Евгений Романцов: «В роли царя иногда чувствовал себя ростовой куклой»

«Лошади почему-то пугаются «хлопушки».

«Лошади почему-то пугаются «хлопушки». Артисты ждут, режиссер ругается: «Пусть возьмут ее под уздцы, поставят на место и держат. Мы все равно снимаем артиста крупным планом». — «А чего же он тогда на лошадь влез, если снимаем крупный план? Пусть на лавку сядет, а снимем так, будто он на коне!» — рассказывает о съемках сериала «Александр I» на канале «Россия» актер Евгений Романцов, исполнитель главной роли.

— Евгений, сериал «Александр I» снимался и в Царском Селе, и в Павловске. Не знаете, тяжело было добиться разрешения на съемку в исторических местах?

— Там, конечно, очень красиво. А насколько тяжело добиться разрешения снимать в том же Павловском дворце, мне сложно сказать. Я ведь играю «в песочнице». Кто нам завозит «песок», откуда, в большинстве случаев не знаю. Более того, меня это и не должно касаться.

— Не царское это дело?

— Нет. (Улыбается.) Хотя я действительно должен был держать царскую осанку на протяжении всех этих съемок. Во всех смыслах. Но, если серьезно, каждый цех выполняет свою работу, и ко всем я отношусь с большим уважением.

— Многие знают вас по ролям в спортивных фильмах и сериалах — «Лев Яшин. Вратарь моей мечты», «Молодежка», «Вратарь Галактики». Вас не удивило предложение сыграть императорскую особу?

— Вообще нисколько. Я могу быть и царем. Навыки есть у каждого, вопрос только в нашем умении убедить себя, что ты имеешь на это право. Подо все можно подстроиться! Мой герой Александр I сумел пережить и смерть дочки, и смерть отца, и убийства приближенных, и заговоры. Сказать, что это просто? Конечно, нет. Но возможно.

В таких съемках важна безупречная достоверность в каждой детали. Когда я из своего сложного костюма в кадре немного «выпрыгивал», например, наклонял — совсем чуть-чуть — плечи вперед, сразу подходил наш замечательный консультант Андрей Геннадьевич и говорил: «Нет, так не может быть». Вообще, на протяжении всех съемок меня не покидало ощущение, что я отчасти ростовая кукла. Это один из самых сложных моментов, с которыми можно столкнуться в историческом кино. На тебе пять слоев одежды, и все это надо уметь надевать, снимать, носить.

— Где костюмеры брали исторические наряды?

— Всё шили сами, иногда из лоскутов. Это был очень увлекательный процесс: приезжаешь на Киностудию имени Горького и стоишь как манекен, а девочки на тебе булавочками эти лоскуты соединяют. Позже получается потрясающий результат. Я очень благодарен им за эту огромную талантливую работу. Были, конечно, свои нюансы: например, каждый костюм в разное время года может выглядеть по-разному. Все зависит от того, какие пуговицы и крючочки будут застегнуты.

А в тот момент, когда мой персонаж остается в кадре в одних кюлотах, я стал понимать, о чем нас предупреждал консультант. С точки зрения современной моды в такой одежде ходят или малолетки, или рэперы — сзади штаны выглядят как переполненный подгузник. Такая мода была и в царские времена. Абсолютно вся верхняя одежда имела длинный подол — именно для того, чтобы скрыть этот срам. И в той сцене, где я в одних кюлотах, все время старался держаться лицом к камере. Стоило мне повернуться, этот непонятный «парашют» сзади мог бы напугать неподготовленного зрителя.

— Насколько тяжело вам, в таких-то нарядах, давались сцены верховой езды?

Интересный факт

После школы Евгений Романцов поступил в Московскую академию физической культуры и спорта, а окончив ее, трудился в крупном фитнес-клубе столицы. Поначалу тренерская работа увлекла Евгения, но скоро молодой человек потерял к ней интерес. Поменять профессию ему помог один из клиентов — Батишта, экс-солист группы «Банд’Эрос». Он посоветовал другу развивать артистические данные и пойти на актерские курсы.

