Актриса Дзержинского театра кукол Ирина АБАХОВА – о своем творческом пути, об особенностях кукольных сказок и чудесах актерских перевоплощений на сцене.

Свои роли никогда не считала

– Ирина Юрьевна, Антуан де Сент-Экзюпери сказал однажды: «Все мы родом из детства». А что именно вас подвигло сделать игру в куклы своей профессией?

– Я вообще воспитана на сказках, мама мне их много читала. И фильмы сказочные мы семьей любили смотреть. Конечно, в куклы я играла с детства, как каждая девочка.

А потом в школе занималась в кукольном кружке. Надежда Ильинична его вела, наша вожатая.

Хотя я и многим другим интересовалась: пела, ходила в драматический кружок, увлекалась художественной гимнастикой. Как оказалось, все эти навыки очень полезны в профессиональном театре кукол.

– Расскажите, с чего начинался ваш творческий путь.

– В 15 лет, только окончив восьмой класс, я поступила в Нижегородское театральное училище на курс актеров-кукольников. Мастером у меня был Александр Иванович Мишин, народный артист, бывший главный режиссер Нижегородского академического театра кукол. А классной дамой у нас была Евгения Ивановна Кириллова, являющаяся сейчас профессором кафедры сценической речи Санкт-Петербургской академии театрального искусства.

Учиться было интересно, преподаватели замечательные. К слову, поступить в училище было крайне непросто: из 600 человек, подавших заявления, набрать должны были лишь 30. Двадцать человек на одно место. Но как-то с Божьей помощью поступила, отучилась и сразу поехала в Липецкий театр кукол по распределению. Четыре года я там работала, а после замужества уехала в город Елец.

А потом узнала, что здесь, в Дзержинске, должен открыться театр кукол. Я всегда мечтала вернуться в свой родной город. Я его очень люблю. Переехала сюда в 1983 году, и еще пять лет я ждала, когда театр кукол откроется. А до этого события поработала во Дворце пионеров (сейчас Дворец детского творчества), где была кукольная студия.

В 1988 году в Дзержинске открыли театр кукол, и я пришла туда. Главный режиссер Владимир Яковлевич Казаченко сказал: «Я беру вас». И получилось так, что я стала первой актрисой, которую он взял в этот театр. Я пришла 31 августа 1988 года, с тех пор здесь и работаю.

---

Заслуженная артистка Российской Федерации Ирина Абахова стала обладательницей почетной премии им. Н.И. Собольщикова-Самарина. Это высшая театральная награда Нижегородской области, ежегодно присуждаемая людям, которые внесли особый вклад в развитие культуры региона.

---

– Поклонники насчитали у вас в спектаклях больше 100 ролей. Верна ли эта цифра?

– Я свои роли никогда не считала. Да это и очень непросто сделать, ведь актер театра кукол часто играет в спектакле по две-три роли. Это не всегда просто, ведь каждый персонаж – со своим характером. Например, в «Снежной королеве» я играю и Снежную королеву, и Ворону, и Атаманшу. В «Медвежьем домике» у меня в ролях и Зайчик, и Маша, и Медведица. Замечательный, кстати, детский спектакль.

Один актер на разные голоса

– А как получается играть, если у каждого персонажа особый голос?

– Да, у каждого из героев разные регистры голоса. У Зайчика – высокий, а потом у Медведицы уже говорить тоном ниже надо. Это можно суметь. Сложно потом, когда заканчиваешь выступление и чувствуешь, что голос устал. Но он восстанавливается.

– Есть ли у вас любимые и особенно волнующие роли?

– Ну конечно. Первая моя роль в Дзержинском театре кукол – Маленькая Фея. Конечно, я ей очень дорожу.

Но и до этого, в Липецке, у меня тоже очень хорошие роли были. Вспоминаю, например, когда я играла в спектакле «Звездоход Федя». Тогда у меня была большая коса, и мне делали какой-то огромный берет с козырьком, чтобы волосы туда заправить.

И сейчас у меня есть любимые роли. Например, в спектакле «Град Лебединец», я там играю Фимушку. Девушка жертвует всем, чтобы спасти город. Очень патриотический спектакль, и при этом он детский. Хотя как сказать? Когда эту постановку смотрели ветераны, им подарили гвоздики. И все эти гвоздики они возложили на сцену, когда мы там после спектакля стояли.

– Кого вам сложнее играть: людей, животных, сказочных персонажей?

– Наверное, людей сложнее. Я очень хорошо чувствую себя за ширмой.

– Некоторые коллеги в качестве комплимента говорят, что вы в спектакле особенно педантичны, придирчивы к деталям, заложенным режиссером. Справедливо ли, на ваш взгляд, это суждение?

– Я просто ответственный человек. И я стараюсь сохранить спектакль таким, каким режиссер его задумал. Мне дороги работы Владимира Яковлевича Казаченко. Театр кукол – это театр мелочей. И я стараюсь, чтобы эти очень значимые мелочи оставались неизменными.

