Дышать: «Исполнять песни с моң'ом “опасно”»

Интересные факты о Дышать:

1. Мечтает сыграть роль отрицательного персонажа в кино.

2. Любит покупать одежду в секонд-хендах.

3. Умеет водить мотоцикл, но уже пятый год не может сдать экзамен на получение водительских прав.

4. В своих клипах любит показывать советские автомобили: в клипе на русскоязычную песню сняла «копейку», в «Шулай» – «Волгу», в «Барыбер» – «Ниву».

5. Домашнюю еду ставит выше ресторанной.

6. С удовольствием смотрит телешоу «Битва экстрасенсов».

«Слово «дышать» близко нам всем, поэтому его и выбрала»

– Гульназ, сколько тебе лет?

– Сколько бы ты дала?

– Не больше двадцати одного. Выглядишь очень молодо.

– В душе мне 21, а на самом деле – 34.

– В чем же секрет?

– Трудно сказать... Скорее всего, это передалось от папы, ему в его сорок давали не больше тридцати. А у дәү әни, папиной мамы, в 70 лет не было ни одного седого волоса. На них, наверное, похожа. А может, они вампиры, не знаю.

– Где ты родилась?

– В Казани. Мама из Камско-Устьинского района, папа из Сармановского.

– А где училась?

– После 9 класса хотела поступать в театральное училище, но там мне сказали: «Тебе к нам рано, ты еще маленькая». Поэтому после 11 класса поступила в институт культуры. Там мне было очень комфортно учиться. Мы больше занимались творчеством, будто и не учились даже, все для души и от души.

– Кто твои родители по профессии?

– Мама трудилась на кожевенном производстве с 17 лет. А папа где только не работал: ухаживал за лошадьми в цирке, был поваром на пароходе. Искал то, что ближе его душе. Сейчас его уже нет с нами.

– Когда ты сделала первые шаги на сцене?

– Я пою с детства, с садика. Воспитатели частенько водили нас на конкурсы и фестивали. Мне очень повезло с детским садом, наши воспитательницы были «матерями» нашего творчества.

– Почему ты выбрала такой необычный псевдоним?

– Я люблю дышать, все люди любят дышать. Слово «дышать» близко нам всем, поэтому и выбрала.

– Ты сама подбираешь свои образы? Или стилисты помогают?

– Специально образы не подбираю. Просто люблю носить разноцветные головные уборы и заплетать волосы в косы – чтобы не мешали. Так и получился образ Дышать.

– Какие цвета встречаются в твоих образах чаще?

– Больше черного, но встречаются и фиолетовый, и желтый, и зеленый... Вообще люблю все цвета, кроме красного.

«“Я татарка и этим горжусь”, – так я никогда не думала»

– Почему ты решила использовать татарский колорит в своих образах?

– Я же татарка! С детства росла на образах Сююмбике по телевизору. Наверное, все это оттуда.

– Гордишься тем, что ты татарка?

– «Я татарка и этим горжусь», – так я никогда не думала. Я горжусь своей семьей, дедушкой и бабушкой, потому что они привили мне любовь к татарскому языку. Я видела их жизнь, быт, и это – история. И я через современную музыку передаю эту историю миру, немного в другом формате.

– Но сначала ты пела только на русском языке, так?

– Я начала писать песни в 2018 году. А «Дышать» было ничем иным, как названием моей творческой группы во «ВКонтакте». Я хотела выкладывать там свои видео, танцы. А потом мы с моим другом продюсером Майкрайзом решили сделать эксперимент. Я спросила его: «Ты русский человек, как ты понимаешь слово “бас”?» Он говорит: «Я представляю бас, который в музыке». А на татарском «бас» означает «вставай». Мы соединили эти два смысла, и появилась новая песня «Әпипә» [где татарское слово «бас» и его производные играют важную роль].

– Ты планируешь продолжать выпускать русские песни?

– Если мне вдруг станет грустно – выпущу. Когда приходит вдохновение, я записываю. Но сейчас мне больше интересны эксперименты на татарском.

– Как поживает твоя танцевальная студия?

– Работает, я там сейчас «босс». Когда я все это затеяла, мне был 21 год, да и студией это можно было назвать с натяжкой, так, небольшой кабинет с несколькими танцевальными направлениями. Через три года я стала там преподавать, через какое-то время сформировались команды. Стали ездить в Москву на разные хип-хоп-фестивали. Так прошла моя молодость (смеется).

Но вскоре я поняла, что выгорела, мне стало чего-то не хватать, и я начала писать грустные песни на русском языке.

– Тяжело одновременно руководить студией и заниматься творчеством?

– Моя студия существует уже 13-14 лет. Работа налажена, я знаю, кто и чем должен заниматься и кому и что нужно для этого сказать. Сначала я работала на студию, теперь она работает на меня и приносит мне прибыль. Пусть небольшую, но на жизнь хватает. Руководство студией никак меня не ограничивает, у меня достаточно времени для творчества.

– Танцоры твоей группы – это ученики твоей студии?

– В группе есть девочки, которые пришли в студию еще совсем малышками. Они выучились, выросли и сейчас сами преподают танцы. Некоторым я предложила танцевать в моей группе, и мы стали дружной семьей «Дышать».

«Пою легкими словами о тяжести бытия»

– Ты сказала, что сама пишешь свои песни. Что тебя вдохновляет?

