Заблудилась в звёздном поле...
Евгения Черняева
Редактор поэтической колонки электронного журнала «Литературная Бригантина», участник фестиваля национальных литератур 2019 г. (Новосибирск) и фестиваля национальной литературы народов Северного Кавказа «Литературные мосты дружбы» (2021). Стихи публиковались в поэтическом сборнике «Ломаные линии». Готовится к выходу книга «Калейдоскоп». Живёт в г. Черкесске.
До…
До… Сочной малиной, яркой клубникою –
краски мазками, совсем неспроста! После –
Колючею ежевикою, плети цеплялись за нити холста.
До –
Как одно солнцеглазое счастье,
дождики с радугой, шёлковость трав.
После –
Туман зябкой серостью застил жухлую осень продрогших дубрав.
До… Быстрокрылою чайкой парила,
В брызгах солёных над гладью морской.
После –
В придонном облаке ила
Веру в любовь убивала тоской.
До –
Не звучит уже первою нотой.
До –
Как утерянный сыгранный тон.
После… Услышит ли музыку кто-то? После –
Не вытянул до-о камертон…
Хмм… Клюква
Хмм…
Это мрачно –
Застрелиться в преддверии утра.
Бред, предрассудки (улетят с дымом писем…).
По прогнозам, на небо – ветер попутный.
Тсс…
Слышишь ли?
Сердце – не в такт.
Бряцает льдинками.
Стынет, вязнет в ладонях продрогшая кровь.
На тире и на точки – линия жизни. SOS!
Трр…
На взводе курок
В ранний час пробуждения дня.
Боль разлуки дурманит,
Липнет наркозом...
Холодком обвивает раздетость чувств.
Бах…
Застрелилась.
Будь счастлив.
Помолись за порогом.
Видишь, валит густыми алыми хлопьями
Снег,
предвещая урожай горькой клюквы.
Она слаще,
Когда на коленях,
В мороз.
Не забудь…
И…
А время…
Накину шаль ветров на плечи,
На дрожь снаружи и внутри.
А время лечит.
Лечит?
Лечит.
Ты хоть сейчас себе не ври.
А что тоска?
Она калечит,
Растёт, пуская пузыри,
Спускаясь тенью в тусклый вечер,
Проказой проедая дни.
А время лечит.
Лечит?
Лечит.
Недотянули, не смогли,
Путь затирая в бесконечность,
Умножив в небе пустыри…
Этаж до фильтра скурит нечет
И чёт не выпавшей любви.
А время – лекарь? Время – кречет.
Рвёт в клочья душу, mon ami…
Потеряшка
Год изношен, вылинял рубашкой.
Не ищи, раз не нашёл слова.
Лучше мне остаться потеряшкой,
Верить – вспоминаешь иногда.
Рассыпаясь снеговой любовью
По-над снами спящих городов,
Заблудилась в млечном звёздном поле –
Поле чудакинь и чудаков.
И прибилась к беленьким барашкам,
К стаду кучерявых облаков,
Чтоб овцой бродить средь потеряшек,
Тех, кто отыскаться не готов.
Грусть-тоска-да-печаль
Над плато высыхания времени,
Где утерян Священный Грааль,
Поселилась на верхнем, у темени,
Этаже Грусть-тоска-да-печаль.
И не ест, и не пьёт, а смотри же ты,
Как растёт: не по дням, а часам.
В одиночестве бродит по крыше там,
Не давая покоя орлам.
Косы русые лентой удушены –
Змейка траура – год в волосах.
А тончайшее чёрное кружево
Прячет страх в бирюзовых глазах.
Всё кручинится, мается девица,
На N-сотом «больном» этаже.
Горько, некому взять и пожалиться,
Дом заброшен на старой меже.
Плотно ставни на окнах захлопнуты,
Замурована дверь под порог.
И не слышит ни шага, ни топота
Позабытый для мира острог…
Моё золотце...
Ниочёмное, никудышное,
Наломало дров, ввек не вытопишь.
Разозлённое, разъярённое,
Ядом брызгало, выше крыши-то…
Приласкать бы мне Ниочёмное,
Да ладошкой разгладить лысинку,
Отутюжить морщин замятости,
В плед укутать босые пяточки.
Может, хватится, и, одумавшись,
По следам своим да воротится?
Ниочёмное, никудышное –
Драгоценное моё золотце…