ЭТНОГЕНЕЗ СААМОВ
Российским ученым И Манюхиным выдвинута новая непротиворечивая теория об этногенезе саамов, согласно которой в их становлении участвовало два генетических компонента: северное европеоидное дофинское население культуры типичной сетчатой керамики и древнефинское европеоидно-монголоидное поволжское население. Начало этногенеза саамов совпадает с проникновением на Север Восточной Европы поволжской культуры в 6-5 вв. до<н. э. В результате контактов поволжской культуры с местной культурой типичной сетчатой керамики образовалась культурно-историческая.общность эпохи железа от Белозерья до Ледовитого океана из трех родственных культур: позднекаргопольской в Белозерье, Каргополье и юго-восточной Карелии, лууконсаари на остальной» части Карелии и В4 Восточной Финляндии, кьельмо - на Севере Фенноскандии (север Карелии, Финляндии, Норвегии, Швеции и Кольский п-ов). Возникновение и распространение этих культур является материальным отражением становления и распространения на> Севере Восточной Европы саамского этноса. Археологические процессы совпадают по времени с процессами образования саамского языка и топонимии, возникновением саамского антропологического типа. Автор считает эпоху железа основным временем саамского этногенеза и периодом их территориального максимума. Этот общий результат был достигнут с помощью поэтапного рассмотрения антропологических, лингвистических, археологических материалов и совокупности промежуточных результатов и выводов, имеющих самостоятельную научную значимость.
При рассмотрении антропологических источников были проанализированы все наиболее значимые результаты в области изучения, древней и современной антропологии саамов. В области краниологии в ходе сравнения современных и палеоантропологических серий и сопоставлении их с археологическими источниками выяснилось, что на Севере Восточной Европы нет лопаноидных черепов эпохи камня, а становление лапоноидного типа не может быть датировано ранее эпохи железа. Надежная ретроспектива в антропологии не опускается далее черепов из Варангерфиорда в Северной Норвегии, где самые ранние погребения датируются первыми веками н. э. Краниологическая серия второй половины 1 тыс. до н.э. из Оленеостровского могильника в Кольском заливе Баренцева моря частью антропологов признается саамской (Алексеев, 1974), частью нет (Якимов, 1953). Однако все ученые отмечают ее близкое, возможно даже генетическое, сходство с ананьинскими монголоидными черепами начала эпохи железа из Волго-Камья. Это послужило основанием для гипотезы о проникновении монголоидного населения на Север в ананьинское время и его участии в формировании антропологического типа саамов (Алексеев, 1969). Автор разделяет указанную точку зрения и аргументирует ее далее в работе на материалах лингвистики и археологии. Данные современной и древней краниологии и одонтологии, а также дерматоглифики, серологии и соматологии выявляют со всей очевидностью наличие двух генетических компонентов в лапоноидном типе. Первый тип реликтовый североевровропеоидный, имеющий уникальные расовые особенности. Второй тип монголоидный поздний, происходящий из поволжско-уральского региона. Именно этим объясняется сходство лопарей с другими уральскими народами, а также их древние североевропейские особенности. Таким образом, формирование лопаноидного типа относится к эпохе железа, и в его основе лежат северный и южный генетические компоненты.
