Автор легендарной "Олеси" Олег Иванов рассказал об утратах современного шоу-бизнеса

Народный артист России, композитор Олег Борисович Иванов родился на Алтае, учился в Барнаульском мединституте, однако уже в студенческие годы переключился на музыку, и посвятил ей всю свою жизнь. Его лучшие песни, написанные специально для белорусских исполнителей, воспринимаются как родные и в Белоруссии, и в России, а песня «Олеся» на стихи А.Поперечного стала одним из музыкальных символов наших народов. Сегодня композитор является председателем жюри международного фестиваля «Красная гвоздика». Недавно в Кремлевском дворце прошел творческий вечер, на котором мы поговорили с Олегом Борисовичем о нем самом, о его творчестве и просто о времени. — Какие впечатления у вас о вашем творческом вечере? Не потеряла публика интереса к сложным в музыкальном плане, качественным песням, многие из которых созданы еще в советское время? — По реакции зала мне показалось, что песни, которые были написаны много десятилетий назад, сейчас прозвучали совершенно ново и свежо. Они звучали так, будто были написаны в сегодняшнем дне. Это необъяснимые вещи, однако вечер очень меня вдохновил. Для меня важен не только результат, но и сам путь проделанной работы. Но самое прекрасное — это осознание того, что у меня с поэтом получилась отличная песня, поэтому очень важно, когда стихи написаны не по заказу кого-то, а по заказу сердца и души. Я благодарен Льву Лещенко, который подал идею всего вечера и воплотил это в жизнь в сотрудничестве с другими людьми, которое тоже очень помогли в реализации этого концерта. — Как вы стали композитором? — Мне всегда очень везло на хорошие стихи, поэтов и на поэзию, к которой я обращался, начиная с Роберта Бернса, Алексея Кольцова, заканчивая нашими поэтами Серебряного века. Повезло с моей первой песней «Товарищ»: она победила на конкурсе радиостанции «Юность», когда я оканчивал пятый курс медицинского института. Эта песня как ветер наполнила страну, и страна запела ее. Благодаря успеху этой песни я, не имея законченного среднего специального образования, поступил в Новосибирскую консерваторию к профессору, композитору Георгию Николаевичу Иванову. Успех моей первой песни очень помог мне в становлении будущей музыкальной карьеры. — Как появилась песня «Товарищ»? — Я открыл сборник стихов Александра Прокофьева, который мне подарил мой однокурсник. Пришел домой, наметил, где будет припев и куплеты, поставил перед собой стихи и от начала до конца просто их спел. — Но при этом вы ведь окончили медицинский вуз, ректор даже пророчил вам большую медицинскую карьеру. — Все шесть лет обучения в институте передо мной стояли две задачи: первая — получить профессию. Я учился очень усердно, закончил обучение с красным дипломом. Вторая — развивать в себе музыкальные способности. Еще с первого курса я начал писать песни, руководил студенческим эстрадным ансамблем. Медицина и музыка всегда шли параллельно в моей жизни — Проявить себя как врач в жизни не получилось или и из этой области вам есть что вспомнить? — Я недавно разговаривал с руководителем легендарного Кубанского казачьего хора Виктором Гавриловичем Захарченко, и он напомнил мне об одном случае. В начале 70‑х годов, когда он работал в Сибирском народном хоре, у него заболела дочь. Виктор Гаврилович вызвал «скорую помощь», а я тогда работал врачом и как раз приехал на этой «скорой». После моего отъезда Виктор Гаврилович спросил у дочки, знает ли она, кто сейчас ее лечил, на что девочка ответила отрицательно. Виктор Гаврилович сказал дочери: «Это же известный на всю страну композитор Олег Иванов». На тот момент мы не были с ним знакомы и познакомились только спустя время, а об этой истории я узнал только сейчас. — Процесс становления вас как композитора был сложным, учитывая, что среднего специального музыкального образования у вас, как вы говорите, не было? — В жизни композитора, как и в жизни каждого художника, есть этапы становления творческой личности. Первый — этап подражания, в хорошем смысле этого слова. Композитору нужно ощутить себя на месте своего кумира, прочувствовать его музыку, чтобы