5 октября 2014 года в Москве скончался великий режиссёр и гражданин Юрий Любимов. От чего скончался? Глупый вопрос, если человек, о котором идёт речь, родился раньше, чем произошла проклятая Октябрьская революция. Например, от сердечной недостаточности. Что неудивительно, если только представить, какая историческая эпоха выпала на его почти-век. «Я Ленина видел», - любимая присказка Мастера. И пусть кто-нибудь докажет, что это не так… «Счастливы граждане, что живут в скучной, однообразной стране, и несчастны те, кто живёт в стране, постоянно требующей рождения героев». Это слова Любимова, сказанные на празднование своего 90-летия. Причём сам-то он был из героев. Не тех, что без страха и упрёка, со стерильными руками, не ту он для этого выбрал профессию. Но уж точно в окопах не отсиживался, в атаку пёр. За одно это можно уважать, ну и за талант естественно. Ещё вспоминаю фразу из его старого интервью – «я не готовился жить так долго, до 70-ти и хватит». Семьдесят ему случилось как раз в эмиграции. Когда новая семья. Когда родился сын. Когда зовут ставить на лучшие мировые сцены. Я знал минимум двух советских артистов, которые остались на Западе во время гастролей для того, чтобы работать с Любимовым. Иных подобных прецедентов просто не знаю. О Любимове и его «Таганке» я слышал с раннего детства – издержки воспитания в актёрской семье. Всегда знал, что в этом театре всё гениально, от режиссёра и актёров до реквизита и билетёров, которым нужно было насаживать билеты на штыки винтовок. Помните из Маяковского – «перо приравнять к штыку»? Любимову удалось притворить метафору в жизнь. Но понять, насколько там гениально, смог только тогда, когда попал на спектакль «А зори здесь тихие». До этого смотрел постановку в ЦТСА, и то комок в горле стоял. А тут вышел весь в полудетских слезах… потому позже фильм особого впечатления не произвёл – я сильнее версию видел. Кто-нибудь будет спорить, что театр – искусство элитарное? В армии с удивлением для себя обнаружил, что Олега Ефремова в народе знают исключительно как таксиста из «Три тополя на Плющихе», но не как главрежа «Современника» и МХАТа. Относилось это не только к призывникам из провинции, но и к вполне себе москвичам среднего образовательного уровня. Впрочем, даже для тех, кто был близок к богеме (так называемой), театральный мир Москвы ограничивался «Таганкой», «Современником» и Ленкомом, билеты туда были сродни местной валюте и в отдельных случаях вполне могли конкурировать с чешским фаянсом сантехнического назначения. Остальные московские театры делились на те, куда билеты можно было выстоять в очереди в кассу (МХАТ, Малый, Вахтангова, Станиславского…), и те, что в театральных киосках шли в нагрузку к первым (Пушкина, Гоголя, Ермоловой, Советской Армии…). Конечно, в каждом из них могла появиться своя жемчужина, как в театре им. Гоголя вполне себе антиамериканская пьеса, но с отрывками из «Иисус Христос – суперзвезда» Ллойда Вебера, или «Бойня номер пять» в ЦТСА. Зато те, кто хоть немного разбирался в театре, знали, как Отче наш: на весь Союз есть три театральные глыбы – Любимов, Эфрос, Товстоногов, даже Марк Захаров рядом с ними выглядел мелковато. Да, похоже на «Пушкин-Лермонтов-Толстой – наше всё», но такова специфическая особенность традиционного русского рейтинга. Принято считать, что Высоцкому крупно повезло с Любимовым – какой бы другой режиссёр в те годы стал отстаивать актёра, склонного к запоям и вообще с печатью записного антисоветчика? Я же придерживаюсь прямо противоположного мнения – это режиссёру крупно повезло с поющим артистом. Именно благодаря магнитофонным записям советский колхозник прознал про Театр на Таганке в Москве и всеми силами туда ломился. Любимов это прекрасно понимал, говоря другим актёрам об «особости» Высоцкого. А это уже дорогого стоит, заносчивый главреж с диктаторскими наклонностями перешагивал через самого себя. Есть такое понятие – Актёр Актёрыч, так говорят о человеке, играющего всегда и везде, на сцене и в жизни, перед зрителями и контролёрами на входе в метро. Любимов же был Режиссёр Режиссёрыч, что видно в каждом его телеинтервью. Да, боец, который всей своей жизнью заслужил право на собственное мнение. Но представляете, какого ему было служить в Ансамбле песни и пляски НКВД, организации со своими законами, где бывших не бывает даже среди хлеборезов и ассенизаторов. Возможно, в этом и был секрет неприкасаемости Любимова, ведь его театр продвигал «кремлёвский лис» Анастас Микоян, прекрасно разбиравшийся в подобных играх, «крыша» в нынешних понятиях? Честное слово, я не знаю… Мне рассказывали, каким триумфатором вернулся Юрий Петрович из эмиграции в конце 80-х. Академик Сахаров возвращался из ссылки в Горький гораздо скромнее, но это две абсолютно разные натуры. Буквально во всём - сердце учёного не выдержало борьбы с остатками Совка, а режиссёр, похоже, ловил кайф от противостояния в родном ему театре. А потом, надо полагать, в душе злорадствовал, глядя на прозябание «Содружества актёров Таганки» под руководством придворного лизоблюда Губенко. Скажете, плохая черта характера? Но гений не может состоять из одних хорошистей, пока жив. Вот когда станет памятником, тогда всё, что угодно. Да и последняя история с окончательным разрывом Любимова с Таганкой выглядит двояко. Хотя с какой позиции посмотреть. Режиссёр для актёров – царь и бог, они ведь знали, какую профессию выбирали. С другой стороны, мало кому понравится, когда к тебе относятся, как к холопу, работающему за миску похлёбки, и прилюдно называют «быдлом». Тут надо разбираться, в чьей собственности театр - государства или частного лица. Но опять не тот случай, Любимов даже при Брежневе относился к «Таганке», как к своему флигелю в частной усадьбе. Такой уж масштаб творческой личности, которая обязательно перевесит любое законодательство, любое право. Называйте такую позицию самодурством, пожалуйста… просто вы далеки от этого мира. Однако смешно и противно было читать, как актёры постлюбимовской «Таганки» плакали над смертью своего Мастера. Одно из двух – либо лицемерили, либо перебрали «массандры» на крымских гастролях… я эту братию хорошо знаю. Зато сам Любимов ушёл в своей лучшей манере – семья отказалась от похорон за счёт Москвы. «Каталин Любимова отметила, что, когда возник конфликт в Театре на Таганке, ни правительство Москвы, ни Департамент культуры палец о палец не ударили, чтобы разрешить скандальную ситуацию достойным образом. Теперь, когда режиссера не стало, его семья наотрез отказалась принять денежные средства от правительства Москвы и Департамента культуры». Не знаю, много ли для подобного решения оснований, но для свободного человека публично приложить любую власть даже после смерти никогда не будет лишним. Тем паче, что сам Юрий Петрович всегда наотрез отказывался от похода во власть в любом качестве. Уже раз упомянутый здесь Губенко когда-то дорос до министра культуры СССР, но, по сути, остался тем мелким прохиндеем, каким его знали по ВГИКу (увольте от подробностей). Кстати, умер Мастер во сне. Значит, Бог его любил (лично я такого мнения придерживаюсь). И уж дальше не нам судить… Леонид Черток
