Застывший подвиг. Как пермский фронтовик уничтожил пулемёт противника

«В рубашке родился» - так говорят про людей, которые чудом избежали смерти. К ним относится и 93-летний Селивёрст Пономарёв - кавалер орденов Славы и Отечественной войны, медалей «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина».

Он выжил в 30-е годы, когда с голоду умерли трое его братьев. И в войну, которую прошёл от Могилёва до Берлина. Даже когда получил приказ уничтожить немецкую огневую точку и уничтожил, прямо рукой подав гранату в амбразуру, остался жив.

Рассказ ветерана о его подвиге - в материале« АиФ-Прикамье».

Пятый удар

Родом он из Коми-Пермяцкого округа. А имя своё получил в честь одного из сослуживцев отца. Вернулся тот с Гражданской войны и говорит жене: «Служил я с очень хорошим человеком по имени Селивёрст. Если родится у нас ещё один сын, пусть будет Селивёрстом». Так в сентябре 1926 года в деревне Вершинино Кочёвского района появился на свет мальчик с необычным именем.

В 1933 году отца убили. Скорее всего - свои же деревенские мужики. Им не нравилось, что он, крепкий середняк, не вступает в колхоз и не сдаёт своё имущество на общее благо.

«После его смерти маме пришлось зайти в колхоз. Куда деваться: семеро детей. Сдали и лошадь. Хорошая лошадь была – племенная. А потом такой голод разразился, не приведи Господи», - вздыхает Селивёрст Степанович.

Когда началась Великая Отечественная, на фронт забрали его старшего брата. Сменив его, он в 15 лет сел на жатку. Жали по 9 га в день, до обеда работая с одной тройкой лошадей, после обеда – с другой. Осенью 1943 года, едва Селивёрсту исполнилось 17, призвали его в Красную армию.

Полгода учёбы в Кунгуре на стрелка-пехотинца – и на фронт. Воевал в составе 7-й стрелковой роты 212-го стрелкового полка 49-й дивизии 2-го Белорусского фронта. Все эти названия он и сегодня произносит без единой запинки. Тут же выдаёт фамилии и звания командиров. Вспоминает свою первую боевую операцию.

«Это было в 1944 года, под Могилёвом, на реке Проне. Операция «Багратион» по освобождению Белоруссии. Так называемый пятый сталинский удар. Немцы держали здесь плацдарм около девяти месяцев. И вот в конце июня наши войска прорвали оборону. Причём удар нанесли не в одном месте, а сразу в трёх, чтобы запутать фашистов», - рассказывает ветеран.

Потом - форсирование Днепра, освобождение Минска, выход к границе СССР и Польши. Потери несли огромные. По словам Пономарёва, в их роте к тому времени осталось всего шесть человек. В Белостоке получили пополнение («Мужики из западных районов Белоруссии. Хорошие, надёжные, хотя меньше двух лет прожили при советской власти»), обучили - и на Сандомирский плацдарм, что южнее Варшавы.

Застывший подвиг

Селивёрст Степанович не скрывает: были среди бойцов такие, кто специально старался пораниться, чтобы уйти с поля боя. Он же всегда держался другой позиции: старайся бить немца так, чтобы самого не ранило. Однако серьёзного ранения в правую руку и двух контузий избежать не удалось.

Пока совсем не отказали ноги, инвалид войны Пономарёв был частым гостем на встречах с молодёжью. Рассказывал о фронтовых буднях пехоты-матушки. О бомбёжках, обстрелах. О том, каково это – подниматься в атаку, когда командование вынуждено беречь танки для будущих боёв. О том, что в батальоне, в который он попал в июне 1944 года, было человек 400. Из них к 9 мая 1945-го осталось не больше двадцати. И, разумеется, о своём звёздном часе во время Берлинской наступательной операции.

«Наступление на Берлин началось 16 апреля. Сопротивлялись немцы отчаянно, лупили по нашим частям изо всех сил, - говорит он, сидя в инвалидной коляске. Но кажется, что мысленно снова там, на Зееловских высотах. – К 30 апреля в батальоне у нас уже не было ни одного офицера. И мне, младшему сержанту, замполит приказывает уничтожить вражескую огневую точку. Говорит: «Ты боец опытный, командир роты. Знаешь, как действовать». Я и сам понимаю: если пулемёт не уничтожить, то все погибнем. Потому что как только мы встаём, делаем шаг – начинается пулемётная стрельба. Но вот как его уничтожить?!»