лучше понимать свою. — Какие музыкальные жанры вам близки? — Мне близки разные жанры песен: это и гражданская лирика, и народный фольклор, и джаз. Это связано не с профессиональной задачей попробовать себя в различных видах музыки, а с ощущением кровного родства, идущего от народных песен моей бабушки, великих песен моей страны, от творчества английской группы «Битлз». Однако фундаментом всего того, что я делаю, все равно является народная песня. — Вы написали целый цикл песен, которые исполняются казачьими коллективами. Это объясняется какими-то особыми связями с казачьим движением, может быть, какими-то вашими корнями? — В 2007 году атаманом сибирского казачьего войска был Анатолий Иванович Острягин. Он был на одном из моих концертов, после которого подошел ко мне и спросил, нет ли у меня казачьих предков. Мне никто не рассказывал, были ли у меня казаки в предках, однако Анатолий уверял меня в этом, доказывая, что в моих песнях чувствуется казачья природа. Он посоветовал мне обратить внимание на казачьи песни и предложил попробовать написать их. Мне дали стихи кемеровского казачьего атамана Валерия Проскурякова, и я написал песню, которую после стали исполнять многие казачьи коллективы. Возможно, во мне действительно есть казачья кровь, ведь Сибирь открывали и завоевывали казаки, и нет ни одной сибирской области, где бы не было поселения казаков. — Не секрет, что многие творческие люди склонны к кризисам, депрессиям. У вас бывают такие состояния? И как вы с этим справляетесь? — Депрессия — это современная болезнь. Лично мне с таким состоянием помогает справиться моя особенность, которая со мной всю мою жизнь: я всегда невероятно радуюсь не только своей музыке. Благодаря этому чувству радости и откровения очищаешься от всех негативных мыслей. Осознание гениальности чужого произведения никогда не вызывало у меня зависти, только восторг. Чувство воодушевления и радости заходит в меня, а потом выходит в моих песнях. Именно так я справляюсь с тяжелыми периодами — Легко пишется вам сегодня? Или сказываются время, царящая сегодня в шоу-бизнесе коммерческая атмосфера? — На пюпитре моего рояля лежат стихотворения новых песен, они ждут своих исполнителей. Они уже написаны, их нужно только «выдать замуж», и даже есть наметки за кого. — Как вы оцениваете сегодня состояние нашей российской эстрады, шоу-бизнеса, как принято теперь говорить? — К сожалению, в настоящее время я не могу оценивать те тенденции, которые существуют в нашей современной песне, только положительно. Современная песня не то боится яркого мелодизма, не то не может его родить. Песни все больше становятся похожими на сопроводительный фон нашей жизни. Например, когда человек едет в машине и фоном играет радио… Он не вслушивается в эту мелодию. С музыкальной точки зрения тот прежний ярчайший мелодизм утрачен, однако многие сегодняшние песни по-своему очень интересны. Я всегда удивляюсь, как можно достигнуть такого результата, используя всего три-четыре аккорда — О чем вы сами мечтали в начале творческого пути и что посоветуете начинающим композиторам: как им воплотить свою мечту в жизнь? — В четыре года я мечтал стать Моцартом, но Моцартом никому не дано стать, кроме него самого. Однако такая мечта была, и я все-таки стал композитором. Я нашел свою дорогу и четко следую ей. Я не могу писать и чувствовать так, как это делают сегодняшние молодые ребята, в то же время они не смогут сделать того, что делают композиторы моего поколения. Сейчас очень много хороших музыкантов. Они должны каждый день получать новую информацию, слушать новую музыку. Это ежедневная работа. И я от всей души желаю ребятам счастья, потому что эта работа зачастую перекликается с творческими муками. Как есть шахматная задача, которую нужно решить, так и в музыке перед музыкантом ставится задача, и если ты настоящий композитор, то ты обязан с этим справиться. Когда что-то не получается — это жуткие творческие муки, но эти муки сладкие. Я хочу пожелать ребятам, которые хотят связать свою жизнь с музыкой, чтобы эти сладкие муки никогда их не покидали, потому что они придают невероятное вдохновение.