Носил парик перед смертью. Драма Евгения Осина

Годы забвения и болезней превратили когда-то симпатичного парня с пышной шевелюрой в сгорбленного, больного старика в парике.

17 ноября 2018 года ушел из жизни Евгений Осин.

Его жилище стало зримым воплощением внутреннего краха: дорогая мебель из «прошлой» жизни была покрыта толстым слоем пыли, а в воздухе стоял тяжелый смрад. Выбитые окна пропускали в квартиру холод, а многочисленные иконы на стенах смотрели на происходящее с немой укоризной. В этом царстве разрухи и тоски Осин, казалось, лишь повторял одну фразу: «Какой я несчастный...».

Незадолго до смерти музыкант потерял волосы и носил странный чудаковатый парик.

Когда-то его песни звучали из каждого утюга, а на его концертах поклонницы сходили с ума. Взлет был головокружительным: в 96-м на сцену к певцу вышел сам Борис Ельцин. Но счастливый билет оказался исчерпан.

Музыкант, купавшийся в роскоши, незадолго до смерти жил впроголодь, занимая деньги с кредитной карточки, не имея возможности платить даже за свою 150-метровую квартиру. После смерти музыканта ее унаследовала единственная дочь музыканта.

Его комната была завалена гитарами, к которым он не притрагивался месяцами.

«У меня болят руки», — жаловался он. Вместо музыки его страстью стал алкоголь. «Девчат, сходите за бутылкой, — обращался он к гостям. — Только себе не наливайте! Нельзя! Я-то свой первый стакан выпил, когда вы еще не родились».

Лишь изредка в его жизни случались проблески. Незадолго до смерти Евгений успел снять клип прямо в подъезде, где был одержим женщиной, которую кроме него самого никто не видел. Эта история была до боли похожа на его реальность.

«Любимую женщину, которая бы любила, помогала, убиралась... Пока я такую не встретил», — с грузом сожаления признавался Осин.

Осин тяжело переживал уход семьи. Фотографии бывшей жены и дочери Агнии, как призраки прошлого, стояли по всему дому.

«От меня ушла жена. И дочка. Я по ним очень скучаю. Жену не видел 15 лет, а дочку — иногда вижу», — делился он своим горем. Осин пытался наладить отношения с наследницей, он на короткое время устроился в школу, где Агния училась, преподавателем музыки.

Коллеги не раз пытались протянуть ему руку помощи. Стас Пьеха оплатил лечение в клинике, а с Даной Борисовой он даже прошел реабилитацию в элитном центре в Таиланде. Дана, знавшая его непростой характер, тем не менее, сочувствовала: «Я знаю все его проблемы. Его тяжелый, несносный характер... При всем при этом я его хорошо понимаю, всегда его поддерживаю».

Но любая помощь разбивалась о его обиды и нежелание меняться. Вернувшись в Москву, Осин срывался вновь, основной рацион музыканта состоял из бутылки коньяка — ежедневно. Он обвинял в своих бедах тех, кто пытался его поддержать, будь то Наталья Штурм или Стас Пьеха. «Стас привез меня в свою клинику, а сам уехал в Питер... Я хотел уехать, но меня не отпустили», — с обидой говорил Осин о бесплатном лечении.

Врачи в государственной больницы были неутешительны: организм артиста был истощен, ему требовалась срочная помощь. Но все попытки близких и коллег помочь заканчивались ничем. Так и осталось его наследство — не только песни, знаменитые на всю страну, но и горькая история одиночества и разрушения, которое он так и не смог остановить.