Ад за решеткой. Исповедь бывшего заключенного о колонии, где был Навальный

Почему осужденные боятся попасть в «Моторку» и из-за чего «все зэки проклинали» оппозиционера, когда он находился там весной

Алексей Навальный лежал в больнице для осужденных на территории ИК-3 во Владимире с апреля по июнь 2021 года. Эту колонию называют «Моторкой», она давно известна пытками и жестоким обращением — настолько, что осужденные вскрывают вены, чтобы их не отправляли туда. Daily Storm поговорил с бывшим заключенным, который дважды отбывал наказание в ИК-3. Он рассказал, что на свободе все проблемы его друзей кажутся ему крошечными, потому что он «побывал в аду». Бывший осужденный также объяснил, почему во время пребывания Навального в «Моторке» не было никаких нарушений со стороны тюремщиков, но «все зэки просто проклинали» политика, «даже если его очень любили».

Про исправительную колонию №3 во Владимирской области было много сообщений о жестоком обращении, Daily Storm тоже писал о пытках в ИК-3 в 2018 году. Однако издевательства над осужденными там не прекратились. Одно из последних сообщений СМИ из этой колонии — сотрудники ИК в апреле 2021 года похоронили заключенного Дмитрия Осташова, не сказав жене о его смерти.

Собеседник Daily Storm в первый раз попал в ИК-3 в 2018 году, тогда он находился в больнице при колонии. По его словам, в то время заключенных в больницу привозили именно для пыток и выбивания признательных показаний. Второй раз он «заехал на зону» в 2019-м, отбывал наказание в той же ИК-3, но уже в «здоровом лагере», а не в клинике при этой тюрьме. Вышел на свободу только в 2020 году.

Он знает «миллион» рассказов об ИК-3, похожих на историю Осташова, когда зэк «неожиданно» умирает в тюрьме. По словам собеседника, в конце 2019-го, перед Новым годом, всех заключенных заставили подписать заявления о том, что к осужденному, «которого никто не видел в глаза», не применялось никакого воздействия со стороны тюремщиков. «Заставили всех писать, что вот этого человека, которого мы вообще не видели в глаза, никто не бил, никто не трогал и так далее. А суть в том, что приехали опера, забили насмерть пацана, убили, и все это знали, но один хрен все писали, что его никто не трогал. И я писал, и все писали, а куда ты денешься», — вспоминает он.

Как работает ад

Источник Daily Storm знает «десятки» осужденных, которых пытали, он сам дважды был участником «прожарок» — массовых избиений. «В больнице [при ИК-3], наверное, все-таки пожестче, чем в лагере. Больница — это транзит. Все, что знают, о «Моторке», 90% узнают и рассказывают те, кто был на больничке. Поэтому там и концентрация дневальных больше, там и режим пожестче», — рассказывает он. 

По словам собеседника, 95% пыток проводят дневальные. Это заключенные, которых назначает администрация, чтобы следить за порядком в колонии. Обычно для этого выбирают физически крепких, «не дураков, которые смогут управлять людьми». За сотрудничество с тюремщиками дневальные получают послабления в условиях содержания и возможность раньше выйти на свободу. 

Строительство исправительной колонии №3 во Владимире началось в 1956 году, ряд объектов построили сами осужденные. На территории колонии расположена областная больница для осужденных, где работает Центр для больных туберкулезом. В ИК-3 есть православный храм и молитвенная комната для мусульман, клуб, библиотека, студия кабельного телевидения, спортивные площадки и комнаты воспитательной работы.

ИК-3 может вместить до 1211 заключенных, включая туберкулезную больницу на 379 мест. В колонии восемь отрядов, из них шесть — с обычными условиями отбывания наказания, один — со строгими условиями и еще один — с облегченными условиями отбывания наказания.

Как только заключенный приезжает в больницу или в «здоровый лагерь», его ждет «приемка» — прием осужденных в колонии. На этом этапе все сотрудники ведут себя корректно: «Сначала там все под камерами, все чистенько, аккуратненько, с тобой разговаривают на «будьте любезны», спрашивают, есть ли претензии, побои смотрят, выдают робу и идут уже в коридор».

Затем осужденных отводят в подвал, где расположены душевые. Вот здесь и начинается жестокое обращение: «Там все начинается с ванны холодной. Из леек открывали холодную воду и ребят по двое-трое, сколько помещается, засовывают в ванну, причем не на минуту-две, а на пять-десять минут. Люди сидят, туберкулезники, начинают уже синеть, их вытаскивают, немножко размораживают, лупят, чтоб кровь разогнать, и опять под холодную воду». 

