«Сила в правде»: кинооператор Астахов раскрыл неизвестные детали съемок с режиссером Балабановым

Практически четверть века минуло с выхода на экраны первого боевика Алексея Балабанова «Брат». За прошедшие годы выросло целое поколение, однако фильмы режиссера знают и любят до сих пор. Так, в начале марта текущего года в России объявили повторный прокат не только культовой дилогии, но и других картин Балабанова: «Жмурки», «Про уродов и людей», «Морфий», «Я тоже хочу», «Кочегар» и «Мне не больно».

Именитого петербургского режиссера не стало почти девять лет назад. НЕВСКИЕ НОВОСТИ нашли кинооператора, с которым Балабанов познакомился в лихие 90-е и дружил до гробовой доски. Какие события сломали Балабанова и почему он хотел умереть? Как близкие пытались помочь ему выбраться из депрессии? О чем он до самой смерти припоминал товарищу? На эти и другие вопросы знает ответы друг Алексея Балабанова — советский и российский кинооператор Сергей Астахов.

«Знал, чего хотел»

Режиссер Алексей Балабанов и кинооператор Сергей Астахов познакомились на просмотре первых фильмов режиссера в 90-е годы. В тот же день Алексей предложил новому приятелю стать оператором своей первой в Ленинграде работы «Счастливые дни».

— Вы дружили с Балабановым больше 20 лет. Как произошло знакомство, переросшее в долгую совместную работу?

— Нас познакомил продюсер Сергей Сельянов, он пригласил меня на просмотр фильмов Лешиных, которые тот снимал, еще будучи в Свердловске. А впоследствии уже стало ясно, что мы понимаем друг друга. Нас связывали одинаковые взгляды на процессы, которые были в жизни и в кино. Мне с ним работалось достаточно комфортно, потому что он знал, чего хотел и знал, как этого добиться, поэтому достаточно много сняли вместе. А с его женой Надей, которую я с Балабановым и познакомил, мы дружим до сих пор, она часто общается с нашей семьей.

— А с Надеждой Васильевой вы как познакомились?

— С Надеждой мы работали у режиссера Виктора Титова на картине «Восточный роман». Там она была художником по костюмам. Она потрясающий в этом плане человек и художник. Когда начиналась работа над фильмом Балабанова «Замок», я сосватал ему Надю, в итоге она потом стала его женой. А я, как говорится, вильнул от картины.

«Замок» в полной нищете

После «Счастливых дней» режиссер пригласил оператора к работе над его, пожалуй, самым неоднозначным фильмом «Замок» по незаконченному роману писателя Франца Кафки.

— Что значит вильнули от «Замка»?

— Это были 90-е годы, полная нищета. Тут надо пояснить, я отказался работать над этой картиной не потому, что денег не хватало для оплаты моего труда, а потому, что их не было конкретно на производство фильма. Мне казалось, что Кафка — тот писатель, который должен быть достойно экранизирован, а на тот момент, когда мы начинали картину, такой возможности не было. И я с трудом, но отказался это делать, потому что мне казалось, что я не смогу снять так, чтобы потом не было стыдно.

— Потом положение, конечно, улучшилось. Но все равно это была полная нищета. В «Замке» очень много темноты, факелов, напряженного искусственного света. Я в принципе по своим силам условно мог это сделать, но для этого нужны были деньги, специальные лампы, источники света. А денег на все это не хватало, и фильм все-таки мало упоминают в творчестве Балабанова. Не потому, что я оказался в какой-то степени прав. Да хоть бы и оказался. Там много было проблем, такие вещи действительно должны быть очень дорогие, особенно в плане приложения сил.

— А Балабанов как отреагировал на ваш отказ?

— Леша до самой смерти говорил мне, что если бы я снимал, была бы лучше картина. Ну может была бы лучше, может была бы хуже, но принципиально мало что бы изменилось в той ситуации, потому что нужны были другие усилия, чтобы эта картина соответствовала, по крайней мере литературе. Это всегда большая проблема, сильная литература очень тяжело экранизируется. И в этом плане ничего необычного здесь нет.

«Русская рожа» для «Брата»

В 1997 году на каннской программе «Особый взгляд» Балабанов представил криминальную драму о Даниле Багрове, который вернулся с Чеченской войны и переехал в Петербург. Бюджет ленты составил около 100 тыс. долларов, что по меркам киноиндустрии крайне мало. Экономить приходилось буквально на всем: съемки проходили в квартирах друзей режиссера, актеры Сергей Бодров-младший, Виктор Сухоруков, Светлана Письмиченко сыграли в кино бесплатно.

— Вы снимали «Брата», но в последней сцене сами появляетесь в кадре в роли дальнобойщика. Как получилось, что оператор оказался по ту сторону камеры?

— Дело в том, что это для меня абсолютно непривычная история. Я даже не думал там сниматься, естественно. Просто когда они начали актеров выбирать, большинство тех, кого хотелось бы снимать, не могли водить большую грузовую машину. Тем более, что у нас это кино было, в общем-то, такое дешевое. И снимать на каких-то специальных траках, трейлерах и синих экранах было невозможно, нужно было сделать именно вживую. Ну а каскадеры, которые могли водить эту машину, не устраивали Балабанова и по игре, и по физиономии. А нужна была «русская рожа», как Балабанов говорил.

— Наша подруга, монтажер Марина Липартия сказала: «Давай Астахова снимем, потому что он хвастался, что умеет водить всякие автомобили». А я человек из деревни и для меня это действительно обычно. Сначала это звучало полушуткой, а потом выяснилось, что они этого очень хотят. А поскольку мы делаем одно дело, я согласился. Кстати, переозвучивал меня другой человек, но я снимался, да, было такое дело.

— Наверное это ваш любимый проект, сделанный совместно с Балабановым?

— Ну, во-первых, фильмы как дети, они для меня все дороги. А с другой стороны, наверное, по творчеству, любимым проектом может быть «Про уродов и людей». Ну, у Леши всегда была достаточно интересная позиция и он делал фильмы все с прямым настроем, поэтому все они мне дороги. И при этом люди их воспринимают по-разному, безусловно. Кому-то нравится один «Брат», кому-то другой «Брат», другим это вообще не нравится, а нравится, допустим, «Про уродов и людей».

«Для одного ты урод, а для другого — любимый человек»

Астахов не зря отдельно выделил драму «Про уродов и людей», стилизованную под немое кино. В интервью Балабанов и сам не раз говорил, что считает эту картину лучшей в своей карьере.

— Расскажите, как Балабанову пришла идея фильма «Про уродов и людей»?

— Насколько мне известно, когда Леша был на перезаписи «Замка» в Германии, он купил книгу о старой порнографии. А потом написал сюжет про зарождение порнографического кинематографа. Но на самом деле этот фильм не столько про кино, а про людей. Ну и, соответственно уродов, где уродами могут быть люди. Это достаточно расплывчатая граница и мне кажется, что в жизни действительно все очень сложно с оценкой. Для одного ты урод, а для другого любимый человек. Так что такой вот фильм зародился у него, а я его снял.

«Летописец 90-х»

По словам Астахова, у Балабанова всегда была интересная позиция и взгляд на вещи. Поэтому и кино режиссер старался делать с так называемым прямым настроем. Наверное, именно благодаря такому подходу, Алексей Балабанов остался в истории кино как ключевая фигура рубежа веков.

— По вашему мнению, почему по фильмам Балабанова ностальгируют до сих пор?

— Леша достаточно честно сделал слепок с того времени, с той эпохи. И если так можно сказать, он летописцем оказался тех 90-х. Притом не спекулятивным. По фактологии, по эмоциям они действительно отражают то время. И, естественно, люди чувствуют эмоциональную и убедительную подачу. Леша говорил про все, что его устраивало: «Это убедительно». То есть он всегда после хорошего дубля говорил, что это убедительно. Не то что там «хорошо, очень хорошо, потрясающе» — он этих слов, по-моему, не очень-то любил. Но вот слово «убедительно» он всегда упоминал. И в какой-то степени, мне кажется это одна из самых главных задач кинематографа.

— Убедить зрителя в том, что ты ему рассказываешь?

— Да, мне кажется, Балабанов сделал настолько убедительно, что это убеждает молодое поколение и оно, как говорится, видит в этом некую силу в правде. А что касается другого аспекта, который, я думаю, привлекает многих в этих фильмах, в частности в «Брате» и в «Брате 2», это герой, который пытается, наверное, не очень законными средствами, восстановить справедливость. Потому что каждый обыватель хочет быть защищенным, и я в том числе. История кинематографа и литературы показывает, что востребован сильный, красивый, справедливый и быстрый на расправу персонаж. Зритель тяготеет к таким сюжетам и мало что изменилось в этом аспекте за много лет.

«Ушли снимать кино и не вернулись»

Спустя два года после выхода второго «Брата», близкий друг Балабанова актер и режиссер Сергей Бодров-младший отправился на съемки ленты «Связной» в Северную Осетию. Туда Бодров забрал всю команду Балабанова. Последний в тех краях снимал картину «Война», поэтому знал наиболее живописные ракурсы и курировал Бодрова по многим вопросам.

Балабанов будто бы что-то предчувствовал — он предлагал кинематографистам выбрать для съемок эпизода Чегемское ущелье в Кабардино-Балкарии, однако Бодров настоял на Кармадоне в Осетии, где 20 сентября 2002 года произошла ужасная катастрофа. Съемочную группу настиг ледник, под завалами которого погибли 125 человек.

— Как Алексей переживал гибель близких и коллег?

— Эмоционально очень тяжело. Для него это был большой удар, и для нас всех, и для меня в том числе. Этот удар никуда не ушел. Другой вопрос в том, что я нашел в себе силы пережить это. У меня кроме кино есть еще масса вещей, которые я должен делать, которые от меня зависят. И до сих пор все они для меня живые, я считаю, что они ушли снимать кино и не вернулись. Он это переживал, видно, острее. Ведь кроме кино Алексей ничем не занимался, и в таких ситуациях это очень трудно.

Последний фильм

Продюсер Сергей Сельянов в одном из интервью как-то сказал: «Балабанов до Кармадона и после — это разные люди». С этим согласен и наш герой — Астахов уверен, что трагедия во многом внесла коррективы в жизнь режиссера.

В 2008 году Балабанов взялся за съемки драмы «Морфий» по сценарию умершего в Кармадонском ущелье Бодрова. Эту экранизацию режиссер посвятил памяти погибшего друга. После вышли еще две картины — «Кочегар» и «Я тоже хочу». В последней режиссер появляется в кадре в эпизодической роли, играя самого себя. С этого времени Балабанов начал говорить в интервью, что это был его последний фильм. Так и оказалось.

Сердце Балабанова перестало биться на 55-м году жизни, около 16:00 18 мая 2013 года. В этот момент он находился в санатории в Сестрорецке, где работал над новым сценарием. Спустя три дня режиссера похоронили на Смоленском кладбище в Петербурге.

Ранее НЕВСКИЕ НОВОСТИ поговорили с матерью Алексея Балабанова. Инга Александровна рассказала о последних днях знаменитого сына.