Российская галерея искусств (РГИ) как новый федеральный художественный музей с пропиской в Севастополе всё уверенней занимает нишу связующего звена региона со столицей через диалог языком изобразительного искусства."Умение вести диалог — это талант", — говорил Стендаль. Поэтесса Марина Цветаева видела в диалоге с жизнью ключевое значение ответов на задаваемые вопросы. На севастопольской выставке РГИ "Наш! Путь на пользу", которая сегодня открылась в Москве в музее-заповеднике "Коломенское" и продлится до середины марта 2025 года, много важные диалогов, творческих перекличек, своевременных и актуальных вопросов и ответов на них.Глубокий диалог — это, пожалуй, та метафора, которой можно было бы наиболее ёмко описать самую масштабную на сегодняшний момент выставку РГИ.Выставка разместилась на трёх этажах комплекса "Атриум". На первом стараниями научного сотрудника РГИ Анастасии Нестерук собраны документы, карты, графика, жизнеописания, дневники и путевые заметки русских и иностранных путешественников, посетивших Крым сразу после его присоединения к Российской империи. Некоторые работы, планы по освоению Крыма, представлены в подлинниках, отдельные — в электронных или печатных копиях. И каждое из этих свидетельств рассказывает о Крыме как о русской земле языком авторов XIX века для своей аудитории, в основном — жителей Европы. И тому есть понятное объяснение.В путешествии Екатерины II по Крыму вместе с послами Англии, Франции и Австрии принимал участие в австрийский император Иосиф II, с которым, как говорят историки, российская императрица стремилась заключить союз против Турции. В качестве одного из сувениров Иосиф II привёз из этой поездки специально отчеканенную памятную медаль с изображением Екатерины на аверсе и картой Крыма и надписью: "Путь на пользу" — на реверсе. Оригинал этой медали из собрания Государственного мемориального музея А.В. Суворова стал частью выставки.В центре диалога — на втором этаже выставочного пространства — главная идейная связка: работа А.А. Дейнеки "Оборона Севастополя" (1942), которая по диагонали взаимодействует с известной работой М.Ф. Чухланцева "Дот, зарастающий маками" (1960). Несмотря на то что эту вещь Мая Филипповича Севастопольский художественный музей им. Крошицкого не любит передавать коллегам на выставки, в данном случае игра стоила свеч.Директор музейно-выставочного центра РГИ Виталий Зотов давно хотел увидеть такое взаимодействие работ двух мастеров в едином выставочном пространстве — и вот замысел воплотился. Эпохальная работа "Оборона Севастополя" экспонируется в приглушённом свете (это особенность многих выставок РГИ), что придаёт сюжету картины дополнительный драматизм.Известно, что в феврале 1942 г. — в самый разгар Великой Отечественной войны — Дейнека подписал договор на сумму 20 000 рублей с Комитетом по делам искусств при СНК СССР на выполнение панно "Оборона Севастополя", завершённое к декабрю того же года. Судьба же у этой работы, которая сегодня считается ярчайшим примером советской героический живописи, была очень непростой.Во-первых, "Оборону Севастополя" не выдвинули на Сталинскую премию, хотя сам Дейнека и всё его окружение этого очень хотели. А во-вторых, автору предъявляли претензии, что на картине изображён падающий советский воин, который по идеологическим канонам, как известно, падать не мог. Поэтому работа долгое время не выставлялась в музеях и была в забвении.Обращение к "Обороне Севастополя" в 2024 году, когда город-герой переживает ракетные атаки нового военного конфликта XXI века, — часть того диалога, который сейчас нужен многим в стране. Рядом с полотном Дейнеки авторы выставки разместили мультимедийный экран с анимированными графическими работами художника (помогла Курская галерея им. Дейнеки), через которые можно понять, как двигалась рука мастера и как художник, используя женскую натуру, создавал свои знаменитые мужские фигуры на холсте.