Сказка кончилась, наступили суровые капиталистические будни

Дмитрий Goblin Пучков о Прибалтике, русофобии, нашей истории и капиталистической России

— Прибалтийские республики сегодня особенно преуспевают в деле антисоветизма. Зачем они так стараются?

— Новый «хозяин» требует проводить антисоветскую (следовательно, русофобскую) политику. А подчиненные так и поступают — ничего нового в этом нет. США выстраивают вокруг России «санитарный» кордон из сугубо антисоветски и русофобски ориентированных государств.

— С русофобией понятно, но зачем бороться против советского государства, которого уже давно не существует?

— Антисоветчик всегда русофоб.

Всё начинается с недовольства коммунистической идеологией и партией, а потом выясняется, что все коммунисты были русские, и проблема мгновенно переходит в этническую плоскость: это русские плохие, это русские — природные носители коммунизма. А населенная русскими Россия существовать как единое государство не должна.

Прибалтийские республики идут в русле этой политики. Никакой самостоятельности у них нет, решения на местах они не принимают, а делают ровно то, что говорит руководство из Вашингтона и НАТО.

Советский Союз ломали именно по национальному признаку, и ничего нового здесь тоже нет. Римляне этим занимались две тысячи лет назад. Точно так же, по национальному признаку, сегодня пытаются ломать Россию, стравливая одни народы с другими. Американцы, как и подобает англосаксам, прекрасно этими приемами владеют.

— Как говорится, «целились в коммунизм, а попали в Россию»?

— Думаю, целились в Россию, в нее и попали. А рассказы о коммунизме — это, как говорится, для скорбных разумом.

Но печаль-то заключается в другом. Это с женой можно развестись, уехать и никогда ее больше не видеть. А вот с соседом вы не разведетесь никогда. И Россия от ваших границ никуда не денется. И поскольку она неумолимо набирает силу, с Россией всё-таки придется договариваться и решать вопросы. Если у вас экономика всю жизнь была ориентирована на Россию — попробуйте переориентироваться на США, к примеру.

Пусть Литва попробует продукцию своего сельского хозяйства продавать американцам. Посмотрим, что из этого получится.

Может, за годы антисоветчины и русофобии в Прибалтике воздвигли какие-то высокотехнологичные мегапредприятия? Я почему-то не слышал. Зато уничтожили всё советское, вроде заводов по производству электротехники и автомобилей-«рафиков». Игналинскую АЭС закрыли — взамен ничего не построили. Какая от этого польза, в конце концов? Я понимаю, что определенная часть населения из числа элиты безумно обогатилась, а что досталось обычным гражданам? Ровным счетом ничего. Они теперь в Европе моют туалеты, работают сантехниками и т. д. Разве это плюс? Все хотят жить у себя на родине, которая развивается и процветает. По-моему, в Прибалтике этого не произошло.

— То есть «реальность, данная нам в ощущениях» подвигнет страны Балтии развернуться в сторону России?

— Я страшную вещь скажу: их заставят, даже если они не захотят. Потому что нам на границе не нужны враждебно настроенные государства.

Будут приложены усилия для смены руководства этих стран, их политического курса. И чем мощнее будет Россия, тем быстрее это произойдет.

Возможно, даже не при нашей жизни, но всё равно произойдет.

— В интервью аналитическому порталу RuBaltic.Ru Дмитрий Куликов выразил мысль, что России и в страшном сне не приснится возвращать Прибалтику и снова вкладывать средства в ее развитие.

— А наши отношения и не будут это предполагать. Коммунизм закончился — при коммунизме было принято помогать слабым, подтягивать их. А при капитализме из слабых сосут соки. Все вы, кто за Ельциным бегал, — вы хотели капитализма? Он пришел. Самостоятельности хотели? Вы ее получили. И что вы теперь можете поиметь со своей самостоятельности? Ничего.

Никто в Прибалтику вкладывать средства не будет. Будут просто высасывать из нее соки. И я считаю, что это абсолютно справедливо.

Большие страны подобны слонам. Европа и Россия — два слона, которые регулярно воюют. То они к нам бегают, то мы к ним (как правило, они первые начинают, а потом мы их гоним до Берлина). А в норах возле слоновой тропы обитают мыши. Им не нравится, что здесь бегают слоны. А слонам до этого есть дело? Нет. Печально, но так устроена жизнь.

— Вы сами были подвержены перестроечной романтике? Если не ошибаюсь, в свое время «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына произвел на Вас большое впечатление.

— На меня он произвел впечатление сборника каких-то адских небылиц. Я поверить не мог, что такое возможно. Решил лично проверить, правда ли это (в 1992 году Дмитрий Пучков поступил на службу в милицию — прим. RuBaltic.Ru). А если правда, хотелось каким-то образом изменить ситуацию.

Романтика? Не думаю, что это подходящее слово.