Саамский язык также сформировался на основе двух генетических компонентов. До одной трети саамской лексики, некоторые его фонетические и морфологические особенности восходят к уникальному древнему языку, не имеющему аналогов в известных языках мира. С другой стороны, современный саамский язык родственен прибалтийско-финским, марийскому, мордовским и остальным уральским языкам. Это говорит об участии в его образовании местного дофинского и древнефинского поволжского населения. На основе субстратной лексики автор попытался я определить в общих чертах ареал дофинского населения и пришел к выводу, что оно проживало в условиях озерно-ледниковых ландшафтов на Севере Восточной Европы. Причем южная граница дофинского населения совпадала с южной границей озерно-ледниковой области, которая очерчивается по территории от устья р. Невы на западе через Белозерье до линии оз. Лача и Воже и верховьев р. Онеги на востоке, примерно по 60 параллели северной широты. Сходство саамского языка с марийским позволило определить границы проживания южнофинского компонента между южным побережьем оз. Белого и Костромским Поволжьем, между ареалом населения дофинского и древнемарийского. Продвижение поволжской культуры на север и образование самой южной позднекаргопольской культуры древнесаамской культурной общности нашло отражение в топонимии Межозерья. Сопоставление этапов формирования топонимических и археологических пластов на территории Межозерья и в Карелии показывает, что саамская топонимия восходит к эпохе железа, т.е. времени образования и существования позднекаргопольской и культуры лууконсаари. Дофинская топонимия, ей предшествующая, большей частью должна относиться к эпохе бронзы, времени существования типичной сетчатой керамики. Южная граница позднекаргопольской культуры совпадает с южной границей саамской топонимии, содержащей архаичные саамские названия. Концентрация саамской топонимии в котловинах крупных водоемов полностью совпадает с концентрацией в этих же местах позднекаргопольских памятников, такое совпадение прослеживается вплоть до уровня микротопонимии, когда конкретные саамские названия и позднекаргопольские поселения совмещаются друг с другом. И саамские топонимы и позднекаргопольские поселения принадлежали населению с присваивающей экономикой. Связь позднекаргопольской культуры с саамской топонимией позволяет рассматривать ее как древнесаамскую. Это также подтверждается этногафическими и языковыми данными, свидетельствующими о том, что в древности вепсы имели тесные контакты с саамами. Единственной территорией, где это могло происходить, является
Межозерье. Важное место в определении появления саамского языка играют балтийские и германские языковые заимствования, которые указывают на время отделения его (южный компонент) от языков прибалтийско-финских. Заимствованная лексика имеет довольно поздний характер и соответствует материальной культуре не ранее эпохи железа. Древнейшие германские заимствования содержат слово «железо», которое не могло закрепиться в древнесаамской среде до момента его появления, т.е. середины 1 тыс. до н. э. Таким образом, лингвистические данные позволяют сделать важные выводы о генезисе саамов. Выясняется, что в основе саамского языка лежат два генетических компонента: дофинский северный и древнефинский южный. Территория северного компонента связана с озерно-ледниковыми ланшафтами, распространяющимися севернее 60 параллели северной широты. Территория южного компонента расположена между границами дофинского и древнемарийского населения в пределах Верхней Волги и северных ее притоков от южного Белозерья до районов Ярославского и Костромского Поволжья. В ходе продвижения на Север поволжское население заимствовало у древнефинского терминологию, связанную с новой для себя северной природой и присваивающим хозяйством. Взаимодействие дофинского и древнефинского населения нашло отражение в образовании позднекаргопольской культуры, с которой связано начало формирования саамской топонимии.
В археологической части работы автор обобщил обширный материал и представил связную картину культурно-исторических процессов, протекавших на Севере Восточной Европы в эпохи бронзы и раннего железа. Дал характеристику культуры типичной сетчатой керамики эпохи бронзы Северо-западной России и Финляндии. Указал, что она формировалась на основе трех генетических компонентов: фатьяновского, поздняковского и ямочно-гребенчатой керамики в Верхневолжье, хотя самые южные памятники Белозерья могли входить в зону первоначального формирования сетчатой посуды. Черты трех указанных генетических компонентов отчетливо проявились в формах и орнаментации посуды, каменной индустрии. Появление культуры типичной сетчатой керамики на Севере относится к середине 2 тыс. до н. э. Ее финал связан с проникновением поволжской культуры в сер. 1 тыс. до н. э. Геотопография поселений позволяет выделить локальные районы их концентрации вокруг крупных водоемов: озер Ладожское, Онежское, Белое, Воже и Лача, а также в Беломорье. Большинство поселений приурочено к местам впадения рек в водоемы, реже к истокам рек. Геотопография памятников, характер накопления остатков, следы сооружений однозначно свидетельствуют о подвижном образе жизни населения эпохи бронзы и присваивающем характере их экономики.
