Чтобы вкусно поесть, в СССР и рубля не нужно было!
Чтобы вкусно поесть, в СССР и рубля не нужно было!
В эпоху развитого социализма мерилом уровня достатка практически каждой советской семьи считалась... колбаса. Правда, даже такой народный сорт, как «Докторская», доставался только гражданам, отстоявшим очередь. Кстати, поговаривают, что при магазинной цене в 2 рубля 30 копеек себестоимость «Докторской» приближалась к десятке!
Разницу доплачивало государство. Зачем? Логика правительства того времени была такой: «Чтобы в рационе трудящихся был хотя бы один сорт качественной колбасы по цене, доступной каждому!»
Несказанно везло тем, кто по работе частенько ездил в командировки в Москву: люди возвращались из столицы с палками сервелата, мандаринами-апельсинами, растворимым кофе, невероятно вкусным овсяным печеньем и мармеладом «Лимонные дольки». Кто постарше, еще помнят шутливую загадку: «Длинный и зеленый с желтой полосой пахнет апельсинами и свежей колбасой...» О чем это? О фирменном поезде «Сура», соединяющим Пензу и Москву!
Про «синюю птицу» и магию числа 35
«Вареные колбасы народ делил на два типа — с жиром и без оного. «Докторская» стоила
1 руб. 30 коп., «Любительская» — 2,90, «К завтраку» — 2,20, «Ветчинно-рубленая» — 3,70, — с ностальгическими нотками в голосе перечисляет Владимир Вишневецкий, автор и ведущий программы 11 канала «Супермаркет». — Сосиски «Молочные» тянули на 2 руб. 20 коп., свиные сардельки — на 2,70.
Была еще ливерная колбаса, оцененная производителем всего в 56 копеек, но в отличие от колбаски «Печеночной» (1 руб. 80 коп.) была она совсем уж так себе. Брали ее в основном, чтобы добавлять в макароны или в картошку. Про деликатесный сервелат и вспомнить нечего: к столу этот дефицит подавался, как правило, по большим праздникам. Из доступных же мясопродуктов в продаже всегда был студень. Да и цена радовала — 38 копеек за кг!
После того как «Машина времени» спела свою «Синюю птицу», появлявшихся на прилавках пензенских магазинов кур за непрезентабельный внешний вид прозвали точно так же. Страшные они были — хоть плачь: на скрюченных тушках всегда оставались какие-то перья, а мощные жилистые ноги с когтями навевали мысли о том, что кормились пернатые, покрывая в поисках пищи приличные расстояния. Особенно жуткое впечатление производили навсегда отморгавшие глаза, поблескивающие из-под полуприкрытых век».
«Крупные куры-несушки, прожившие жизнь непростую, но сравнительно долгую, продавались по 2 руб. 30 коп. за кило, — подключается к нашей увлекательной игре «Вспомнить все!» пензенский скульптор Игорь Зейналов. — Варили их очень долго, зато бульон получался наваристый и вкусный. Цыплята-бройлеры шли по 1,75, что поменьше — на гривенник дешевле. Иногда в продажу выбрасывали «жертвы аборта» — совсем маленьких куренков по 95 коп. Мы их любили за скорость в приготовлении: бац-бац молотком сверху — и через 15 минут жарки «цыпа табака» готов!»
«В середине семидесятых в ругательном лексиконе советских людей появились два новых слова: «бельдюга» и «простипо- ма». А между тем так назывались поступившие в продажу породы рыб, составившие компанию минтаю, тоскливо скрючившемуся на витринах магазинов, — вспоминает археолог и краевед Геннадий Белорыбкин. — Стоили заморские жирные твари недешево — от рубля семидесяти до двух двадцати за килограмм! Мясо было у них белое, маслянистое.
Заплывала в наши магазины и мойва. Стоила она 40 копеек за килограмм, а вот удовольствия приносила на гораздо большую сумму! Кстати, вдоволь наесться рыбных блюд можно было по четвергам в любой столовой. С октября 1976-го этот день был определен указанием сверху как «рыбный».