— На лошадях мы все выглядели нелепо — конечно, во время съемок, а не на экране. Допустим, артист сидит на лошади, а перед ней на штативе камера. И тут животное устает от тебя, начинает похрапывать, бить копытом, рыхлить землю — словом, плюет на съемочный процесс… Еще кони почему-то пугаются режиссерской хлопушки. Казалось бы, к взрывам, выстрелам они подготовлены, а вот к хлопку — нет. Получается, что лошадь под тобой дергается именно в тот момент, когда дана команда «Мотор!». Ты пытаешься ее развернуть, но она уже устала. Артисты ждут, режиссер немножко ругается: «Срочно вызовите ответственных за лошадей! Пусть возьмут ее под уздцы, поставят на место и держат. Мы все равно снимаем артиста крупным планом». Иногда у специалистов возникал вопрос: «А чего же он тогда на лошадь влез, если снимаем крупный план? Пусть на лавку сядет, а снимем так, как будто он на коне! Мы не можем больше держать огромную тварь, которая не желает стоять на месте». Что поделать, лошадь такое создание, которое генетически запрограммировано куда-то бежать…

— Евгений, вы готовы к тому, что после выхода сериала «Александр I» проснетесь большой знаменитостью? У вас есть прививка от звездной болезни?

— Я самый простецкий, приземленный пацан. Вырос на улице и ни капли этого не стесняюсь. У меня большая семья, все детство я провел в спортивной тусовке, в футбольной команде. Не люблю и не понимаю вот этого звездного состояния. Когда я попал в профессию, мое уважение стали вызывать люди, которые, будучи мастерами, давали советы, сколько яиц добавить, чтобы блины получились вкуснее. Понимаете, да? О простецких жизненных вещах! В метро иногда незнакомый человек подходит к тебе и спрашивает: «Ты чего здесь?» В таких случаях только и остается, что ответить: «А ты чего здесь?» И у него сразу рушится образ, который он сам себе нарисовал, — экранного небожителя, который не может спуститься в метро. Мне этого не понять. Я уже десять лет в профессии, и, несмотря ни на какие успехи, ни одна из моих привычек за это время не поменялась. Какие-то бонусы профессии, конечно, льстят: комфортные трансферы, размещение, да даже — банально — корзина фруктов, которая стоит у тебя в актерском вагончике. Но не будь всего этого, я все равно был бы счастливым человеком. Потому что люблю хорошо делать свою работу, а не заигрываться в какую-то там великую персону. Уверен, что у меня получится сохранить это «пацанское» состояние души.

— Почему вы практически не рассказываете о своей семье? В интернете, например, написано, что вы не женаты и детей у вас нет.

— А они есть. (Смеется.) На самом деле я рад, что так происходит. Как и многие актеры, не очень люблю говорить о личном. Но и скрывать, что у меня замечательная жена — актриса Даша Мингазетдинова и двое сыновей, не стану. Старшего зовут Леон, ему два с половиной года, младшего — Риналь, совсем недавно ему исполнился годик. Два подряд карапуза с разницей в полтора года осчастливили меня и супругу. Даша — артистка труппы Малого академического театра. Она училась у Юрия Мефодьевича Соломина и сразу после выпуска попала в его театр. Там и служит до сих пор.

— Где вы познакомились с Дарьей?

— На одном кинопроекте. Отработали экспедицию и потеряли друг друга на год, а затем снова встретились. Потом вдруг узнали, что у нас будет первый ребенок. (Улыбается.) И это все так вовремя произошло! Я рад, что они пришли в нашу жизнь — и один, и второй. Очень люблю с детьми ездить в экспедиции. Мы это уже не первый год практикуем, отлично получается. Леон был и в Пятигорске, и в Минеральных Водах, и в Кисловодске, а в Питер он ездил я даже не знаю сколько раз, не сосчитать.

— Евгений, о вас говорят как о перспективном актере. Что вы сами ждете от будущего?

— Кто бы что мне ни сказал из режиссеров, из коллег, я всегда выслушаю, но, честно говоря, не имеет никакого значения, что обо мне говорят. Я сам о себе знаю: все, что сделано, — это лишь маленький шаг на той дистанции, которую я задумал пройти.