Культ Шайтана: в какое ужасное божество верили ханты

Описание древнего языческого культа Шайтана у остяков (хантов) первым в российской науке составил «недруг» академика Ломоносова, историк и географ, член Петербургской Академии наук, Герард Фридрих Миллер. Этот ученый был немцем, прожившим в России большую часть жизни (он приехал в страну двадцатилетним юнцом), и главный труд, который он оставил потомкам – это «История Сибири». Участник Второй Камчаткой экспедиции (1733–1743 гг.), так, впрочем, и не попавший на Камчатку, он объездил почти всю Сибирь и действительно дал науке множество открытий и первым описал народы, населявшие Азиатский континент от Урала до Берингова пролива.

Десять долгих лет ездил он по стране и внес вклад в развитие российской истории, систематизируя данные архивов сибирских городов и записывая рассказы очевидцев. Он открыл множество исторических документов, среди которых была и летопись Ремизова, и сохранил массу интереснейшей информации об обычаях народов Сибири.

Из Перми на Обь

О кровавом культе Шайтана Миллер упоминает в описаниях образа жизни хантов Нижнего Приобья. Миллер указывает, что самый большой и почитаемый язычниками идол Шайтана примерно в 1670 году был установлен хантами в районе Шайтанских юрт, а затем был увезен на реку Конду в Нагарчевские юрты, и там простоял еще несколько лет.

На реку Обь идол был привезен язычниками из Перми после того, как пермяки приняли крещение и отказались от почитания деревянного божка. Произошло это, вероятно, на рубеже XVI–XVII веков, когда под Пермью началось мощное движение по основанию православных храмов и монастырей, – об этом в статье «Пермь Великая и первые века ее христианизации» указывает российский историк Георгий Николаевич Чагин.

Идол жил в «доме» и имел двух жен

Идол, стоявший на Шайтанских юртах был, по словам Миллера, «знатнейшим», и к нему на поклон съезжались даже сургутские и обдорские ханты.

Изображение божка было вырезано из дерева, лицо у него было «жестяное»; специальные шаманы-шайтанщики одевали деревяшку в богатую одежду из шелка и тонкого сукна, а на голову идолищу одевали соболью шапку с опушкой из огненной лисы.

Как рассказывали казаки, ханты называли божка Мастер-лунх, а русские называли Мастерковым – по имени шайтанщика Мастера, который и держал на своей земле изображение Шайтана.

Шайтан «жил» в особом лабазе – амбаре, обитом изнутри красным сукном. По обе стороны от него стояли две женских фигуры, сделанные из вязанок березового хвороста. Очевидно, это были «жены» божка, которые были одеты в богатые женские одежды. В их одежу бесплодные хантыйские женщины в качестве приношений засовывали тряпичных кукол – просили детей.

На стенах амбара висело множество приношений – шкур соболей и лисиц. Казаки свидетельствовали, что шайтанщики отнюдь не ждали, когда ханты сами принесут Шайтану пожертвования – они сами объезжали «подопечных» и собирали с них дань с в пользу идола. Через некоторое время после того, как шкуры повисят на стенах лабаза, шаманы продавали их, а деньги оставляли себе.

Отдавали все: и оленя, и рабыню

Однако ханты одаривали свое божество не только шкурками или деньгами, но и отдавали шайтанщикам лошадей, оленей и… девушек.

Шаман распоряжался подарком по собственному усмотрению, иногда он мог даже наделить рабыню приданым и выдать замуж.

Миллер сообщает, что достоверно известно, что у шайтанщика по имени Хауда была подобная рабыня. Она досталась ему в дар от одного ханта из Митькиных юрт. У ханта смертельно заболела любимая жена, а приглашенный Хауда, покамлав, заявил, что Шайтан взамен на жизнь жены требует себе девушку-рабыню, которой хант владел. Рабы у хантов были обычным делом: богатые ханты выкупали детей у бедных родителей.

Хант согласился на обмен и подарил девушку шайтанщику; однако это не помогло, и жена умерла в мучениях. Тем не менее, девушка осталась у шамана и была его собственностью до того времени, пока казаки не сожгли «поганое идолище», а местный архиерей не дал бедняжке вольную.

Чужую жизнь не жалко

Но Шайтан был еще более кровожадным: Миллер описывает обычай приносить в его честь жертвы – скот, а также женщин, девушек и молодых парней. Очевидно, делалось это в особых случаях, когда ханты хотели вытребовать у своего божка особые преференции – богатство, жизнь, здоровье.

Будущую жертву одевали в одежду, сшитую и украшенную металлическими побрякушками наподобие шаманских амулетов. Затем их под оглушительные вопли шамана и всеобщее пение несколько раз обводили вокруг идола, а затем неожиданно били по голове топором и одновременно перерезали жертве глотку. Любопытно, что подобным же образом приносили жертвы богам и древние кельты. Во время жертвоприношения считалось необходимым держаться за рукава идола руками.

Но это было еще не все. После убийства кровью жертвы мазали идолам рты, затем тела жертв разделывали, словно животных, а потом куски человечины варили и подавали на блюдах идолу. Миллер упоминал, что в последний раз подобный ритуал ханты пытались провести около 1700 года, однако жертвоприношение хантыйского юноши было остановлено казаками, примчавшимися из Березова.

Историк не уточнял, что ханты далее делали с мясом девушек и мальчиков, однако пишет, что мясо принесенных в жертву оленей, лошадей, быков и телят варили, выставляли перед идолами, а через несколько часов съедали сами.

Миллер уточнял, что даже крещеные остяки не оставляли своих кровавых верований. Кроме амбарных шайтанов, у хантов было множество вырезанных из дерева «болванов», которым они поклонялись, а если хант давал клятву, то для этого вырезал из дерева небольшого шайтана и кусал его.

Известно, что после того, как казаки сожгли идолище на Оби, «звание» шайтанщика еще долгое время переходило от шамана к шаману. Не помогало и крещение самих шаманов, так как они в душе оставались язычниками, и выдав казакам поддельного идола, старого оставили у себя и тайно поклонялись ему.