Григорий Спичак: "Отец говорил мне: "Помни, что ты казак"

6 мая в республиканском Доме дружбы народов состоялся сход казаков, инициированный представительством Терского войскового казачьего общества в Коми. На него прибыли казаки из Сыктывкара, Сосногорска, Печоры и Усинска. В собрании приняли участие атаман представительства Терского войскового казачьего общества в Республике Коми Виталий Вдовин и заместитель атамана Григорий Закарлюка, атаман станичного казачьего общества "Станица "Сосногорская" Александр Мануйленко, атаман Печорского городского казачьего общества "Казачья станица Печорская во имя Святителя Стефана Пермского" Сергей Краснолобов, атаман Усинского станичного казачьего общества "Станица "Чернореченская" Василий Дудников и другие. На сходе не было писателя Григория Спичака, здешнего потомка казаков, но "нездешнего казака", как он говорит о себе, а между тем - почетного казака 10 отдельного дубоссарского казачьего батальона. Почему он пропустил это мероприятие и как относится к казачеству в целом и северному, в частности, он рассказал в интервью "Комиинформу". - В "Диалогах отрицания" на одном из сайтов вы сказали следующую фразу "Казак - это не костюм, это характер, либо подняться в трудную минуту, либо... увы". Что вы имели в виду? — Ну, я это и имел ввиду. На самом деле казаками принято считать носителей неких проявлений воинственности, это вроде те же самые русские люди, но какого-то другого склада. Это воины, люди крови, как раньше их называли в древней Руси. Я говорю об этом с уверенностью, потому что видел в бою этих людей и должен сказать, что в этом плане они сильно отличаются от обычного человека. Казаки — это такие люди, у которых в экстремальной ситуации как будто кто-то кнопку нажимает и включается такой “питбуль” и начинается атака. Это люди, которые презирают обычную для человека опасность, такие богатыри духа. Но чтобы это не выглядело слишком эпично, слишком красиво, я бы поставил запятую и сказал, что в том числе это и безумие, какие-то предохранители в голове сгорают, а в результате такого экстремального и даже девиантного поведения происходит куча смертей. Всегда дико читать или слушать, когда войну меряют логикой мира. Вот, говорят, звери или убийцы, а вы представьте себе ситуацию, например, события на Кавказе, когда сталкивались не просто с представителями другого народа, а еще и обколотыми, которые вообще не имели никаких берегов: резали, снимали кожу живьем, мучали страшными пытками — это психологически сильно подавляло. Но какую-то часть это не давило, а возбуждало. Для того чтобы задушить волка, нужен волкодав, и в экстремальной ситуации все те, кто сюсюкают о мирных ценностях, мирной логике, не понимают, что в экстремальной ситуации все это не работает, там начинаются другие "лекала". В такие моменты начинают цениться те, кто сможет защитить - своим безумием, своим отчаянием, своим умением держаться до конца. Ну, вот казаки были такой породой людей, которые прославили себя подобными качествами. Они, конечно, прославили себя и дикими преступлениями... Я сейчас читаю о казачестве во времена Смутного времени, когда шайки казаков шарахались от Белого до Черного моря, резали и своих, и чужих, грабили, правда, в то время нравы народов вообще пребывали в упадке, но казаки повели себя тогда не самым лучшим образом. Хотя они и спасли Москву от поляков, мол, “наших бьют”, но и дров наломали прилично. - Вы сами из казаков, как это влияет на вашу жизнь, если влияет? Вы говорили, что изучали семейное древо, и Спичаки - это древний казацкий род, расскажите об этом подробнее. — Один из моих прямых предков – Герасим Спичак, полковник. Род у нас действительно древний, у него даже герб есть - можно в интернете найти герб Спичаков. Я об этом узнал совсем зрелым человеком. Тогда же узнал, что вот этот Герасим Спичак был дворянин, и еще в роду были дворяне. Но дело не в этом, меня это совсем не колышет, а колышет именно принцип, как формировалась фамилия. Она происходит от казачьей клички. Спичак – это осетр, то есть Спичак — это Осетров. Кто-то