Автор рассмотрел также культуры эпохи железа в Среднем и Верхнем Поволжье и Посухонье. На основе имеющихся материалов он проследил миграцию поволжского населения на север. Следы этого продвижения отчетливо зафиксировались на ряде верхневолжских городищ и селищ начала эпохи железа в Ярославском и Костромском Поволжье, где в короткий промежуток времени 6-5 вв. до н. э. появляется чуждая для этой территории ананьинская керамика и вещи. Отсюда поволжская культура, проникает далее на север. Серия подобных поселений отмечена на Верхней Сухоне и в южном Белозерье. Далее распространение потока поволжской культуры приводит к контакту ее с носителями местной культуры типичной сетчатой керамики и образованию позднекаргопольской культуры.
Позднекаргопольские памятники занимают территорию северного Белозерья, Каргополья и юго-восточной Карелии. Их топография идентична топографии памятников эпохи бронзы. Большинство памятников находится в приустьях и истоках рек из водоемов, причем половина памятников эпохи железа расположена на местах поселений эпохи бронзы. В позднекаргопольской керамике, особенно ее формах и орнаментации, запечатлелись особенности южной и северной посуды. Доля южного компонета выше, что говорит о большей численности южного населения по отношению к северному. Позднекаргопольские орнаменты, как и родственные им узоры лууконсаари и кьельмо, образуют древнейший пласт геометрических орнаментов, сохранившихся, по мнению А. П. Косменко (1993), в современных саамских узорах 19-20 веков. Это положение еще раз свидетельствует о принадлежности перечисленных культур к древнесаамской общности. В ареале культуры по особенностям посуды выделено три локальных варианта: белозерский, онежско-каргопольский и водлозерский. Отличия в керамике позволяют предполагать, что уже в это время складываются коллективы, жизнь которых была связана с перемещениями в рамках определенной местности, как это прослеживается у саамов в более позднее время. Топография, особенности накопления находок, остатки сооружений, облик инвентаря однозначно свидетельствуют о подвижном образе жизни населения этой культуры. Кроме посуды на позднекаргопольских памятниках найдены костяные, каменные и металлические вещи, а также следы и предметы, связанные с железоделательным и бронзолитейным производством. Костяные вещи найденные только на торфяниковых поселениях оз. Воже и Лача. Представлен довольно полный набор орудий. Из них рукояти с грибовидными и отогнутыми навершиями аналогичны верхневолжским дьяковским рукоятям. Типы наконечников стрел более близки ананьинским. Каменные орудия сходны с орудиями местной эпохи бронзы, хотя уступают им количественно и в видовом разнообразии. Немногочисленные бронзовые украшения изготовлены из прикамского металла, имеют при камские аналогии и датируются первыми вв. н. э. - 5-7 вв. н. э. Имеются единичные железные вещи, остатки железоделательного производства в виде горновых ямок на трех поселениях. Рамки существования культуры очерчиваются от 65 вв. до н. э. до 5-7 вв. н. э.
Позднекаргопольская культура связана с культурой лууконсаари, которую следует рассматривать как следующую фазу распространения поволжской культуры на северо-запад. Памятники этой общности находятся в Западной и Северной Карелии, Восточной и Северной Финляндии. Их геотопографическое размещение сходно с позднекаргопольскими памятниками и памятниками сетчатой керамики. Обращает на себя внимание существенное уменьшение количества культурных остатков по сравнению с позднекаргопольскими. Поселения преимущественно являются кратковременными и содержат малочисленный материал. Керамика отражает особенности двух исходных генетических компонентов, но уже в более смешанном виде. Ее орнаментация становится проще и однообразнее. В тесте сосудов начинает преобладать примесь местных минералов: талька, асбеста и слюды. На поселениях лууконсаари обнаружены каменные и железные орудия, бронзовые украшения, остатки производства железа и бронзы. Найдены железные кельты и ножи, бронзовые кельты и литейные формы для их производства, бронзовые украшения пьяноборского времени. Как и на позднекаргопольских поселениях, найдены горновые ямки — следы производства железа. На поселении Кудама XI в Карелии найдено единичное погребение. По вещам хронология культуры определяется в рамках от 6-5 вв. до н. э., до первых вв. - середины 1 тыс. н. э.