Посмотрите на сегодняшнюю Украину, и это даст вам приблизительное представление, что происходило в России в 1991–1993 годах. Возможно, формы несколько иные, без дикого национализма, но суть такая же.

Люди легко оболваниваются, верят всяким подонкам, не понимая, к чему это может привести. Всем ведь казалось, что сделанное Советским Союзом и нажитое непосильным трудом останется, а к этому добавятся какие-то новые небывалые материальные ценности. Но ничего не вышло. И граждане сейчас зачесались: «Как же так? Выходит, нас обманули». А зачем же вы там радостно скакали на площадях? Я с другой стороны стоял, с дубиной и с автоматом в руках, в «скачках» участия не принимал. Так что романтикой это назвать не могу. Надежды были, но не сбылись.

— Но ведь было в перестройке зерно здравого смысла? Та же политика гласности, например.

— Это казалось чем-то полезным. Именно казалось. По большому счету, какое вам дело до того, что в стране происходило сто лет назад, до каких-то идиотский разоблачений Сталина, кровавых коммунистов? Разоблачения ведь все оказались ложью. Все, от начала до конца!

Был Советский Союз, в котором мне нельзя было выбежать на площадь и заорать: «Брежнев — дурак!» Зато у себя на заводе я совершенно спокойно мог сказать мастеру участка, начальнику цеха и даже директору всё, что я о них думаю. В цензурных выражениях, разумеется, но не скрывая своего реального отношения. И мне за это ничего не делали, потому что, во-первых, я говорил по делу, во-вторых, так было устроено государство.

Сегодня гласность достигла самых дальних уголков бывшего СССР. Вы можете сколько угодно оскорблять президента, и вам за это ничего не будет. Но попробуйте рот открыть на работе и сказать начальнику, что он дурак. Чем это закончится? Вы еще договорить не успеете, а вас уже уволят. Возникает тогда вопрос: а зачем нужна гласность? Чтобы о Сталине рассказывать? Да мне нет никакого дела до Сталина, он сто лет назад жил. А на работе я ничего сказать не могу. Всё это ложь, пропагандистские приемы, с помощью которых людей разводят на абсолютно неадекватные поступки. Люди в большинстве своем глупы и понять этого не могут. На осознание у них уходят десятилетия. А когда осознание приходит, изменить уже ничего нельзя.

— Когда большевики пришли к власти, они всеми способами старались опорочить царский период в истории России. Вам не кажется, что этот процесс напоминает антисоветскую истерию?

— Есть два животных: волк и собака-волкодав. Они вроде похожи. И у того, и у другого четыре лапы, хвост, пасть, полная зубов. Только один убивает и ест овец, а другой — убивает волков. Поэтому глупо утверждать, что это одно животное.

В 1917 году произошла революция, то есть революционная смена власти. На смену тогдашнему российскому капитализму пришел российский же коммунизм. Несомненно, подавляющая часть населения стала жить лучше. И не рассказывайте, что там было при царе: с советским периодом это даже сравнивать нельзя. А что в 1991 году? Произошла контрреволюция — откат от прогрессивного строя. Так регулярно бывает в человеческой истории. Достаточно на Францию посмотреть: революция, реставрация…

— Как Вы считаете, прибалтийские элиты в случае необходимости готовы «перекраситься» и снова стать друзьями России?

— Разумеется, а что им еще остается? Денег они лишиться не хотят. Это как с христианской церковью: когда христиан на арене Колизея отдавали живьем на съедение львам, прибивали к крестам или заживо сжигали, массового порыва принять эту веру не наблюдалось. Тогда церковь была гонима и мало кому интересна, кроме небольшой группы энтузиастов. А вот когда она захватила «командные высоты», к ней все потянулись для повышения уровня материального благосостояния. Вся сволочь туда ринулась, потому что это выгодно. Так всегда и везде происходит.

— Есть ли перспективы создания нового интеграционного союза на постсоветском пространстве? Чего-то вроде СССР 2.0?

— Советский Союз был государством совершенно иной формации, которая не имеет ничего общего с Российской Федерацией. Россия — капиталистическое государство, а капиталистические государства — хищники. Задача хищника — поедать окружающих и высасывать из них соки. Этим мы и занимаемся.

Иерархия будет совершенно другой. Если в СССР русские были, пожалуй, одним из самых бедных народов (в то время как грузины или эстонцы прекрасно себя чувствовали), то теперь наоборот. Теперь все «сливки» пойдут в Россию. Жить хорошо будут в России, потому что она огромная, сильная и ощетинившаяся ядерным оружием. А задача остальных — ее обслуживать.

— Пессимистичные прогнозы у Вас…

— Почему пессимистичные? Мы в России живем, нам хорошо и весело. Это конечный результат борьбы за независимость, за свободу, за гласность — такова реальность.

— А если вырваться из хищнической капиталистической конъюнктуры?

— Опять устраивать коммунистическую революцию? Вероятность этого, на мой взгляд, исчезающе мала.