обозвал так моего предка, может, за выпуклые глаза или за висящие усы, и вот так прозвище приклеилось, а потом переросло в фамилию. Это можно даже у князя Потемкина в документах найти: документ, об отправке Герасима Спичака на пенсию подписан как раз Потемкиным. В это время происходит расформирование Запорожской сечи, а он, Герасим, в это время стоял в Слобозейском гарнизоне, в Приднестровье. При этом надо четко понимать за что расформировали те два полка, за которые Герасим был отправлен в отставку. Была вялотекущая война с турками, они стояли на Днестре: те постреливали, эти постреливали, то турки лезут резать казаков, то казаки турков, а потом по пьянке передрались два полка, то есть перестрелялись между собой казаки. Это был очень большой "шухер", приехала инспекция, в том числе казачья, искали виноватых и правых, уволили больше двухсот человек, в основном тех, кто постарше, в том числе и Герасима, которому было под сорок пять. — Вы себя ощущаете именно как казак или, может быть, как русский, коми? — Я скажу вам такую парадоксальную вещь, у моего отца два брата, старший и младший, вот старший всю жизнь прожил на Украине, а в паспорте было написано “русский”, младший всю жизнь прожил в Бельгии, женившись на местной француженке после войны, и всю жизнь был русским. Отец, который после войны приехал в Коми, записал в паспорте “украинец”, потому что из Украинской ССР, но именно он прожил всю жизнь в России. Ну и вот к вашему вопросу, о том, как себя ощущаю, ну, конечно, казаки — это русские люди, они сами себя так позиционируют. Тогда ведь никому в голову не приходило, что Украина может не быть Россией, да даже двадцать лет назад никто так не думал, что это какое-то другое государство. - А в детстве что вы слышали или читали о казаках? Одна из первых книг, которые я прочитал в детстве, и которая меня зацепила, - “Тарас Бульба”, и картинка на титульном листе изображала привязанного к дубу горящего Тараса Бульба. И отец мне сказал, что надо помнить о том, что мы казаки и кто такие казаки. А потом были шолоховские рассказы, сильнейшее впечатление испытал от чтения. Когда мы читаем книги, мы что-то вспоминаем, что-то просыпается в душе, что-то узнаваемое. Я рос на севере, а совершенно четко представлял, как садится раскаленное солнце в степи, мне несколько раз подряд снился сон, как меня загоняют в степи, и я никак не мог уйти от погони - своеобразные загадки психики. В свое время в Приднестровье я уехал по призыву, казаки обратились за помощью и сработала эта пружина: помни, что ты казак. Я помню свои размышления тогда, очень четкие, что если я не поеду, то я не смогу считать себя казаком, уважать, это как будто я бы предал брата. - Вы также говорили о том, что нужно возрождать казачество, а не выдумывать его. Почему его нужно возрождать и для каких целей? — Это вопрос сложнейший, когда вы позвонили с предложением поговорить об этом, я думал о странной двойственности казачества, особенно в современных условиях. Казачество было востребовано и государством, и обществом, оно культивировалось и было востребовано тогда, когда надо было защищать окраины государства, когда надо было требовать от дикой вольницы, как говорят о казаках, что они были этой дикой вольницей - такая "серая зона", где нет закона. Но ведь надо понимать, что они находились там, где с той стороны границы тоже была "серая зона". И вот эта окалина, вечно стрессовая ситуация, когда с одной стороны малые народы на периферии пытались заставить жить по законам государства российского. Там, где не работало по закону, там - "по понятиям". Казаки представляли нечто среднее между былинной русской дружиной, организованной преступной группировкой - казаки ведь беспредельничали по-страшному вплоть до начала двадцатого века. Не широко известный факт, но известный для историков, что во время столыпинских переселений многие переселенцы сталкивались с грабежом от казаков на местах, в том числе и яицких казаков на Урале, а это же никуда не годилось. И понимаете, примерно в тот же период приходит понимание, что уходит вот эта вольница, государство со своими судами, законами, структурами, военными и т.