По словам собеседника, пытки в колонии применяли, чтобы получить от осужденных признательные показания, а также «когда приезжали очень серьезные ребята — заключенные, которые по преступной жизни очень многое из себя представляют и прям надо сломать их, или какие-то маньяки». «За то, что кто-то стукнет дневального, там 100% изнасилуют, это прям железобетонно», — добавил он.

Пыточная

Любимое место фсиновцев для «прожарки» — это спортзал. Туда гнали всех — например, тех, кто не выполнил просьбу администрации или грубо не нее ответил. Всех выстраивали в несколько рядов, заставляли смотреть в пол и делать зарядку под музыку. За стенами спортзала находится столовая и все, кто обедает, слышат, как издеваются над их сокамерниками: «Там столовая, одна стенка со столовой. Когда прожарка начинается, там крики «Суки!», бьют: «Бам-бам-бам!». Весь лагерь обедает, все это слышат».

«Обычный спортзал, как в школе, там выстраивают людей в пять рядов, друг за дружкой, башка в пол, и начинается. Врубается музыка, козлы [заключенные, сотрудничающие с администрацией] по периметру, но там с оперативниками, там менты присутствуют. Все с дубинками, киянками, и начинается «прожарка» под громкую музыку. Люди просто утреннюю зарядку начинают делать и в перерывах их бьют. Башка опущена, ты не видишь, дневальный ходит среди людей и выборочно лупит — киянками, дубинками, ногами бьют», — рассказывает бывший заключенный.

Такие «прожарки» длились несколько часов, но тяжело становилось уже через 15-20 минут: «Настолько давление вот это психологическое, что ты стоишь, не видишь, что вокруг, и там — бац — рядом человек пополам сложился, ему нога прилетела, он просто упал. Стоишь, тебе бац, нога в голову, тюх — тоже лежишь, а тебе: «Сука, встал, побежал!» В конце массового избиения всех призывали слушаться администрацию и не провоцировать ее на повторение «прожарок».

Мучить по-гестаповски

Пытали в том числе током с помощью динамо-машин: к ногам или к мошонке заключенного присоединяли провода, рассказывает он. «Я знал несколько десятков человек, к кому они [пытки] применялись. Вот сидит отделение, первый этаж, 20 человек, смотрят телевизор, зашли дневалы, говорят: «Вы, два петуха, Вася, Петя, идите сюда. Вы че там совсем ******, сигареты кому-то дали», — они их просто за стенку уводят и лупят, вот просто бьют и орут, бьют, бьют, бьют, и никто не встанет и ничего не скажет, даже посмотреть в ту сторону не посмеет. А когда они вернутся к общей массе, никто никогда вообще даже, не то что «Блин, братан, пошли чай попьем, что там, где там, что болит?» не скажет, — вообще просто как с прокаженными. И ничего с этим не сделаешь», — вспоминает он.

«Бывает такое, что тебя не пускают поссать часами. Например, с утра идешь пописать, а тебе дневальный говорит: «Иди на*** отсюда, крыса», — и ты ему ничего не скажешь, — добавляет собеседник. — Мелочь, вроде как, тебя же никто не трогает, ты просто не писаешь. Но попробуйте не поссать хотя бы просто до обеда. А потом тихий час, а если еще перед тихим часом не увязался… Я помню, когда только приехал, первый месяц постоянно хотел в туалет».

Цель «прожарок» и жестокого обращения — «чтобы человек просто всегда ходил, не поднимая головы, голова в пол опущена, выполнял все команды, ни шага влево, ни шага вправо». «Задача, чтобы масса была безликой и передвигалась как игра «змейка» на старых телефонах», — добавляет бывший осужденный.

Надежда и возмездие

Никто из заключенных ИК-3 не рассказывает адвокатам и правозащитникам о пытках, потому что за это над ними продолжат издеваться или будут делать это еще более жестоко, рассказывает бывший осужденный. Максимум, на что жалуются зэки, — разговор с родственниками на 40 секунд короче положенного времени и обувь «установленного образца», в которой неудобно ходить. «Ты можешь сидеть с жопой порванной и говорить: «У нас все хорошо, о чем вы, у нас все хорошо!» Не дай бог ты напишешь, что тебя бьют и оскорбляют! Как только приезжает проверка, все [в администрации] говорят: «Так, ребята, напоминаем еще раз, проверка приехала-уехала, а вам здесь жить», — ну конечно, все все поняли», — объясняет он.