Совсем рядом размещена работа Мая Чухланцева "Дот, зарастающий маками", которая вступает в невольный разговор с монументальным Дейнекой. И это диалог равных: Чухланцев, как и Дейнека, видел войну изнутри и, как и многие, понимал, сколь важна надежда на светлое и мирное будущее. В его картине читается мысль войны — как проходящего явления и памяти, как вечности, которая остаётся и расцветает маковыми полями. Рядом с картиной на стене проецируются строки знаменитого стихотворения "Маки" фронтовика, участника обороны Севастополя Григория Поженяна, а фоном звучит одна из самых пронзительных песен о Великой Отечественной войне "Маки, маки, красные маки..." Юрия Антонова, что создаёт особую атмосферу и даёт возможность понять суть героической истории Севастополя.Через перегородку, как будто спрятавшись, к дуэту Дейнека – Чухланцев подключается один из лучших советских пейзажистов, друг и соратник Александра Дейнеки — Георгий Нисский и его знаменитая работа "Севастополь. Встреча" (1935, Нижегородский художественный музей), которая была удостоена бронзовой медали Всемирной выставки в Париже 1937 года.Пример Нисского показывает, как по-настоящему увлечённый творчеством ребёнок может вырасти в большого художника. Втайне от родителей он прогуливал школьные уроки, чтобы рисовать на вокзале паровозы, а познакомившись во ВХУТЕМАСе с Дейнекой и побывав вместе с ним в Севастополе и Балаклаве, стал известен на всю страну, создав и упомянутую выше "Встречу", и ещё одну работу, представленную на выставке "Наш! Путь на пользу" — "Севастополь" (1948) с изображением непропорционально большого, довлеющего памятника Затопленным кораблям. Нисского, как и Дейнеку (вспомните работу "Вратарь" с громадными руками), критиковали за антипропорциональность, не замечая в их работах приёмы, усиливающие напряжение текущего момента жизни, её трагизм или, напротив, торжество радости."Нисского узнаёшь сразу: колорит и композиция его полотен настолько выразительны и своеобразны, что спутать его с кем-нибудь просто невозможно. … Он пишет природу — как её хозяин, а не зритель с обочины", — говорил про Нисского Александр Дейнека."А вы посмотрите работы Дейнеки!.. Красивые, смелые, сильные люди живут на полотнах Дейнеки. У этих людей всегда большие и выразительные руки — руки строителей и созидателей", — характеризовал своего друга Дейнеку уже сам Нисский[1].Ещё один диалог с "Обороной Севастополя" Дейнеки на выставке ведёт масштабная вещь, также посвящённая обороне Севастополя — только первой обороне 1854-1855 гг. Это оригинал фрагмента панорамы Франца Алексеевича Рубо, который чудом сохранился в музее-панораме "Бородинская битва", а сейчас стал частью экспозиции РГИ. К слову, эта работа настолько редко выезжает из Москвы, что у севастопольцев, которые в своём родном городе в здании музея Панорамы видят на самом деле восстановленную копию полотна Рубо, пожалуй, единственная возможность увидеть великий оригинал — это приехать в Москву.Отражение бомбардировки англо-французского флота со стороны Александровской батареи 5 октября 1854 г. Севастополь. Франц Рубо, 1905.Есть на выставке и потрясающий эскиз Рубо к полотну панорамы, который называется "Матросы, тянущие канат" (1902). В этой работе, где художник уловил характер воина, как будто содержится перекличка из будущего от нашего современника — художника Александра Жерноклюева, который уже знаком севастопольцам по другим выставкам РГИ и который стал известен в художественном мире благодаря своим "красным матросам". Глядя на матросов Рубо, сложно отделаться от мысли, что именно его творчество вдохновляло Жерноклюева.