Новый год в Пухово
В преддверии Нового года обычное село Пухово превращалось в сказочную деревню. Гирлянды и елочные игрушки сверкали не только в окошках домов, но и в палисадниках на оголённых кустах и деревьях, и на крылечках.
В этом году свою лепту в волшебный наряд села внесла зима, щедро насыпав пушистого снега на крыши домов, который скрыл их прозаичную геометрию под огромными белыми и красивыми шапками.
Высокие сугробы радовали детей и вызывали негативные эмоции у мужского населения села, которым приходилось лопатами и крепким словом пробивать дорожки и откапывать машины.
Начиная с 30 декабря, жизнь в Пухово потихоньку замирала...
Дома украшены, продукты заготовлены, подарки куплены – ожидание праздника поднимало настроение и сплачивало семьи.
К кому-то приехали дети, родственники, друзья, что добавляло радостной суеты. Кто-то встречал Новый год в одиночестве или в узком семейном кругу.
Серафима Андреевна никого не ждала. Сыновья позвонили, извинились, что не смогут приехать на Новый год: Васенька служил в Мурманске, на подводной лодке, Сашенька обещал жене Новый год на юге.
Сорок лет отдала она Пухово, работая фельдшером. В Пухово она родилась, сюда вернулась после окончания медицинского училища, вышла замуж, родила двоих детей.
Здесь же год назад похоронила мужа, отсюда отправила детей в большой мир...
Два года назад, выйдя на пенсию, она передала здоровье сельчан в руки Наденьки Егоровой.
Несколько раз подежурив с ней на приёме, Сима поняла, что девочка старательная и со знаниями, поэтому благословила её на ратный труд и велела обращаться, если что.
Благодарные сельчане звали её в гости на Новый год, но Серафима Андреевна привыкла рано ложиться спать, не любила шумных застолий и не хотела стеснять людей своими привычками.
Вот и в этот Новый год она соорудила небольшой праздничный стол с привычными салатами и закусками, нарядила маленькую ёлочку и устроилась у телевизора...
*****
Анфиса Михайловна не любила Новый год. В детстве она много болела и этот волшебный праздник не приносил ей радости.
Каждый раз она просила Деда Мороза о здоровье, но он не слышал её...
Под ёлкой оказывались куклы, красивые платья, забавные мягкие игрушки, но мало радости от таких подарков, когда ты лежишь в постели и не можешь ни поиграть, ни надеть наряд.
Молодой организм как-то справился с недугом, перерос его, и в подростковом возрасте Анфиса как с цепи сорвалась. Она отгуливала все те месяцы болезни, когда даже пройтись по комнате ей было трудно.
Молодая, красивая, она спешила в шумные компании, участвовала во всех авантюрах, рано стала встречаться с мальчиками, рано вступила в отношения.
Родители пытались уберечь свою девочку, вели с ней умные разговоры, просили, наказывали, но всё было бесполезно.
Ранний аборт привёл к бесплодию. В селе, как ни скрывайся, всё тайное выходит наружу. Кто-то пустил слух, что Анфиса бесплодна, и сватов она так и не увидела...
Она уехала в город, но и там ничего не сложилось. Вернулась в Пухово, к родителям, пошла работать на почту. Так и жила.
Были у неё и лёгкие интрижки, но самой большой любовью стал Егор, муж Серафимы.
Первый раз она увидела его, когда он встречал жену с работы. Она загляделась на стройного, симпатичного мужчину с такой приятной улыбкой, и поняла, что пропала...
А Егор души не чаял в своей Серафиме. И чего он в ней нашёл. Мелкая, худая, как говорится, «ни ума, ни образования».
Анфиса завидовала по-чёрному. И, чего греха таить, не раз пробовала подкатить к Егору, соблазнить. Но тот только посмеивался на её потуги и отшучивался.
Через всю свою жизнь пронесла она любовь к Егору. Год назад, когда он умер от воспаления лёгких, Анфиса проплакала всю ночь.
Потом, то ли от горя, то ли всё от той же зависти, она, встретив Серафиму, кинула ей в лицо:
– Ну, что, ушло твоё счастье, Симка. Теперь как я, одна-одинёшенька, – и зло засмеялась.
– Дура ты, Анфиса, – оборвала её Сима, плюнула и прошла мимо.
И Анфиса поняла, что, наверное, и правда дура, коль такому радуется. Она вернулась домой, позабыв, куда шла, присела на ступеньку крыльца и горько расплакалась.
Тут во двор забежал щенок, а за ним Степан.
– Анфиска, примани-ка её, енту прости… господи. Опять со двора смылась. Ох, и любит погулять, прям как ты. Полгода от роду, а уже туда же, – выпалил Стёпа.