– Жизнь. Ты тут и там ищешь ответы на возникающие вопросы, и когда ответ находится, за 20-30 минут рождается песня. В моих песнях обычно разговор на важные темы с самой собой. Если ты обратила внимание, в них не встретишь строчки типа «я тебя люблю, а ты меня нет».

Слова легкие, простые, так как многие мои слушатели не понимают татарский язык. Они слышат новые слова, запоминают, переводят, ищут смысл. Если сказать коротко, я пою легкими словами о тяжести бытия.

– Клипы у тебя особенные, современные. Идеи у них твои?

– Идеи мои, но мы вместе с моей командой их обсуждаем, развиваем и дополняем. Когда я только начинала заниматься творчеством, все делала сама – не было денег, приходилось экономить на всем. Но и здесь я выгорела… Чтобы снять масштабный клип, нужны большие деньги.

– Сколько уходит на съемки клипов?

– Ну, мы стараемся экономить. Много это или мало – кто знает... Хотелось бы снять на миллион, но пока у нас нет такой возможности. Обычно я работаю вместе с моими друзьями, среди них есть и видеографы, и фотографы, и дизайнеры. Собираемся вместе и собираем воедино все наши идеи и задумки.

– Какая твоя песня самая прослушиваемая?

– «Тыпырдатып» («Выбивая дробь ногами», – прим. Т-и). Точную цифру прослушиваний не назову, но много, около миллиона, наверное.

– Ты ожидала, что у тебя будет такая аудитория?

– Честно говоря, не ожидала, только мечтала. Да и не думала об этом особо, главное для музыканта – чтобы были слушатели, которые понимают, о чем ты поешь.

– В клипах Гульназ кажется очень серьезной девушкой. В жизни ты такая же?

– В жизни я простая, скромная, даже немного стеснительная. Если ко мне подойдет слушатель моих песен, я застесняюсь. Вот хотя бы перед камерой хотелось бы чувствовать себя уверенно.

– Ты хотела бы поработать в других жанрах?

– А в каких? Хочу экспериментировать с инструментальной музыкой, сейчас мы работаем над этим. Кстати, скоро выйдет очень красивый кавер!

– У тебя нет желания исполнять татарские народные песни – задушевные, с моң'ом?

– Исполнять такие песни «опасно». Я очень люблю их слушать, особенно «Әдрән диңгез» («Адриатическое море»), «Зәңгәр томан» («Синий туман»). Когда слушаю, слезы на глаза наворачиваются, будто в детство возвращаюсь.

– Откуда ты узнала о фестивале «Мин татарча сөйләшәм»? Сколько раз принимала в нем участие?

– Узнала через соцсети. Участвовала два раза, ведь я и пою-то всего два-три года. Меня пригласил Ильяс Гафаров, за что я ему очень благодарна.

Фото: © Рамиль Гали / «Татар-информ»

«Культурный код татарского народа меняется на более современный»

– Почему ты совсем не показываешь свою личную жизнь в соцсетях?

– В личной жизни у меня все хорошо. Я люблю людей – они любят меня. Публике я открываюсь только через творчество, показывать личное не хочу.

– Представители старшего поколения слушают твои песни?

– Не знаю, может быть. Могу сказать точно, что мама слушает. Комментарии от нее приходят часто: «Красиво спела», или «Вот в этом месте не совсем понятно».

– А как к твоему творчеству относятся другие родные?

– После твоего вопроса мне стало интересно, что бы сказала дәү әни, услышав мои песни. Когда в детстве в деревне я слушала хип-хоп, она говорила: «Не слушай эту музыку шайтана!» А я смешала хип-хоп и татарский язык... Наверное, дәү әни смеется там надо мной. Самое главное, моя музыка нравится маме. Если ей нравится, значит, все хорошо.

– Кто для тебя пример на татарской эстраде?

– Меня больше тянет к старым песням. Верю таким певцам, как Венера Ганиева, Ильгам Шакиров, хочу быть похожей на них.

– У тебя есть друзья среди альтернативных исполнителей? Или у вас соперничество?

– Да, мы общаемся. Среди татар много альтернативщиков, мы общаемся, поддерживаем друг друга. Соперничества нет, мы же работаем в разных направлениях. У нас общая цель – показывать татарский язык с разных сторон, развивать его.

– Как считаешь, альтернативные исполнители могли бы собирать большие залы, как эстрадные артисты?

– Собрали бы, но, наверное, не в Татарстане. Сейчас ведь татары повсюду: и в Европе, и в Америке. Из разных регионов страны мне пишут: «Я не знаю языка, но мои дети слушают ваши песни, хотят изучать татарский, нам это интересно. Благодарим за ваше творчество!» От таких писем становится тепло на душе. В Татарстане народ больше ходит на эстрадных исполнителей – они ездят с гастролями по районам и селам, и их слушают люди разных возрастов.

– У тебя есть планы относительно сольных концертов?

– Да, конечно! Сейчас работаем над репертуаром.

– Как считаешь, какое будущее у татарского языка?

– Нынешняя молодежь серьезно интересуется историей татарского народа, делает одежду и аксессуары с национальным орнаментом. Культурный код татарского народа меняется на более современный. Мы не знаем, что из этого выйдет, но наблюдать за этим увлекательно.

Фирюза Гиниятова, «Интертат», перевод с татарского