Вообще, про эту выставку, её смыслы и внутренне диалоги можно рассказывать много и долго. Чего только стоит россыпь имён художников, чьи работы на ней представлены. Кроме уже названных выше, это: Айвазовский, Куинджи, Верещагин, Репин, Поленов, Билибин, Аполлинарий Васнецов, Левитан, Серов, Фальк, Лентулов, Мелихов, Таиров и многие другие. А как изящно эти имена представлены на выставке — не только большими работами, как, например, "Буря у мыса Айя" (1899) – работа считается последней значительной работой Айвазовского и её не стоит путать с другой его же картиной с таким же названием от 1875 года; или хорошо знакомый почти каждому в нашей стране портрет "Прощание Пушкина с морем" (1877) сразу двух живописцев — Айвазовского (написал морской пейзаж) и Репина (автор фигуры поэта), — но и небольшими этюдами крымских пейзажей. А ведь этюд — это очень по-крымски, по-севастопольски. Пленэрная этюдная живопись была актуальна для Крыма и 250 лет назад, остаётся актуальной и сегодня. Это ещё один диалог прошлого с настоящим в контексте Крыма.Масштабный выставочный проект объединил более 400 уникальных экспонатов из собраний 66 российских музеев, архивов и библиотек. Выставка показывает Крым как уникальное историко-культурное явление, значительно повлиявшее на пути развития Российского государства. Экспозиция показывает на материальных предметах, что мода на русский Крым зарождалась уже тогда стараниями Екатерины II и её сподвижников. Многое для восприятия русской интеллигенцией Крыма как части России сделал Пушкин, а десятилетия спустя после него продолжили — Чехов, Куинжи, Шаляпин, Волошин и многие другие.Архип Куинджи, "Крым". Русский музейЕщё одна работа, мимо которой просто невозможно пройти, — это "Крым" (1900–1905) Архипа Куинджи из Русского музея. Пейзаж как будто примагничивает, заставляет остановиться и утонуть в последних лучах закатного солнца, которые через мгновение исчезнут, поглощённые тихой темнотой. Что наиболее поражает, эта работа потрясающе современна, как будто писана художником в наши дни.Обращает на себя внимание и картина ученика Айвазовского — Льва Лагорио "Рыбный завод на Чёрном море. Ловля кефали в Крыму" (1885) из собрания Ярославского художественного музея, которая стала основой для афиши выставки.Лев Лагорио. "Рыбный завод на Черном море. Ловля кефали в Крыму" 1885Во-первых, интересно, что эта работа до 1963 года считалась малоценной копией работы Айвазовского и висела в рабочем клубе посёлка в Ярославской области. Как рассказала учёный секретарь РГИ Виктория Данилюк, искусствоведам удалось выяснить, что картина принадлежит кисти Льва Лагорио — ученика Айвазовского. До 1917 года она входила в собрание И.Д. Чистякова, зятя владельца Норской мануфактуры.Лагорио родился, как и его учитель, в Феодосии и после обучения в мастерской Айвазовского, в 1842 году при содействии таврического губернатора А.И. Казначеева поступил в Императорскую академию художеств. За свои работы был удостоен нескольких медалей, в 1850 году получил звание художника XIV класса.На работе изображены вышки рыбоподъёмного завода — "каравии". Этот способ рыболовства существует в Крыму ещё со времен Древней Греции. Он заключается в том, что с помощью сетей перехватывают большие косяки кефали.А во-вторых, в этой работе как будто зашифрованы римские "десятки", что очень удачно в год 10-летия возвращения Крыма и Севастополя в Россию. Будем также считать, что эти "десятки" — не просто рыболовные вышки, а опоры тех нравственных ценностей, которые проговариваются в диалогах выставки.Как Крым объединял писателей, живописцев, музыкантов более двух столетий подряд — так и продолжает сплачивать творческую энергию сегодня. Пространство выставки — стены, выгородки, всевозможные конструкции — выполнил известный в Крыму московский архитектор Алексей Комов, а крупнейший кинодокументалист, большой друг Севастополя и всего Крыма Сергей Дебижев предоставил кадры из своего фильма "Крым небесный" — они спрятались на третьем этаже выставки, оригинально и очень органично дополняя общую идею экспозиции как рассказ о русском Крыме сквозь время и судьбы.Сергей АбрамовФото пресс-службы РГИ[1] Дейнека. Живопись. В рамках проекта Издательской программы "Интерроса" и Государственной Третьяковской галереи "Александр Дейнека. Исследования, книги, выставки. 2009–2011".