Советские столовые — отдельная песня. Их типовое меню не менялось годами, неважно, в Риге вы или Соликамске: салатики, первое, второе и кисель-компот.
«В середине 1970-х мне, студенту пединститута, запомнилось, что в нашей столовой, как правило, было три салата: морковный, капустный и свекольный. На первое — суп картофельный или щи: все с мясом, на второе — картофельное пюре, макароны, каши, котлеты, шницели. На третье чай, компот, пирожки-ватрушки.
Так вот обед из салата и трех блюд, включая пару кусочков хлеба и коржик, стоил копеек 35! — разводит руками Владимир Зименков, директор областного краеведческого музея. — Эту комбинацию цифр я частенько вспоминаю добрым словом!»
Молочные реки и сырные берега
Сегодня «молоко» из магазина не портится по полгода. А в эпоху застоя магазинное молоко, как и положено натурпро- дукту, прокисало уже на второй день. Такой продукт никогда не выбрасывали: использовали его для приготовления блинов и оладий или оставляли на простоквашу. С похмелья — амброзия!
«Половина литра молока в картонной сине-красно-белой пирамидке стоила 15 копеек. Жирный творог в пачках продавали по 28 коп., сладкие сырки с изюмом — по 15, — перечисляет литературовед и культуролог Лариса Рассказова. — Литр разливного коровьего молока — продавщицы зачерпывали его алюминиевыми мерными стаканами из сорокалитровых бидонов — тянул на 24 копейки.
Вся молочка в основном была расфасована в пол-литровые стеклянные бутылки. Бутылка жирного кефира стоила 30 коп., обезжиренного — 22, ряженки или «Снежка» — 31, молока — 28, а сливок — 50.
Узнать, какой продукт налит в бутылку, можно было по цвету крышечки из плотной фольги: серебристая — молоко; зеленая — жирный кефир; желто-серебристая, полосатая — сливки; салатово-серебристая, полосатая — обезжиренный кефир; розовая — ряженка; темно-желтая — топленое молоко; сиреневая — «Снежок». А сдать пустые вымытые бутылки можно было в молочный отдел любого магазина по 15 копеек за штуку.
Килограмм сыра обходился от 2 руб. 10 коп. до 3 рублей. Никакого импортного камамбера, пармезана и эмменталя в пензенских магазинах не было! Зато ели исключительно натуральные сыры: российский, голландский, пошехонский. Это в Москве можно было случайно набрести на чеддер, швейцарский (4,50!) и рокфор. Однако всю их прелесть большинство провинциалов не понимало.
В ходу были плавленые сырки «Волна» и «Городской» (по 12—15 копеек за штуку), а также «Дружба» — 26 коп. Если под фольгой на «теле» продукта зеленели участки плесени, это никого не смущало. Налет соскребали ножом, а оставшуюся часть сырка съедали без тени сомнения.
Очень любили советские граждане финский плавленый сыр «Виола». Но купить его удавалось только в Москве».
Хлеб всему голова
Когда в начале 1960-х Хрущев затеял «кукурузизацию» СССР, ржаной, пшеничный хлеб и макароны из свободной продажи почти исчезли. Теперь их выдавали лишь по талонам тем, кто отстоял внушительную очередь. До сих пор помню, как ходил с отцом в булочную на улице Володарского: на прилавках желтоватый хлеб из кукурузной муки и расфасованная в бумажные кульки кукурузная же крупа. «Счастье» это длилось недолго: сразу после отлучения Хрущева от власти на прилавках появился нормальный хлеб.
Буханка обычного ржаного стоила 16 копеек. Иногда продавали плоские батончики рижского с тмином (12 коп.) или заварной (22 коп.), из которого многие делали квас. Недоеденные куски хлеба никто в СССР не выбрасывал, их резали и сушили. Получившиеся сухарики шли: белые — на панировку, черные — на квас. Впрочем, и к чаю они нередко заменяли печенье. Для разнообразия.
Батоны стоили от 15 до 25 копеек, сайка — 7, булка городская (она же французская) — 6.
Бывали времена.