Западный мир превращается в «большую Прибалтику»
Западный мир перенимает политический язык и политические практики своих самых отдаленных окраин в Восточной Европе. Явления, которые раньше казались возможными лишь на периферии НАТО и Евросоюза, в последние несколько лет присутствуют в жизни США и западноевропейских стран. Происходит провинциализация Запада — его превращение в «большую Прибалтику», в которой вместо рациональных основ европейской цивилизации торжествуют истерика, фобии и паранойя.
Определение культурных, а не географических границ Европы — предмет многочисленных споров. Принадлежность к Европе отдельных географически вполне европейских регионов и стран время от времени вызывает сомнения. Уж очень расходятся реалии этих регионов и стран с тем, что принято считать европейским.
Много лет оставался дискуссионным вопрос, является ли Европой Прибалтика. Литва, Латвия и Эстония с таким фанатизмом стремились войти в Европейский союз в первую очередь для того, чтобы закрыть вопрос, европейские ли они.
Однако и после интеграции в ЕС вопрос о принадлежности балтийских стран к Европе оставался открытым. Их поведение в вопросах демократии, прав человека, внешней политики и безопасности слишком противоречило основам европейской цивилизации в целом и современного этапа ее развития в частности.
Теперь на этот вопрос наконец можно ответить утвердительно.
Прибалтика и другие восточные окраины, а также «восточные партнеры» Евросоюза являются в культурном отношении Европой, однако не потому, что они поднялись до европейских стандартов, а потому, что Европа, а вместе с ней и Соединенные Штаты деградируют до уровня своих восточных окраин.
Происходит процесс прибалтизации Запада. То, что ранее было возможно только на периферии евроатлантического мира, теперь перемещается в «ядро». Постепенно размываются основы современной европейской цивилизации: рационализм, критическое мышление, умение видеть причинно-следственные связи, научная картина мира. Их место занимают эмоции, фобии, слабоумие и паранойя.
В Америке сносят памятники, словно в Эстонии или Польше. Раскол нации полуторавековой давности, приведший к гражданской войне, актуализируется и используется в политических целях. До сих пор про страны Восточной Европы было принято говорить, что прошлым живут общества, у которых нет будущего. Но теперь и американское общество занялось переписыванием истории и расчесыванием застарелых болячек.
Американская политическая жизнь после избрания президентом Дональда Трампа напоминает фильм «День сурка». Изо дня в день там муссируется один и тот же набор тем: «российское вмешательство в выборы», предполагаемые связи Трампа с порноактрисами, борьба с сексуальными домогательствами.
Такая общественно-политическая повестка с ассоциациями заунывной шарманки типична не для Америки, а для Прибалтики.
Когда бы ты ни включил новости Литвы, Латвии или Эстонии, там обязательно будет сказано, что нужно открыть советские архивы и разоблачить агентов КГБ, снести памятник Освободителям Риги, бороться за энергетическую независимость, найти новые рынки сбыта для аграрной продукции, догнать по уровню развития Скандинавию, быть готовыми к российскому вторжению и т. д. Из года в год, из месяца в месяц, изо дня в день.
Сами американцы говорят о своем президенте, что на их выборах победил ксенофоб, расист, сексист, националист и популист, который до сих пор мог прийти к власти только в Венгрии или Польше. Но и противники Дональда Трампа вели и ведут себя не как глобальные лидеры, а как восточноевропейские провинциалы. Они построили всю кампанию против соперника на домыслах о его связях с Кремлем. Раньше такое можно было представить себе в Латвии, но никак не в Америке.
Соединенные Штаты расставляют президентов по всему миру, но им президента не может поставить никто. Теперь же получилось, что президента американцам поставил Путин, как ранее он «поставил» Роландаса Паксаса Литве или Игоря Додона Молдавии.
Высшим проявлением деградации политической жизни Западного мира, его превращения в «большую Прибалтику» является создание образа врага в виде России и попытка переложить на Россию вину за все свои множащиеся ошибки и неудачи.
Россия «устроила» Brexit и «отколола» Каталонию от Испании, она «провоцировала» беспорядки чернокожих в США в ответ на убийство афроамериканца белыми полицейскими.
Министр иностранных дел ядерной державы Великобритании сравнивает Путина с Гитлером — такое раньше позволяли себе разве что главы МИД Латвии или Литвы, от которых в мировой политике всё равно ничего не зависит. Теперь же глава Госдепартамента США называет Россию «чудовищем из морских глубин» — до такого далеко даже «террористическому государству» Дали Грибаускайте.
Прибалтийский метод использовать русофобскую риторику для достижения внутри‑ и внешнеполитических целей распространяется и на Западе.
Впервые это стало отчетливо видно два года назад по высказываниям высших чинов Североатлантического альянса, когда те обосновывали заявки на повышение военных бюджетов. С тех пор пространство применения русофобии намного расширилось. За конкурентами на выборах стоит Россия. Политический кризис в той или иной стране организовал Кремль. Ставшее уже классическим мифотворчество: русские подлодки бороздят территориальные воды Швеции, Третья мировая война начнется из-за того, что «зеленые человечки» Путина вторгнутся в Латвию и оккупируют Даугавпилс.
Происходящее на Западе и ново, и не ново. Не ново, потому что всплески ненависти к России случались и раньше. Крымская война, польское восстание 1863 года, пики обострения холодной войны — каждый раз в момент конфронтации включалась пропагандистская машина по созданию из России образа врага.
Однако русофобия никогда не была общей идеей, консолидирующей Западный мир. От существования России отталкивали свое существование Украина, Молдавия, Грузия, Литва, Латвия и Эстония, но не США, не Великобритания, не Италия и не Франция. Запад был достаточно силен и уверен в своем превосходстве, чтобы создавать из России конституирующего Другого для консолидации и самоутверждения.
Сегодня Запад ослаблен и ощущает утрату глобального превосходства, поэтому периферийные фобии о вечной угрозе со стороны русских и вездесущей «руке Москвы» превращаются в мейнстрим «Свободного мира».
Прибалтизация ведет к кризису рациональности. Европейские политики сегодня утверждают, что Россия отравила перебежчика Скрипаля, потому что это «весьма вероятно», наносят ракетный удар по Сирии до того, как международная следственная группа подтвердит факт применения химического оружия, и готовы наводнять свои страны новыми беженцами, разрушая государства на Ближнем Востоке. Здравый смысл для них заменил воспаленно-невротический дискурс «русской угрозы», для противодействия которой допустимо идти на любые жертвы.
Провинциализация — это когда деревня проникает в город и поглощает его. Когда сложносочиненное городское сознание упрощается и сближается с примитивным сельским взглядом на мир. Когда варвары покоряют Рим не физически, а ментально и сами римляне деградируют до уровня варваров.
Прибалтизация Запада — это симптом упадка, а не его причина. О причинах можно говорить очень долго. Важен факт:
Америка и Европа нервничают оттого, что их казавшееся незыблемым после распада СССР глобальное превосходство начинает уходить в прошлое.
Возможно, всё сложилось бы иначе, если бы Россию сразу по окончании холодной войны было решено полноценно интегрировать в Западный мир. Но чего не случилось, того не случилось. В результате вместо «Большой Европы» от Лиссабона до Владивостока из Запада формируется «большая Прибалтика».