Благотворительному фонду отказываются показывать участки под центр для инвалидов
Директору благотворительного фонда собственники земли отказываются показывать свои участки, когда она сообщает, что ищет землю под постройку центра для инвалидов.
"Два (два!) собственника земли в Ленинградской области отказались сегодня показывать мне участки, после того как узнали, что ищу я землю под постройку центра для инвалидов. Причина — настоящим и потенциальным окрестным жителям будет неприятно такое соседство. Сейчас, погодите, дайте выдохнуть".
Этот пост в Facebook прочла я 25 мая на странице директора благотворительного фонда "Со-единение" Татьяны Константиновой. Поставила сочувствующий лайк. Кажется что-то написала в поддержку.
И пошла дальше — моя собственная жизнь подбросила несколько непростых ситуаций, требовавших срочного разрешения. Да и чем бы я могла помочь, если земли у меня нет, а советы давать я зареклась много лет назад.
А сегодня поняла, что помочь можно. Рассказав об этом. И не ради скандала — чтобы попробовать изменить точку зрения.
Тем более, что скандал уже был. Ровно два года назад. Тогда детей из трех московских интернатов для умственно отсталых не впустили на отдых в лагеря. Автобусам, если мне не изменяет память, даже не открыли ворота, а директор одного из лагерей, стоя у запертой калитки, произнесла: "Таким детям нужен специализированный лагерь, для таких же, как они. У нас отдыхают нормальные дети".
Скандал был громогласный — люди, как это принято в последние годы, принялись делиться на группы. На просторах Интернета осуждавшие лагерное начальство сутками сражались с теми, кто поддерживал политику "не пускать". В воздух вздымались знамена, из-под полы достали копья, бойцы расчехлили вилы. Запахло серой, кострами, на которых предлагалось сжечь то одних, то прямо противоположных.
В войне за детское счастье все позабыли о детях. Здоровых и не очень. А ведь не повезло и тем, и другим. Интернатским, на первый взгляд, больше: они готовились к отдыху, ждали его, мечтали о каникулах. И вернуться домой, когда тебе дали от ворот поворот в буквальном смысле слова, для многих означало ухудшение состояния. Пусть и временное, но ухудшение. А еще неизвестно, что отложилось у них в памяти и как отозвалось в пубертате, что спровоцирует в юношеском возрасте, во взрослом.
Менее заметно, неочевидно, но не повезло и оставшимся в лагере "здоровым" детям.
Из того, в каких интонациях и используя какую лексику обсуждали гипотетическую возможность совместных каникул родители, было ясно, что их наследники не учились в школах с инклюзивным образованием (Инклюзия — увеличение степени участия всех граждан в социуме. В первую очередь, имеющих трудности в физическом развитии). Что, скорее всего, их всячески оберегали от встреч с детьми-инвалидами. Для здоровых детей смена эта смена в лагере давала возможность узнать, что люди бывают разными. С разной генетикой, с разными судьбами. Что "разные" не означает плохие, уродливые, недостойные и что с ними можно и нужно дружить. А еще нужно заботиться о них и любить их также, как хотелось бы, чтобы любили тебя.
Все это, конечно, было бы возможно при условии, что руководство лагерей опросило бы родителей заранее и позаботилось о подборе вожатых, подготовленных к работе в инклюзивных учреждениях. Если бы для детей были продуманы игры, досуг, возможность побыть одному или поговорить со специалистами.
Ничего подобного не произошло. И забыть эту невстречу вряд ли смогут и взрослые, и дети. Не исключено, что из этих подростков вырастут точно такие же боящиеся инвалидов взрослые, которые точно так же станут ограждать от них своих сыновей и дочерей.
Или те, кто откажут продать свой участок, полагая, что соседям будет неприятно видеть соседями инвалидов.
Рассказать об этом именно сегодня я решила, потому что Татьяна Константинова написала еще один пост. А я за это время вспомнила, как моя сестра Таня, взяв опеку над мальчиком со СМА (спинальная мышечная атрофия), была страшно расстроена тем, что над Димой смеются, что дети на площадке тычут в него пальцами, а родители порой тоже ведут себя не лучшим образом. Тогда она начала с ними разговаривать. Иногда объясняя, порой жестко пресекая любую попытку жестокости в отношении сына. И потихоньку к Диме привыкли. Нельзя сказать, что жизнь Тани и Димыча стала сказочно прекрасной, но их начали воспринимать как обычных людей.
Вспомнила я, что существуют лагеря, куда съезжаются самые разные дети. Например, летний лагерь в селе Давыдово в Ярославской области. Более 10 лет назад жители деревни сами решили организовать здесь отдых для особых детей, а волонтеры и родители стараются их максимально социализировать. Меняя их жизнь, меняя свои взгляды и установки.
Вот и Татьяна Константинова уверена, что ситуацию удастся исправить: "Посмотреть шесть участков в Ленинградской области под проливным дождем — теперь и этот опыт у меня есть. Снова выслушала вопрос: "А подумала ли я, захотят ли местные жители соседства с инвалидами". Нет, была спокойна. Да, теперь мои визави задумались.
А центр мы построим. И работу там организуем так, чтобы все окрестные дети хотели ходить туда играть со слепоглухими детьми.
И тогда, надеюсь, они вырастут людьми, которые не будут бояться людей с инвалидностью".