Вместо психотерапевта – театр!

Возглавив в 2014 г. Московский Губернский театр, Сергей БЕЗРУКОВ понимал, какой театр он будет создавать. Табаковская студийная школа на Чаплыгина и идеология Станиславского сделали своё дело, и Губернский вырос и заявляет о себе всё громче. Особенно это заметно по последним премьерам – «Энергичные люди», «Дядя Ваня», «Казанова», которые воспринимаются как гимн актёрству и психологическому театру. Поэтому появление такого фестиваля, как «Фабрика Станиславского» (ФС), закономерно. О будущем этого фестиваля, российского театра, национальном бренде и вере народный артист России, худрук Губернского театра и рассказал «Аргументам недели».

– Фестиваль «Фабрика Станиславского» будет проводиться в третий раз. Чем он отличается от предыдущих, ведь в прошлом году из-за пандемии его проведение сорвалось?

– Да, к сожалению, как и многим другим организаторам, в 2020 году из-за пандемийных ограничений нам пришлось отказаться от проведения фестиваля. Было очень грустно, потому что собралась сильная конкурсная программа: должны были приехать две постановки вампиловской «Утиной охоты», сделанные в разных жанрах, разным театральным языком. Спектакли Григория Козлова и Бориса Константинова, хотели показать интереснейшие работы Уланбека Баялиева, Сойжин Жамбаловой, Евгения Гельфонда. Не сложилось. Но мы рады, что два спектакля из прошлогодней несостоявшейся афиши всё же примут участие в конкурсе этого года: спектакль Дениса Бокурадзе «В сапоге у бабки играл фокстрот» Театра-студии «Грань» (Новокуйбышевск) и постановка Марата Гацалова «Русский роман», которую покажет Новосибирский театр «Глобус». Всего в программе фестиваля 7 интересных работ театров из Москвы, Новосибирска, Новокуйбышевска, Твери, Рязани, Иванова и Петрозаводска. Также мы проведём и практические лаборатории, и профессиональные тренинги для студентов театральных вузов: в Москву приедут 36 ребят из Белгорода, Перми, Якутска, Саратова, Симферополя, и мы подготовили для них очень серьёзную программу.

Главное отличие нынешнего фестиваля от предыдущих, наверное, в том, что он проводится в уникальное время. Когда лица и эмоции публики скрыты за масками, когда зрители тревожатся, смогут ли они вручить артистам букет на поклонах, когда в Москве разрешено заполнять залы на 50%, а в Подмосковье, где мы тоже покажем фестивальные спектакли, уже разрешено пускать 100%. Но тем важнее делать всё, чтобы театр как искусство выжил в это непростое время.

Открытие фестиваля мы тоже проводим в Подмосковье, в местах, так или иначе связанных с именем Станиславского, – это наша традиция. В разные годы это были усадьба Станиславского Любимовка, «Морозовские склады» в Орехово-Зуеве (Савва Морозов был меценатом МХТ и другом Станиславского), в усадьбе Горки Ленинские, где бывали артисты Художественного театра. На открытии мы, как правило, показываем эскиз спектакля, который планируем или мечтаем поставить в Губернском театре. В усадьбе Любимовка родилась моя постановка «Вишнёвый сад», в «Морозовских складах» мы пофантазировали на тему «Театрального романа» Булгакова, а в Ленинских Горках под открытым небом показали сцены из рок-оперы «Пугачёв», которую мечтаю поставить. В этом году мы немного отошли от нашей традиции – открытие состоится в Королёве. И связано это с двумя моментами: на открытии мы покажем превью электродрамы «Безымянная звезда» режиссёра Александра Созонова, которую он репетирует сейчас в нашем театре, главные роли исполнят Никита Пресняков и Анна Снаткина. Ну и ещё потому, что 2021 год – год юбилея первого полёта человека в космос. Поэтому «Фабрика Станиславского», если можно так выразиться, перемещается «ближе к звёздам». Тем более Станиславского вполне можно назвать первопроходцем в космосе отечественной режиссуры и первооткрывателем уникального явления «русский психологический театр». Простите за пафос, но это именно так, и именно поэтому мы придумали фестиваль, названный его именем.

А в остальном – главная особенность этого фестиваля по-прежнему в том, что мы не отмечаем наградами режиссёров: наша премия «Верю» вручается лучшим актёрам и лучшему актёрскому ансамблю. Название премии родилось из известной фразы Станиславского, для которого главным всегда был актёр, проживающий на сцене жизнь своего героя так, чтобы зрители могли сказать ему: «Верю!»

- А кто автор приза «Верю» из бисквитного фарфора?

– Специально для нашего мероприятия этот приз создал мастер фабрики «Дулёвский фарфор» – это партнёр фестиваля. Автор статуэтки Станиславского из бисквитного фарфора – Татьяна Белусь. Мы утвердили эскизы, и вот уже третий год этот приз эксклюзивно изготавливают для лауреатов.

– В чём ценность русского психологического театра в сегодняшние дни? Как этот бренд изменился со временем?

– Ох, это очень сложный вопрос и очень болезненный. Русский психологический театр – это действительно наш национальный бренд, который ценится во всём мире и который не хотелось бы потерять. А опасность такая есть, к сожалению. Чем больше смотришь сегодняшние постановки, особенно в Москве, тем больше убеждаешься, что школа уходит, островков психологического театра становится всё меньше. Они где-то на обочине театрального мейнстрима, где сейчас преобладает новый европейский театр, режиссёрские опусы и ребусы, где часто важнее форма, эпатаж, чем Человек, его история, его переживания. Причём есть немало режиссёров, для которых понятие «русский психологический театр» – это нечто «олдскульное», почти ругательное, а актёр, не показывающий, а проживающий роль «по Станиславскому», – это пошлость. Но театр ведь всегда был разным. Есть комедия масок и эпический театр, игровой театр и психологический, условный театр и театр абсурда, документальный театр, вербатим, модерн, постмодерн... Театр прекрасен в своём разнообразии! Я и сам как режиссёр пробую себя в разных стилях и направлениях, обожаю условность в театре. Но наш национальный бренд – это именно психологический театр, наша школа ценится во всём мире, и её нужно сохранить. Если вспомнить историю отечественного театра, ведь учениками Станиславского были Вахтангов, режиссёр-новатор Мейерхольд и потрясающий Михаил Чехов, который экспериментировал с фантомами персонажей, с энергией. Они такие разные, но они выросли из Станиславского и затем создали свой уникальный театр, свою уникальную систему. Мне кажется, психологический театр – это та соль, основа, без овладения которой невозможно играть формами. Вернее, возможно, но эта форма будет пуста. И мы на нашем фестивале как раз собираем театральные коллективы, режиссёров и актёров, убеждённых в том, что система Станиславского, его учение значимы для современного театра. Я за театр, где режиссёр растворяется в актёре, а форма не превалирует над содержанием. При этом на сцене может быть и условность, и игра с персонажами, и другие театральные формы, но главное всё же – человек, «жизнь человеческого духа», как говорил Станиславский.

– Чем актуален Константин Сергеевич Станиславский сегодня, в 2021 году?

– Самое важное, чему он учил, – любить искусство в себе, а не себя в искусстве. Речь о служении Театру, а не о самовыражении и самолюбовании. Это было актуально всегда, а сегодня особенно.

– География «Фестиваля Станиславского» обширна. Почему выбраны эти спектакли и какие актёрские ансамбли вас восхитили?

– Не хотелось бы заранее кого-то выделять, все спектакли, которые мы отобрали на фестиваль, по-своему интересны. Мне очень понравилась «Чайка» Тверского ТЮЗа, необычный, свежий взгляд на эту пьесу, хорошие актёрские работы. Очень интересный спектакль «В сапоге у бабки играл фокстрот» Дениса Бокурадзе, билеты на него раскупили мгновенно. Рекомендую «Грозу» Ивановского театра драмы и «Русский роман» Гацалова, который привезёт Новосибирский театр «Глобус», «Затейник» Театра «Сфера». И «Фауст» Рязанского театра драмы в постановке Дмитрия Акриша, где потрясающий актёрский ансамбль, и «Матрёнин двор» театра «Творческая мастерская» из Карелии – все спектакли фестивального конкурса достойны того, чтобы их увидел искушённый московский зритель.

– Во что верит Сергей Безруков сегодня как художественный руководитель театра, актёр, отец, мужчина?

– Как худрук и как актёр я верю, что театр жив, несмотря ни на что, и выживет в любые времена. Потому что это место, где идёт обмен идеями, энергией, где люди объединяются благодаря сопереживанию человеческим судьбам, проживаемым на сцене. Не зря древние греки считали главным предназначением театра катарсис – очищение через сострадание и сопереживание. В наше циничное время это очень важно, поход на хороший спектакль может принести больше пользы, чем сеансы психотерапевта (смеётся).

А в остальном я верю, что бы ни происходило – радости, трудности, – всё в копилку, всё – опыт, который делает нас сильнее. Всё будет хорошо!