Степана Анфиса знала с детства. Баламут и егоза, он после армии остепенился, стал этаким мужичком-мужичком. Хозяйство справное, жена Алёна тихая, трудолюбивая, дети воспитанные.
Работал Степан механизатором. На пенсию ушёл, пчеловодством занялся. Всё хорошо, вот только на язык был мужик остёр и скор. Понапрасну не обижал, но если что, мог едким словечком так приморозить, с места не сдвинешься.
А щенок действительно подбежал к Анфисе и, недолго думая, юркнул к ней под широкую юбку и прижался тёплым боком к ноге.
Анфиса подняла глаза на Степана и, посмотрев сквозь него, вдруг сказала:
– Стёп, а оставь её мне. Может двум “прости… господи” надо вместе жить, и тебе бегать за ней не придётся.
– О, как! А забирай, я себе лучше кобелька подберу, – махнул сосед рукой и ушёл со двора.
На дворе стоял май месяц. Анфиса, недолго думая, назвала доверившегося ей щенка Майкой.
И посетило душу и дом Анфисы тихое счастье...
Никогда раньше не держала она в доме собак, только коты приживались рядом с лихой девицей-дамой. Да и не любила она, когда собаки брешут по селу, вот и не заводила.
А вот надо ж тебе. Как почувствовала тёплый бок щенка на своей ноге, так и пришло решение оставить себе мелкую.
Самое удивительное было в том, что с появлением Майки этот Новый год не вызывал в Анфисе отторжения. Более того, Анфиса волновалась и переживала, и это тоже было связано с собакой.
Ох, прав был Стёпа. Осенью Майка где-то подгуляла, и теперь со дня на день Анфиса ждала прибавления семейства.
Когда она поняла, что Майя беременна, долго на неё ворчала, но к рациону добавила и творожок, и фаршика свежего, и даже витамины для собак купила. Специально в город прокатилась.
Поспрашивала у сельчан о собачьих родах. Большинство ответов сводилось к тому, что беспокоиться не стоит, природа своё возьмёт, всё будет нормально.
В пять часов вечера Майя, до этого спокойно лежавшая на своей любимой подстилке, забеспокоилась. Поднялась, стала ходить по кругу, часто задышала. Она приседала, тужилась, но ничего у неё не получалось...
Промучившись два часа, собака обессилено легла на подстилку. Она стонала, по телу пробегала дрожь, периодически шли потуги, но щенки не выходили.
Анфиса поняла, что природа ничего не возьмёт, что собаке нужна помощь, но чем ей помочь, она не знала.
И тогда она схватила мобильник и набрала всем знакомый номер Симы. Однако то ли связь барахлила, то ли старый телефон дышал на ладан, всё, что она успела сказать:
– Сима, Майя… плохо…
*****
В начале восьмого вечера зазвонил мобильник. Сима взяла трубку, думая, что это кто-то из сыновей. В трубке послышался голос Анфисы, Сима удивилась.
Малоразборчивые слова Анфисы напрягли Серафиму, но она поняла, что что-то у той случилось с собакой. Она знала, что Майя ждёт щенков, видела её с пузом.
Не раздумывая, Сима быстро собралась, взяла свой тревожный чемоданчик, который так и не разбирала, периодически обновляя его содержимое.
Многие сельчане по старой памяти забегали к ней посоветоваться, пожаловаться, и она никому не отказывала в помощи. Правда, если считала, что дело серьёзное, отправляла в фельдшерский пункт.
Метель на улице улеглась, но идти по узкой тропке было тяжело. Она спешила, как могла.
Они встретились на полпути, Анфиса и Сима. Посмотрели друг на друга, робко улыбнулись.
– Пошли уже, чего глазами лупать, – подтолкнула Анфису Сима.
– Ага, – сказала Анфиса, и, развернувшись, пошла к дому.
Степан вышел на крыльцо подымить и стал свидетелем знаменательной встречи.
До этого момента, он точно помнил, что эти две, ненароком встречавшиеся на улице, переходили на разные стороны, чтоб даже духа друг друга не чувствовать.
«А тут прям сговорилися. Чёй-то они накумекали, коль в ночи вдвоём по улице шарятся... Подозрительно!» – подумал он, привыкший всё приводить к порядку и ясному пониманию.
Где-то часа через два, уже примериваясь к праздничному столу, Степан глянул в окно и увидел, как по тропке идёт к своему дому Серафима.
Ещё через полчаса, страдая от любопытства, он заметил, как Сима возвращается с каким-то баулом.
«Эх, елки зеленые, да шо ж такое творится! Уж не колдовать ли надумали в новогоднюю ночь, старые лиходейки?
Да не, Симка ж эта, с пониманием, образованная. Да и Анфиска в делах таких не замечена. Вот жеж, теперь и до утра не засну…» – подумал Степан, и, отойдя от окна, налил себе рюмку водки и выпил.
Окончание читайте завтра
Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА