Почему Кутузов не захватил в плен Наполеона еще в России

Большинство историков отмечают, что в ходе преследования отступающей армии Наполеона в 1812 году русские неоднократно могли окружить и пленить основные ее силы с самим императором во главе. Почти все современники — соратники Кутузова — отмечали, что фельдмаршал действовал крайне вяло, причем нарочно. У многих сложилось впечатление, что Кутузов намеренно дал возможность Наполеону уйти из России с остатком армии.

Верить ли свидетельству Вильсона?

При штабе Кутузова находился официальный английский резидент полковник Роберт Вильсон. Он служил также личным осведомителем царя Александра I о настроениях и действиях Кутузова. По его свидетельству, однажды Кутузов разоткровенничался с ним и объяснил, почему не желает энергично преследовать Наполеона и брать его в плен.

«Лучше построить неприятелю золотой мост, чем пытаться поймать его в петлю. Кроме того, я не уверен, что полное уничтожение Наполеона и его армии станет уж таким благодеянием для всего света. Его место займет не Россия и не какая-нибудь другая континентальная держава, но та, которая уже господствует на морях, — добавил Кутузов, явно указывая на Англию, к вящей досаде Вильсона, — и в таком случае ее владычество будет нестерпимым».

С этим свидетельством перекликаются и слова, якобы сказанные Кутузовым генералу Леонтию Беннигсену: «Мы с тобою никогда не согласимся. Ты думаешь только о пользе Англии, а по мне: если этот остров сегодня или завтра утонет, то я не огорчусь».

Но и Вильсон, и Беннигсен были известны как ярые недоброжелатели Кутузова. И хотя Кутузов также был хорошо известен как недоброжелатель Англии, возникает сомнение: не сгустили ли они краски?

Инертность Кутузова

22 октября (4 ноября) 1812 года авангард русской армии под командованием генерала Михаила Милорадовича настиг под Вязьмой и отрезал от французской армии корпус маршала Даву. На помощь окруженным повернули свои корпуса маршал Богарне и польский генерал Понятовский. Милорадович схватился с тремя корпусами неприятеля.

Двое суток продолжался бой. Кутузов в это время с главными силами армии отдыхал в селе Быкове в шести верстах от Вязьмы. По воспоминаниям командующего артиллерией русской армии, генерала барона Карла Левенштерна, фельдмаршал «мог слышать звуки канонады так явственно, как будто она происходила у него в передней. Но, несмотря на настояния всех лиц главной квартиры, он остался безучастным зрителем боя».

Под Вязьмой русской армии представилась возможность отрезать и уничтожить значительную часть неприятельских войск. Вместо этого Кутузов не двинул ни одного полка на помощь Милорадовичу, дал возможность вырваться Даву из окружения и соединиться с Наполеоном.

Под Красным, к западу от Смоленска, в русское окружение попал корпус маршала Нея. На этот раз сам Кутузов предписал генералу Милорадовичу перехватить пути отхода французской армии у Красного. Однако, когда до него дошли известия о начавшихся боях, он снова впал в вялое и безразличное состояние.

Генерал Алексей Ермолов вспоминал, что с 3 ноября он настойчиво предлагал Кутузову двинуть на помощь Милорадовичу главные силы и довершить разгром неприятеля. Однако Кутузов три дня простоял на месте, изучая обстановку. 5 ноября уже все чины штаба Кутузова настаивали на выступлении главных сил. Характерен был ответ Кутузова: надобно сперва разведать, нет ли тут Наполеона, и если его собственной персоной нету, только тогда можно атаковать. Потери французов под Красным были большими, но маршал Ней с остатком корпуса прорвался, а Наполеон за это время успел уйти еще дальше на запад.

Совершенно классическим считается «опоздание» Кутузова на реке Березине, когда открылась блестящая возможность прижать всю армию Наполеона к вскрывшейся ледяной реке и уничтожить. О событиях на Березине написаны сотни книг и десятки тысяч статей. Многие наши историки, обеляя Кутузова, пытаются возложить ответственность за опоздание на генерала Витгенштейна и адмирала Чичагова, которым надлежало отрезать пути Наполеона к отходу. Однако это не может перечеркнуть реального факта того, что приказом Кутузова главные силы русской армии в решающие дни, когда происходила переправа Наполеона через Березину, оказались прикованы к месту и не двигались.

Поневоле можно поверить в версию Вильсона и Беннигсена о преднамеренном «золотом мосте», построенном Кутузовым Наполеону. В 1990-е историк Владлен Сироткин предположил, что всему причиной — «масонский заговор»: масон Кутузов не мог причинить зла более высокому по рангу масону Бонапарту.

Боялся ли Кутузов проиграть Наполеону?

Вряд ли Кутузов не осознавал, что если Наполеону удастся вырваться из России, то война на этом не кончится. Еще прольются реки крови, и России придется воевать, чтобы окончательно низвергнуть владычество Наполеона над Европой. Дело было не в Англии, но в упорстве Наполеона. А пленение или ликвидация Наполеона позволяли разом закончить всю войну. Поэтому в глубокий политический замысел Кутузова, позволившего Наполеону спастись, не верится.

Не логичным оказывается и предположение, что Кутузов, предвидя конечное истребление неприятеля, стремился беречь жизни русских солдат, не утомлял их форсированными маршами, не бросал в кровопролитные бои. Факты говорят об обратном. Русская армия, вяло преследовавшая Наполеона, на долгом пути от Тарутино до Немана понесла потери почти такие же, как и неприятель.

По совокупным данным разных источников, приведенным историком Николаем Троицким, из примерно 140—150 тыс. человек, находившихся в русской армии в начале преследования, а также влившихся в нее во время марша, в строю к моменту прихода на западную границу оставалось не больше 30 тыс. человек. Самые большие потери русская армия понесла на последних этапах марша, во время суровых морозов. Весьма вероятно, что более раннее генеральное сражение избавило бы русскую армию от столь тяжелых потерь. Таким образом, никакого глубокого полководческого таланта в медлительности Кутузова на заключительном этапе войны не просматривается.

Кутузов никогда не страдал манией величия и адекватно оценивал свои полководческие способности ниже способностей Наполеона. Царский указ о назначении его главнокомандующим он встретил словами: «Дай Бог не победить, но обмануть Бонапарта!». Князь находился уже в преклонных годах, его здоровье было расшатано, он готовился в скором времени предстать перед Всевышним Судией (что и случилось уже весной 1813 года).

Встретиться с Наполеоном в открытом бою Кутузов боялся панически. Неудачно проведенное (данное им против воли) Бородинское сражение только подтвердило эти опасения. Он понимал также, что доведенный до крайности Наполеон будет отчаянно сопротивляться. И какая память останется о Кутузове у россиян, если он вдруг потерпит поражение на пороге окончательной победы и изгнания Наполеона из России? Журавля в небе — перспективе пленения Наполеона с риском самому быть битым — Кутузов явно предпочел синицу в руках: вечную славу избавителя России от нашествия «двунадесяти языцев».