В октябре члены общественных наблюдательных комиссий из Москвы и Петербурга обратились в Конституционный суд России с требованием отменить запрет говорить с заключенными в СИЗО о пытках. Правозащитники рассказывают, что многократно сталкивались с запретом тюремщиков говорить с заключенными о насилии, побоях и синяках на теле. Работники ФСИН заставляли заканчивать разговоры, ссылаясь на законы «Об общественном контроле» и «О страже», позволяющие прерывать беседы правозащитников с заключенным, если речь зашла о «вопросах, не относящихся к обеспечению прав подозреваемых и обвиняемых в местах принудительного содержания».

«А зачем жаловаться? Вот есть ФСИН. На кого жаловаться? На ФСИН — на исполнителей? Ну зачем, они что могут? Им позвонят с воли, скажут: «Слышь, вот этот должен сидеть в шоколаде», — и тогда я буду сидеть в шоколаде и дневальному говорить: «Иди на*** отсюда!» На прокурора Владимирской области жаловаться? Кому? Прокурору Владимирской области? Это дебилом надо быть, чтобы просто освобождаться и идти куда-то жаловаться», — считает бывший заключенный.

После освобождения некоторые бывшие зэки устраивают самосуд над садистами, которые издевались над ними. Летом 2020 года в ИК-3 заключенный по прозвищу Фашист работал завхозом режимного отряда, вспоминает собеседник. «Я не знаю его фамилию. Ну такой знаменитый козел, у него объект самый ответственный, режимный отряд, он там завхозил. Он сам из Щелково откуда-то, с Московской области. Вот сразу после его освобождения ему перерезали глотку как собаке, просто от уха до уха, на трассе Владимир — Нижний Новгород. По новостям показывали и такая паника была у козлов. Это единственное, что делают, и редко, не все. А если жаловаться, то это надо быть дебилом», — говорит он.

Источник рассказывает, что «сразу, махом» адаптировался после освобождения. «У меня родители живы-здоровы, все нормально. <...> Я, например, недавно себе купил макбук и айфон трехкамерный, но не понимаю, как ими пользоваться, а мне спрашивать стремно. Я звоню человеку, говорю: «Документ для института скачал на макбук, как мне на телефоне читать?» Он говорит: «Синхронизируй». А я не умею, ну, то есть вот такого рода проблемы на каждом шагу. Что касается психологии, мне кажется, у меня даже большое преимущество. Я в аду побывал, поэтому проблемы друзей мне кажутся такими крошечными», — заключил он.

Про Навального

Алексея Навального перевели из покровской ИК-2 в стационар областной больницы для осужденных в ИК-3 во Владимире в апреле. 31 марта политик объявил голодовку. В больнице его ежедневно осматривал врач, ему проводили «витаминную терапию». В начале июня оппозиционера вернули в колонию в Покрове.

Собеседник Daily Storm говорит: когда в больнице находился Навальный, в колонии «100% не проводили пыток», все было «по положняку», потому что за знаменитым заключенным следит весь мир. Но «все зэки просто проклинали» Навального, даже его сторонники, добавляет источник. «Для тех, кому жилось очень-очень плохо, я не думаю, что появление Навального что-то изменило, а тем, кому жилось очень-очень хорошо, ну или чуть получше, то, конечно, его появление усложнило жизнь», — говорит он.

«Когда туда приехал Навальный, я думаю, вся «Моторка», все зэки его просто проклинали. Даже если они его очень любили, они его просто проклинали вообще, испортили ему карму. На самом деле, «Моторка» тоже лагерь, где есть послабления. То есть кто-то в спортзал ходит, тянут через передачки побольше покушать, еще какие-то передвижения по лагерю, — объясняет он. — Но когда в лагере такие личности, как Алексей Анатольевич, все настолько по режиму, если на жаргоне, по положняку, — что положено, так и живут по распорядку дня. Положено гулять — будете гулять, не положено — не будете. Вся одежда, передачи, свиданки — все положняк, потому что много внимания. Многие люди же все равно к каким-то послаблениям привыкают». 

Daily Storm направил запросы по поводу жалоб заключенных на пытки и жестокое обращение, а также по поводу смерти осужденных при загадочных обстоятельствах в ИК-3 во Владимире, и об уголовных делах, возбужденных в связи с соответствующими жалобами в Центральный аппарат ФСИН, Управление ФСИН по Владимирской области, Генпрокуратуру, прокурору региона и в региональную ОНК.