п. доходит до самых далеких глубин. Казаки перестали находиться в серой зоне и стали реестровыми. Собственно, это все началось еще со времен Екатерины Великой, просто процесс растянулся на сто лет. Хотя на самом деле "неоформленное" казачество продолжало существовать, не знаю, будет ли корректным сравнение, но это была такая своеобразная “цыганщина” - ушел там в горы или сбежал в Сибирь... - А теперь? - Теперь у государства есть вопрос: если казаки встают под погоны, то что у нас за новый род войск появляется? Они не под министерством обороны - они там не нужны. Либо ты под погонами как военный, либо ты гражданский резервист. В США, например, есть союзы резервистов, союзы стрелков, так и пусть у нас будут. А если вы хотите носить красивые костюмы, шашки и погоны, то появляется вопрос: у нас что, есть равные, а есть те, кто "ровнее"? Тогда право на оружие либо всем давать, либо обговаривать, что это будет просто декоративное оружие. Устроит это казаков? Вряд ли. - Есть примеры, где статус казаков де-юре соответствует де-факто? - В Приднестровье, например, сложилась такая ситуация, когда казаки все же приняли два ключевых закона: “О земле” и “Об оружии”. Я, кстати, с образцами этих законов приезжал к Юрию Спиридонову, показывал ему и спрашивал: почему нельзя у нас так? Он спросил в ответ: а кто будет жить тут на земле? Особенно в Приполярье или где-нибудь на нижней Печоре. Что, казаки поселятся станицами тут? Да не поселятся. Одно дело - водку попить там, на праздниках песни поорать, а другое дело тут станицы создавать. Вообще казачество - это феномен степи, как бы границы степи и гор, степи и леса, где даже в культуре казаков есть и джигитовка, и атака конная... Убери это - и что останется? Получается, что берем образец казака, убираем любой элемент его одежды - и понимаем, что это просто этнография, никакого отношения к реальности не имеющая. Если он имеет право на ношение оружия, то он либо милиционер, либо он офицер военный, все остальное незаконно. Мы ставим выше всего закон или всякие национальные-этнографические картинки? Конечно, закон. И если на Кубани, где-то на Урале я знаю, что действительно остались какие-то рудиментарные казачьи общины. Например, в Челябинской области казачья станица по традиции считает цепь маленьких озер общинным, и у них есть такая родовая традиция, что надо дать рыбе подышать, для чего нужно вырыть лунки, чем они и занимаются, выходя все вместе, чтобы вырыть эти лунки. Старейшины следят, чтобы никто не наглел и больше нужного не выгребал. То есть тут хоть что-то общинное осталось. - А у нас в Коми? - Любой народ, например, коми может надеть сарафан и показать принадлежность к своему народу. Казаки, наверно, тоже по традиции могут надеть свою национальную одежду. Но мухи отдельно, котлеты отдельно: одно дело - это этнографическая дань памяти и культуры, и это, кстати, очень честно и справедливо, ведь у казаков очень нелегкая жизнь была на протяжении десятков поколений. В этом смысле мне немного досадно, что отсутствует внятность. Многие казаки, из тех, кого я знаю, это очень достойные люди, бывшие милиционеры, военные. Так давайте назовем их резервистами, пусть казаки будут одной из форм резервистов. Совместить их с ДОСААФОМ, с наставничеством - вроде какая-то логика вырисовывается. А если делать из этого какую-то жандармерию, которая ходит и бьет людей нагайками - зачем это? Это же дискредитация, зачем в портрет казака - трагичный, лихой, горький - вносить этот элемент уличного палача? Я не понимаю. - Раз уж вы затронули тему уличных палачей, то хотелось бы узнать вот что. В сегодняшних новостях нередко можно услышать о том, как "казаки" кого-то избили, о том, что "казаки" пустили в ход кожаные плетки и все в таком духе. Это настоящие казаки или так называемые "ряженые"? И, если настоящие, то нужно ли нам такое казачество? — Это совершенно недопустимое и совершенно стыдное дело. Больше того, я бы считал, что для общества это душевредное дело, ведь оно не объединяет людей. Есть наши, есть не наши - это не единство нации. Ну и что, что есть люди, которые заблуждаются, для этого не нужно нагайками махать, давайте с ними грамотно спорить. — Ну, возможно, это такой способ особо активных членов общества, так сказать, остудить? — Ну, это контрпродуктивный алгоритм. Я понимаю силовые ситуации, порох должен быть сухим на случай стихий, если вдруг случится что-то радикальное. Например, когда выходили из-под контроля болельщики, начинались драки и погромы, вот здесь и милиция, и какие-то общественные силы могли бы включаться. Какие-то массовые давки и т.