Эксгумация Лавра Корнилова: зачем большевики «пытали» белого генерала после его смерти

Генерал Лавр Георгиевич Корнилов, герой Первой Мировой войны, один из самых жестоких предводителей Белого движения в России, был убит 31 марта 1918 года, во время неудачного, первого штурма Екатеринодара. Он разместил штаб Добровольческой армии в одной из хат, и находился в там, когда в неё попала единственная шальная граната. Единственным убитым оказался Корнилов. Провести пышные похороны не позволяли ни время, ни обстоятельства. Закопав тело генерала в секретном месте, белые отступили, чтобы устроить прощание со всеми почестями после возвращения. Но этого так и не произошло.

«Пленных не брать!»

Еще в самом начале Первого Кубанского похода, вошедшего в историю под именем «Ледяного», Корнилов произнес, обращаясь к своим соратникам: «Я даю вам приказ, очень жестокий: пленных не брать! Ответственность за этот приказ перед Богом и русским народом я беру на себя!». Строго говоря, известно об этом приказе Корнилова лишь со слов участников похода, таких как Гуль, Суворин и др. Никаких документальных свидетельств о распоряжении генерала «пленных не брать», не сохранилось. Однако, известно множество фактов, подтверждающих невероятную жестокость ведения войны Белой армией. В частности, участник Ледяного похода Богданов писал в своих воспоминаниях о том, что всех пленных «большевиков» после допроса расстреливали. Специально для этого был создан комендантский отряд, офицеры которого зачастую и сами брали на себя обязанность казнить безоружных пленных.

Одной из причин такого вопиющего нарушения всех обычаев ведения войны и требований морали была ситуация, в которой находилась Добровольческая армия. Она продвигалась к Екатеринодару в сильнейшие морозы и метели (название «Ледяной поход» возникло не случайно), стычки с отрядами красноармейцев были ежедневными, людей не хватало, местное население к «кадетам» относилось враждебно. В этих условиях вести пленных, охранять их и кормить было нереально.

Но главной причиной приказа «Пленных не брать!» было, разумеется, огромное взаимное ожесточение, характерное для Гражданской войны. На «белый террор» большевики отвечали «красным террором», и у каждой из сторон были сотни поводов для мести.

Эксгумация тела генерала

Когда Добровольческая армия была отброшена от Екатеринодара, и город заняли большевики, искать могилу генерала Корнилова никто не собирался. Однако, несколько местных казаков видели, как «кадеты» перед отступлением зарывали что-то недалеко от немецкой колонии Гначбау. Возникло подозрение, что они прятали деньги и ценности. По этой причине красный командир Иван Сорокин предпринял поиски, но вместо клада обнаружил свежую могилу, в которой лежало тело человека в генеральском мундире с эполетами. Сорокин предположил, что это сам Корнилов и распорядился доставить труп в Екатеринодар для опознания.

И вот тогда-то и произошло то, что произошло – беспрецедентное глумление над телом погибшего генерала. В дальнейшем тело Корнилова сожгли на территории местной бойни, а пепел развеяли по ветру.

Этот эпизод, вне всякого сомнения, не украшает его участников, более того, даже советскими историками он неоднократно осуждался. Тем не менее объяснение такому поведению красных найти несложно – почти каждый имел друга, однополчанина, члена семьи, расстрелянного или замученного белыми. И воплощением этого «белого террора» был, разумеется, генерал Корнилов с его приказом.

Судьба Ивана Сорокина

И эксгумация тела Корнилова и все то, что было сделано с ним после, произошло по приказу и с ведома Ивана Лукича Сорокина – красного главкома всего Северного Кавказа.

О нем Деникин, которого не заподозришь в симпатиях к красным, в своих мемуарах писал так: «Весь план успешных боев красных за Екатеринодар летом 18-го был планом Сорокина и его штаба. И если вообще идейные мотивы в стратегии и тактике за время северокавказской войны принадлежали самому Сорокину, то в лице этого фельдшера-самоучки советская Россия потеряла крупного военачальника».

Кубанский казак Сорокин действительно начинал службу в годы Первой Мировой войны фельдшером. Однако, вскоре был направлен в школу прапорщиков, получил чин хорунжего, а окончил войну подъесаулом. За храбрость был награжден двумя Георгиевскими крестами. Когда началась Гражданская война, Сорокин создал на Кубани первый красный отряд и очень быстро стал самым заметным и влиятельным красным командиром Ставрополья. Во время Первого Кубанского похода Добровольческой армии именно Сорокин руководил силами, которые противостояли белым.

Однако, звезда этого незаурядного человека закатилась довольно быстро. Осенью 1918 года начался процесс реорганизации Красного движения, превращение его из множества разрозненных отрядов, подчинявшимся лишь своим «полевым командирам», в регулярную армию. В историю этот период вошел под названием «борьбы с партизанщиной».

Командиры начали между собой грызню за власть и выяснение того, кто всех главнее. Так, командир Таманской армии Иван Матвеев отказался подчиниться Сорокину и отвести свои отряды от Армавира к Невинномысску. За это Матвеев поплатился немедленно: Сорокин распорядился расстрелять его, что и было сделано 11 октября 1918 года. А уже 21 октября, войдя во вкус, Сорокин приказал расстрелять руководителей Северокавказской советской республики. Сделал он это, как предполагают, из юдофобских побуждений – все четверо были евреями. Этой выходки Сорокину не простили, и за открытое выступление против Советской власти он был смещен с должности и объявлен «вне закона». Сорокин пытался бежать с верными ему людьми, но 30 октября был схвачен в степи под Ставрополем бойцами той самой Таманской армии, командира которой он приказал расстрелять. Надо отдать казакам должное: они не убили Сорокина на месте, а довезли его до ставропольской тюрьмы. Здесь он и получил свою пулю.