Андрей Панин отдал другу все деньги и сидел на воде и хлебе
28 мая мог бы отметить очередной день рождения актер Андрей Панин. Артиста вспоминает близкий друг Алексей Заболоцкий.
Его невозможно было с кем-то спутать: природная харизма, внутренний конфликт и пронзительный взгляд. Панин, за спиной которого около 70 ролей в кино: «Бригада», «Бой с тенью», «Граница. Таежный роман», много раз шутя и легко умирал на экране. Казалось, что печальное известие о его гибели – это часть сюжета из очередного фильма, в конце которого Андрей должен непременно ожить. Но... Его жизнь, полная планов, оборвалась при загадочных обстоятельствах.
Друг Андрея Панина Алексей Заболоцкий рассказал, что мучило актера всю жизнь и чего он боялся:
– Я знал Андрея со студенческой скамьи Кемеровского института культуры, где он учился на режиссерском факультете. Когда участвовал вместе с ним в постановках театра-студии «Встреча» Кемеровского государственного университета, понимал: рядом со мной настоящий талант. В нем было что-то манящее, чего недоставало другим. Главное, он как актер умел привлечь внимание и заинтересовать.
Все ему говорили, что нужно ехать в Москву, он это и сделал. Андрей отправился штурмовать Школу-студию МХАТ. Четыре года он стучался в двери вуза. Только задумайтесь над этой цифрой! Мы все удивлялись его настойчивости. Когда Панин был зачислен на курс, то уже казалось, что старт дан. Однако ему сказали, что он «неснимаемый» из-за своей якобы неясной фактуры: и не герой-любовник, и не явный комик. Он часто в интервью говорил, что ему не нравится свое отражение в зеркале. Только в 35 лет его начали наконец-то активно снимать. Мы, кемеровчане, им гордились. Ведь, несмотря на то, что Андрей родился в Новосибирске, всю сознательную юность он провел именно в Кемерово. У него было настолько сильное желание играть, он был в хорошем смысле слова жадным до работы! Он не просто перевоплощался, а проживал жизни своих героев. И многие артисты удивлялись, как Андрей мог так органично и непредсказуемо существовать в своих ролях.
Внешне Андрей был этаким рубахой-парнем, готовым на любую авантюру. Он выделялся из общей массы своим разбитным характером и природным обаянием. Знаете, таких «будущих генералов» видно нево-оруженным глазом. Спустя время он признался, что актеру необходимо стать генералом, иначе он не актер. И у него получилось. Андрей знал, что победит свою природу (как сам актер говорил – внешность и речевые недостатки), затмит своим безграничным талантом то, что его беспокоило. При всей лихости в нем была постоянно какая-то неуверенность, сомнения. Только себе он мог в этом признаться.
С появлением многочисленных проектов мы стали меньше перезваниваться. Утром Панин мог сниматься в одной картине, а днем – лететь на съемки другого фильма. Бывало, изредка наберет номер, чтобы поздравить с праздником: «Лёх, привет, ты как? Может, надо что-то?»
Что уж говорить, он был звездой, но не признавал этого и не любил, когда к нему относились с пиететом. Постоянно говорил: «Ребята, что бы ни было, я – свой». Зрители любили его за искренность, непосредственность и человечность. Он даже краснел, когда его узнавали.
Однажды Панин мне очень помог. У меня была крупная сумма долга, и я уже не знал, что делать. Да и Андрей в те времена не слыл богачом. Только обмолвился ему о проблеме, Панин на следующий день отдал мне все свои сбережения и сам сидел на воде и хлебе почти несколько месяцев. До сих пор благодарю его за это. Знаете, сейчас практически нет таких настоящих, как Андрей... Все надевают на себя маски и прикидываются теми, кем хотели бы быть, а себя настоящих не знают.
К сожалению, я так и не успел сказать ему: «Спасибо, брат! Очень люблю». И только когда человек ушел из жизни, понимаешь, что если ты хочешь что-то сказать ему, то найди минутку и позвони...
У него было огромное количество работы. Его востребованность буквально зашкаливала. Андрей, наверное, сыграл бы все роли, которые только возможно, лишь бы хватало времени и сил. Перед смертью он работал в двух картинах: в «Шерлоке Холмсе» и в «Гетерах майора Соколова», где снимался в главных ролях. После подобных нагрузок он любил отдыхать один, как он говорил – «приходить в себя»: закрыться дома, отсыпаться, читать книжки. Поэтому разговоры о том, что его погубило одиночество, думаю, ошибочны, – говорит Алексей Заболоцкий. – Помню, что в одном из интервью его спросили, что для него страшнее: смерть, одиночество или старость. Андрей ответил: смерть.