Явление Сталина в московском метро вызвало скандал, сравнимый с его портретом кисти Пикассо
В отсутствие подлинно серьезных культурных событий, их место занимают околокультурные скандалы.
В отсутствие подлинно серьезных культурных событий, их место занимают околокультурные скандалы. Из последних таковым стал скандальчик вокруг воссоздания горельефа со Сталиным «Благодарность народа вождю-полководцу» на станции метро «Таганская». Люди, не знающие многие, чем горельеф отличается от барельефа, начали спорить – надо-не надо было восстанавливать композицию более чем семидесятипятилетней давности?
Либералы пытаются устроить истерику, но осторожно, не переходя границ, ими хорошо усвоенных. «Охранители» же радуются, полагая, что теперь на их улицу пришел праздник. Сперва аэропорт переименовали в Волгограде, теперь вот в Москве восстанавливают историческую справедливость. Мнение же простого человека о сторонах дискуссии, думается, можно выразить словами самого Сталина: «оба хуже», которых он никогда не произносил, но которые ему приписывают.
Сам по себе горельеф ничего особенного не представляет. Подставьте вместо генсека – Зевса, поменяйте костюмы и платьица на туники, и перед вами древнегреческий фриз из храма. Типичный сталинский классицизм последних лет жизни вождя. Его авторы - скульптуры Блинова и Баландин. Последний любопытен тем, что начинал как анималист, поэтому перечень его работ звучит как антисоветский анекдот: «Архар», «Лоси», «Лев», «Зубр», «Белый медведь», «В.И.Ленин», «Лежащий тигр», «Чапаев на коне». И вот, между, между горными козлами и пограничной собакой, – Сталин с детьми и трудящимися. Метрополитен давал неплохую халтуру для скульпторов и художников-оформителей.
Оригинальный горельеф долго не продержался, и в 1966 его убрали, но не по политическим причинам (хотя по ним убрали бы точно), а ввиду строительства нового перехода. Может, и тянули до 66-го, зная, что будут большие подземные работы, и потому хотели сэкономить на демонтаже.
Важно не это, а то, что в итоге большого скандала не получится. Не тот масштаб. И потому хотелось бы вспомнить историю, когда сталинский портрет политический скандал вызвал, и не малый.
Произошло это во Франции в 1953 году, сразу после смерти советского вождя. В Париже издавалась прокоммунистическая газета «Леттр франсез» под руководством писателя Луи Арагона. На кончину Сталина надо было откликнуться со всей мощью. Поэтому решено было заказать его портрет не кому-нибудь, а крупнейшему художнику современности – Пабло Пикассо, благо тот был членом французской компартии. Никаких пожеланий дано не было, в телеграмме просто указывалось: «делай как хочешь».
И Пикассо сделал – на свой вкус и лад. Нет, он не нарисовал вождя в виде треугольника, чего можно было бы ожидать от великого абстракциониста. Он изобразил Сталина молодым восточным человеком, словно нарисованным кем-то вроде Ладо Гудиашвили - в манере его иллюстраций к «Витязю в тигровой шкуре». На рисунке Пикассо Сталин даже не грузин, а, скорее, перс или индус, совсем не страшный.
Повторимся – никаких ужасов с «измами» Пикассо не изобразил, ни кубизма, ни чего-либо подобного. Но сам рисунок настолько резко расходился с соцреализмом, настолько в нем было много Пикассо и так мало канона, что не мог быть воспринят своими читателями иначе как карикатура или художественная провокация. В газету посыпались возмущенные письма.
В итоге редакции пришлось оправдываться и каяться. Пикассо, как жена Цезаря, был вне подозрений, Арагон, как тоже выдающийся, но не на столько, отделался порицаниями, идолжность удержал. Как это бывает в таких случаях, интриги начались в аппарате французской компартии, надо было найти виновного в том, что пропустили столь непочтительный портрет в траурный номер. В том числе из-за этого слетел со своего поста Огюст Лекер, один из лидеров компартии. Популярный на тот момент художник-коммунист Андре Фужерон тоже попал под раздачу – он был рангом ниже Пикассо и с ним можно было не церемониться. И это при том, что Фужерон как раз-таки сразу после публикации выступил в коммунистической прессе с разумной позицией, мол, надо было дать просто фотографию Сталина, или заказать его портрет кому-то из советских художников, которые уж точно знают, как надо рисовать вождя.
И еще пару замечаний. Имеется портрет Сталина и у Павла Филонова, величайшего русского авангардиста. Он нарисовал его примерно в 1936 как эскиз к панно. При жизни он его не выставлял, и портрет стал известен много позже. Интересно было бы сравнить Сталина Пикассо и Филонова, двух абстракционистов, вынужденных реалистично изобразить великого вождя. Как по усмешке истории, портрет Филонова сегодня едва ли не самое интересное и известное его произведение. И у Пикассо рисунок для газеты вызвал страсти сопоставимые только с «Герникой».
У Филонова Сталин, как и у Пикассо, - не кавказец, его можно принять и за казака, и за еврея; пристальный, проникающий взгляд, почти что сверлящий. На картине - странное спокойствие, напоминающее атмосферу на полотнах Де Кирико или на файюмских портретах. Сталин у него вневременная фигура, выносимая за пределы времени и пространства, вне возраста, вне национальности. Скорее, олицетворение вечной молодости, неувядаемой зрелости.
Тему Кавказа мы педалируем, потому что в то время в несоветском изобразительном искусстве, особенно в газетных карикатурах, Сталину приписывались утрированно кавказские черты. Достаточно вспомнить его «портреты» Юрия Анненкова. Сталина рисовали с массивным подбородком и узким покатым лбом. Ничего подобного нет ни у Пикассо ни у Филонова. Они добросовестно стараются изобразить живого бога.
И последнее, про воссоздание утраченного культурного наследия. Было бы сильным поступком восстановить 25-метровые памятники Сталин при входах в канал Волго-Дон и в канал им.Москвы. Это вам не горельеф в метро. Вот тогда бы споры разгорелись нешуточные – под стать размерам монументов.