Каждую куклу делаю любимой

– Дзержинский театр кукол периодически выезжает с гастролями. Отличается ли, на ваш взгляд, дзержинская публика от иногородней?

– Раньше мы очень много ездили с гастролями. В Павлово, Арзамас, Чкаловск – всю область мы объездили. Потом на какое-то время наступило затишье, мы стали выезжать реже. И это был достаточно продолжительный период.

В советское время творческим коллективам нормативы давали, сколько спектаклей мы должны сыграть в своем театре, а сколько в глубинке. А потом эти нормативы убрали. Я считаю, что это было ошибкой. Не всегда могут сельские жители выехать, чтобы посмотреть культурную программу, поэтому мы должны сами идти со спектаклями к ним.

Понятно, что дзержинская публика нас любит. Но чувствуется доброе отношение и в других городах. Так, мы ездили в Чебоксары со спектаклем «Маленькая фея», с постановкой «Мишкины шишки». И в огромном зале нас принимали прекрасно.

Самые благодарные зрители – это дети. Если им не интересно, то сейчас это очень видно, у них экраны смартфонов сразу же засветятся, поскольку смотрят не на сцену. А вообще, детей тяжелее ввести в театральную магию. Но надо стараться, начинать совсем с маленького возраста.

– Вы ведь играете и в спектаклях для взрослых? В чем их специфика?

– У нас последний такой спектакль был по семи рассказам Антона Чехова «Хорошие люди, или Скверная история», который поставил главный режиссер Оренбургского театра кукол Вадим Александрович Смирнов. Этот спектакль мы играли не для малышей, а для более старших: подростков, учителей. Поэтому сохраняли целые строки оригинального произведения, чтобы это был именно чеховский текст.

С этим спектаклем мы поедем 13 мая в Липецк на международный фестиваль.

– Не было ли у вас соблазна заняться не только актерской деятельностью, но и режиссурой?

– У нас в театре актеры регулярно ставят спектакли, выступая уже в качестве режиссеров. Да и я два спектакля поставила. Но это не соблазн и не разнарядка. Просто я никогда не мечтала быть режиссером.

Я считаю, что это абсолютно иная профессия, и у человека, который этим занимается, должно быть другое мировоззрение. Если я в своем спектакле играю, то вместо того, чтобы за собой следить, начинаю следить за другими, а это неправильно. Надо быть очень требовательной к коллегам, и, полагаю, это должно быть у режиссера в характере. Всего как режиссер я поставила спектакли «Ай да Мыцык!» и «Поросенок Чок».

– Разное настроение у актера бывает, но на сцену все равно нужно выходить. Плохо ли тебе, хорошо ли. Как справляться с самочувствием и настроением?

– Так и идешь. Надо – значит, надо. Однажды я была без голоса совершенно, а играла. С температурой – просто пьешь таблетки. У нас нет дублеров.

– Наверное, в театре случаются и смешные случаи?

– Конечно, и не раз. Тебе нужно текст произносить, а внутри смеешься так, что говорить трудно.

Был, например, случай, когда в «Маленькой фее» дровосек Горан превращался в старика. И вот режиссер придумал, что нужно одну бутафорскую голову снять, а другую незаметно надеть. Поворачивается, а он не юноша, а старик уже. У нас была тростевая кукла: плечики, к которым крепятся руки. В данном случае был штырь, к которому крепилась голова. И в какой-то момент он, дровосек, рубит, а головы уже нет – по недосмотру отвалилась. Театральное время для зрителя, может, секунды, а для нас как пять минут. А он все рубит и рубит. В зале уже поняли, что штырь торчит вместо головы, это было ужасно. Но и страшно смешно.

– Какие куклы с точки зрения управления ими вам больше нравятся?

– Мы, актеры-кукольники, должны знать особенности управления любыми куклами. Но у каждой куклы есть своя специфика. Самая технически сложная кукла – тростевая. Труднее работать, может быть, только с марионетками, но марионеток у нас почти нет. Только в спектакле «Тайна волшебных снежинок» используется штоковая марионетка.

– А любимая кукла у вас есть?

– Думаю, что нет. Я стараюсь в каждом спектакле сделать свою куклу любимой. Потому что я в нее вкладываю очень много души и труда.

– Есть ли ощущение, что игра на сцене вам придает сил, эмоционально разгружает?

– Это зависит во многом от зрителей, как они нас принимают. Бывает, что вроде и роль непростая, а ты сыграла, тебя наградили аплодисментами, кричали «Браво!». Летишь, что называется, не касаясь земли. А бывает сложный зритель: ты выкладываешься, а они равнодушны. Тогда понимаешь, что был тяжелый спектакль. Но это, наверное, как в любой работе. Отдача есть – значит, ты на коне.

В общем, театр, с одной стороны, это праздник, а с другой – большой труд. Для меня он стал любимым местом. Я счастливый человек, поскольку с радостью прихожу на работу и также с удовольствием возвращаюсь домой.

Алексей СЕРГУНИН.