Самой северной культурой древнесаамской общности является кьельмо, получившая распространение в Северной Фенноскандии. Несмотря на значительную территорию, количество остатков на поселениях этой культуры еще меньше, чем на памятниках лууконсаари. Наряду с поселениями здесь пояляются могильники и одиночные захоронения, часть черепов из которых определены как лопаноидные. Как и в других культурах, здесь найдена керамика, костяные и каменные орудия, металлические вещи. Около половины всей посуды не орнаментировано. Другая половина содержит сильно упрощенные и редуцированные узоры двух генетических групп. Найдено много костяных и каменных орудий, которые по своим типам близки орудиям двух других саамских культур. Найдено довольно много литейных форм для ананьинских кельтов и сами орудия. Железные изделия представлены ножами, кельтом и двумя мечами южного типа из Савукоски в
Северной Финляндии. На основании этих находок и серии радиоуглеродных дат существование кьельмо можно поместить в рамки от 6-5 вв. до н. э. до 12 вв. н. э.
Таким образом, археологический материал дает все основания для выделения древнесаамской культурной общности эпохи железа на обширной территории от Белозерья до Ледовитого океана. Автор проследил истоки и направление процесса изменения и адаптации поволжской культуры в результате ее взаимодействия с местной культурой типичной сетчатой керамики и приспособления к северной природе в динамике с юго-востока на северо-запад. Этот единый по своей сути процесс можно разделить на три последовательные фазы, что выразилось в выделении трех культур: позднекаргопольской, лууконсаари и кьельмо. Между ними выявлены переходные зоны, а сам процесс их возникновения подчеркивается последовательными и относительно плавными изменениями археологического материала. Следует полагать, что эпоха железа соответствовала территориальному максимуму расселения лопарей на Севере Восточной Европы. Далее культурное единство саамов, разбросанных на огромной территории, утрачивается. Данных для характеристики периода второй половины 1 тыс. н. э. очень немного и они разобщены. Предполагается, что саамы в это время окончательно переходят к кочевому образу жизни и оставляют изготовление керамики и металлических вещей. Находки этого времени представлены случайными металлическими изделиями финских, германских и общеевропейских типов. В эпоху средневековья (10-14 вв.) вновь появляются немногочисленные саамские поселения и могильники в Карелии, внутренней Финляндии, на севере Норвегии и Швеции. Хронологический разрыв между древностями эпохи железа и средневековыми фиксируется только на уровне материальной культуры. В лингвистике, топонимии, антропологии этот разрыв не ощущается вовсе. Археологические источники не выявляют появления какой-либо инородной культуры на саамской территории. Автор полагает, что есть одно существенное обстоятельство, которое позволяет объединить саамские древности разных территорий и разного времени от эпохи железа до 19-20 веков в одно целое. Это их религиозные верования, ярко отразившиеся в культе сейдов. Слово «сейд» имеется уже в лексике дофинского населения. Поклонение сейдам, священным объектам, преимущественно камням, по археологическим данным фиксируется в Фенноскандии уже с эпохи железа и продолжается по историческим, фольклорным и этнографическим источникам до начала 20 века. С ними связаны находки кладов, отдельных вещей, зафиксированные документально традиции поклонения и жертвоприношения, легенды, предания и поверья, широко представленные по всей Восточной и Северной Фенноскандии. Обобщающая характеристика культа сейдов на территории Карелии и Фенноскандии дана в трудах автора (Манюхин, 1996, 2004). Эта очень устойчивая историко-культурная традиция объединяет и связывает между собой древность,эпоху железа, средневековья, нового времени и современность