний мир, Античность, Средневековье и Новое время. Несмотря на кажущуюся нудность и странный подход к хронологии, в ней довольно просто найти знакомые нам веховые точки, отделяющие одну эпоху от другой.