«Коля просил помогать»: вдова Караченцова создаст благотворительный фонд его имени

Людмила Поргина — о том, как она будет беречь память о своем самом любимом человеке

После 40-го дня со дня смерти мужа вдова Николая Караченцова Людмила Поргина решила создать благотворительный фонд его имени. Главной целью организации станет возрождение актерской песни и поддержка молодых артистов. «Будучи в силах, Коля бился за каждого актера, — объясняет она в интервью Daily Storm, — а потом, после комы, просил лишь об одном: чтобы я никого не оставляла в беде. «Помогла мне — помоги другим», — повторял он!»   

Сказать, что судьба Караченцова была не из простых, значит не сказать ничего. Любимчик публики замерзал на застрявшем в горах фуникулере, становился жертвой аварий, не раз лежал на операционном столе, а год назад у него вдруг обнаружили рак легких. Увы, но на этот раз обмануть смерть уже не удалось: актер ушел из жизни всего за день до своего 74-летия, успев сказать жене, чтобы она не тосковала, а ждала их встречи в другом мире. И она — ждет, пытаясь услышать голос любимого Коли даже в шуме морского прибоя.

— Людмила Андреевна, после Николая Петровича осталось множество редких записей. Что с ними будет?

— И не только записей. Это и фото со спектаклей, и кадры, сделанные во время наших с ним поездок в разные страны мира. Вот мы с Колей в Нью-Йорке, вот — в Париже, вот он стоит с Пьером Карденом... Редчайшие, удивительнейшие снимки! Теперь мне хочется собрать все это воедино, чтобы создать архив творческих работ. Пока этот архив будет считаться домашним, но, если кто-то захочет им воспользоваться, я, конечно же, не откажу.

Есть и другая идея, которую мне предложил сын: создать благотворительный фонд.

— Фонд имени Николая Караченцова? Чем он будет заниматься?

— Главной задачей станет поддержка молодых актеров, которые подают надежды, но не могут пробиться. Ну поступили они в институт, ну отучились, ну попали в какой-нибудь сериал, а что дальше? Дальше — только пустота. Потому и нет у нас новых Сергеев Безруковых, а актерская песня вообще обречена на умирание. Вот для этого — для ее возрождения — он и будет существовать. Пели же мы когда-то Андрея Миронова — теперь будем петь Караченцова.

Помню, когда-то давно у Коли вышла антология песен, и была громкая презентация, на которой их исполняли разные артисты. Видели бы вы, как блестели его глаза! А тут — фонд. Мне кажется, он был бы рад.

— Сам Николай Петрович, наверное, тоже никогда не оставался в стороне, если его вдруг просили о помощи?

— Конечно. Помню, когда он был в жюри конкурса Андрея Миронова, то боролся за каждого человека! Переживал. Поддерживал. Коле было важно, как сложится судьба конкурсантов.

К сожалению, сейчас на сцене нет ни одного молодого артиста, который мог бы заразить. Ну кто? Сережа Безруков? Володя Машков, Женя Миронов? Им уже за 40, за 50. А мальчики и девочки из шоу «Голос» исчезают так же стремительно, как и появились.

— А не было желания создать музей-галерею, как у Евтушенко? Это ведь тоже память.

— Идея хорошая, потому что у нас есть и квартира с Колиными портретами, и дача, где он жил в последнее время, потому что московский воздух был ему категорически противопоказан. Но, если честно, о музее я пока не думала: наверное, просто еще не осознала всю величину своей сегодняшней потери. Мне тяжело, очень тяжело. В то же время я точно знаю, что Коля — рядом, поэтому каждое утро говорю ему «здравствуй», а вечером желаю спокойной ночи. А когда мне бывает особенно грустно, я вспоминаю его слова: «Здесь, на земле, жизнь секундна и быстротечна, а там мы будем в вечности». Я почему-то верю, что ему сейчас хорошо. Он больше не чувствует боли, и когда-нибудь мы обязательно увидимся, чтобы никогда не разлучаться!

— Это те самые слова, которые он сказал Вам прямо перед своим уходом?

– Да. Он сказал мне, что очень любит меня и обожает. А потом добавил: «Я не бросаю тебя, я просто жду тебя там». Сказал, что та жизнь будет такой же прекрасной, как и у нас. Чтобы я не плакала, не скучала и по возможности помогала тем, кому это нужно.

Такие же слова услышали дети, невестка и внуки. «Люблю, обожаю, вы мое продолжение», — сказал он, всех расцеловав. Коля понимал, что уходит, и не прощался, а говорил: до скорых встреч!

— Просто как в сказке...

— А все потому, что он был человеком удивительной доброты и благородства! Действительно сказочным. Настолько сказочным, что я каждый день не устаю говорить: «Спасибо тебе, Господи, за то, что ты подарил мне 45 лет этого счастья!» Такое ощущение, что у меня сзади была батарея! Мой Коля, с которым я никогда не знала, что такое скучать или грустить! Он умел создавать радость, даже когда попал в аварию и пытался из всего этого выкарабкаться. Вернувшись из комы, он первым делом стал всех прощать и благословлять, а мне все время повторял: «Вот ты меня спасла — теперь помоги другим». Я стараюсь, стараюсь, Колечка! Человек ушел, а жизнь продолжается.

— Я знаю, что Вы сейчас в одной из теплых стран, где когда-то были вместе с ним. Не одиноко?

— Нисколько. Сразу после девятого дня я поехала в Дубай, где мы с Колей проводили зиму. А сейчас — в Турцию: там встречали прошлый Новый год. Есть даже фотография: Коля в белой рубашке и джинсах знаком поздравляет всех с праздником. Теперь я здесь без него, но в шуме ветра и прибоя мне все еще чудится его голос: «Поцелуй меня, погладь по головке». Все как когда-то. Он ведь тысячу раз на день говорил, как он меня любит, столько в нем было этого тепла!

— А его друзья? Они про Вас помнят? Приезжают, звонят?

— И звонят, и ждут. Коля умел собирать вокруг себя самых-самых, и эта дружба осталась даже после его ухода. Поэтому, если вы сейчас любите, берегите себя и ЕГО. С любовью жизнь становится намного светлее!