д. Здесь спасатель не сработает, здесь должна срабатывать какая-то формула самоорганизации внутри нации, и здесь казаки могли бы быть такой вспомогательной силой, как, например, у пожарных есть добровольные пожарные дружины. Но ты помогай, а не будь цепной собакой. - Казак - всегда православный? Или вероисповедание — это личный выбор каждого казака? — Я бы тут говорил не только о вере, а о культуре вообще. На самом деле, одним из вопросов во время приема в казаки был вопрос о том, веруешь ли ты в Господа Иисуса Христа? Второй пункт кодекса был - “Все пропью, но шашку и крест нательный сохраню”. Неслучайно эмблемой был голый казак на бочке с крестом на теле и шашкой в руках. Но все же были исключения, были и мусульманские казачьи полки, и те же калмыки-буддисты. Еврейский журнал "Лехаим" опубликовал ряд материалов о казачестве с еврейским корнями, но там иудеи принимали православие. Злые языки утверждают, что силой принуждали, но, учитывая, что некоторые из евреев были авторитетными полковниками, в хороших званиях, это вряд ли. Так что я бы не называл казаков такой монорелигиозной структурой. - Окружное казачье общество Республики Коми одной из задач ставит сохранение и популяризацию казачьей культуры и традиций. Они справляются с этой задачей? — Я не берусь судить. Я вижу, что они что-то делают, проводят какие-то собрания, но я не особо разбирался. Реально ли наполнение национально культурных автономий? Это, кстати, вопрос не только казаков, по большому счету. А то они создали структуры - вроде бы формально есть. А есть ли там реальное наполнение? В чем, собственно, этот нерв национально-культурного наполнения и есть ли он? Не буду отрицать, просто не знаю, не погружался в этот вопрос. - А что у нас, в Республике Коми? Откуда здесь казаки и настоящие ли они? — Во-первых, в дозорной книге 1608 года сказано: “И ушли Трошевы, Карачиевы, Пыстины во казаки”, зыряне с казаками дошли до Берингова пролива. Вообще коми люди на удивление были легки на подъем, это был очень мобильный народ, вот есть книга Гагарина “О смене фамилий в 18 веке”, там за сорок лет 80% фамилий поменялось на Вычегде, Мезине и т.д. Представляете? Как какой голод или еще какое дело - люди поднялись и пошли, потому что была такая повышенная пассионарность у коми людей. Неслучайно деревни под названием Зыряновка разбросаны от Красноярского края до Якутии. Поэтому традиции казачества тут абсолютно нормальны, и не надо удивляться, что есть Пыстины – казаки, или Карачиевы, все это зафиксировано в летописях и других документах. А современные казаки… кто-то приехал служить, кто-то по вербовке, кто-то на шахте работал, их здесь полно. - Какие перспективы вы видите у казачества в России? — Нужно определиться со смыслами. Вот есть такая строчка в песне “Только пуля казаку во степи подруга”, то есть ушел казак в степь, ушел - и все, его не найти, может скрыться на десятилетия. А в информационную эпоху кто куда скроется? Пришел Интернет, государство и законы пришли в самые отдаленные уголки, сейчас все учтено, нигде логикой американского шерифа не воспользуешься, это все ушло в прошлое. А новое положение надо осмыслить. Что такое казак сегодня? Надо перестать бряцать шпорами и саблями, надо собираться на конференции, размышлять, как в современное гражданское общество вписывается эта казачья культура? А она вписывается, без сомнения. Материал стажера публикуется в рамках проектов "Школа Комиинформа" и "Школа межэтнической журналистики"