В памяти тотчас всплыл подвиг Александра Матросова, закрывшего своей грудью амбразуру немецкого дзота. Но Матросов погиб, а он не терял надежды остаться живым. Бросать гранату издалека? Вряд ли попадёшь. Да и немцы откроют огонь. Считай - погиб. И Селивёрст решил: надо пробраться к дзоту и попробовать подать в его окно гранату прямо рукой.

«Тихонько дошёл до огневой точки, выдернул из гранаты чеку и правой рукой подал её в окно, то есть в амбразуру, - рассказывает он. – Как ахнет! Конечно, я упал. Слушаю: никакой стрельбы. Потом увидел: три человека лежат в дзоте, не шевелятся. Для верности я ещё автоматом по ним дал. Батальон наш – в наступление! Немцы стали сдаваться в плен: сопротивляться без пулемёта бесполезно. Узнав, как именно я его уничтожил, замполит сразу сказал мне: «Пономарёв, Героем Советского Союза будешь!» А я ему: «Служу Советскому Союзу!»»

Но звание Героя он так и не получил. Назначив его старшим в батальоне и разоружив пленных, замполит ушёл сдавать их в тыл. И через день пропал без вести. Не исключено, что его, ушедшего без охраны, тем самым оружием пленные и прикончили.

«Понял тогда, что мой подвиг застыл, - признаётся ветеран. – В мирное время пытался о нём заявлять, но нет свидетелей - нет как бы и подвига. Хотя я по-прежнему уверен: то моё решение было единственно верным. Ни до, ни после не слышал, чтобы кто-то из советских солдат использовал такой способ уничтожения огневой точки противника».

Быть нужным

Последним военным эпизодом в биографии Пономарёва стала знаменитая встреча на Эльбе.

«7 мая мы встретились с американцами. 8го легли спать. И вдруг слышим - ракеты стреляют. А чуть погодя со стороны штаба полка кто-то бежит и кричит: «Война кончилась!» Какой тут сон?! – вспоминает ветеран. – Утром командир полка поздравил нас с Победой. Но по поводу ста грамм старшина сказал, что запасов нет, и посоветовал сходить в деревню за леском: может, немцы дадут чего. Я попросил охрану и пошёл. А в деревне уже полно русских ходит. Принёс хлебушка, сала и три бутылки шнапса. По сто грамм разошлось на всех.

После войны Селивёрст пять лет служил в Германии. Вернулся из Кётена не в родной округ, а в Краснокамск. Объясняет это тем, что родина его - тёмный лесной край, где никакой промышленности. Однако лукавая улыбка выдаёт его с головой. Главной причиной перемены мест, конечно же, была хорошая девушка Тасенька, с которой они уже два года переписывались. Она работала на Краснокамской фабрике Гознак.

Печатником на этой фабрике сначала работал и он. Потом много лет был бригадиром комплексной бригады в колхозе им. Куйбышева в Краснокамском районе. А перед выходом на пенсию трудился приёмосдатчиком на станции Пермь II. Вместе с Таисией Александровной они вырастили пятерых детей. Что же до внуков и правнуков, то их уже больше тридцати.

К сожалению, в 1998 году жена Селивёрста Степановича умерла. Скоропостижно, в 39 лет, скончалась и одна из дочек, Ольга. Сегодня он живёт в Перми с дочерью Раисой. Но душа болит обо всех и радуется успехам каждого. Из «победных» 75 тысяч, полученных недавно, себе решил оставить только на витамины. Остальные деньги – детям, внукам, племянникам. И, как всегда, односельчанам - о родной деревне Вершинино не забывает до сих пор.

«Лет 10-12 назад он отправлял председателю Кочёвского поселения средства на восстановление пруда, - рассказывает Раиса. – Сейчас хочет помочь с ремонтом дороги».

«Папа у нас уникум: отдаёт другим – и счастлив, - вторит ей сестра Марина. – Главное для него – быть нужным людям».